Страница 50 из 65
— Только-то? — усмехнулась она. — Я что, по-твоему, должна была в ноги тебе кинуться?
— Ты? — его глаза побелели. — Ты — девка! Твое дело — делать то, что сказано! Сказано тебе — еду готовить — вперед! Сказано на лавку лечь и ноги раздвинуть — попробуй ослушаться…
— Еда да лавка… Фантазия у тебя… Что, третьего мне как девке не дано? Удивляюсь, как с таким больным отношением к девкам, тебя мужики еще слушаются?
Тут он не сдержался. Со всей силы, с широким замахом — так, что она сжала зубы, чтобы не щелкнули — он ударил ее в лицо. Роксана успела бы отклониться, подставив под удар плечо, но смерть стояла у Протаса за спиной и уходить не собиралась. И лучше дать ей волю, пока она зла.
Удар опрокинул девушку с лавки и отбросил к стене. Как ни береглась, язык все же прикусила. Рот медленно наполнялся кровью.
— Ты права, хватит болтовни, пора переходить к делу, — Протас вздернул ее и невзирая на вялое сопротивление, снова уложил на лавку, прижал спиной к топчану и навалился сверху. — Баб у нас тут нет, если успела заметить, растерялись по дороге. Так что придется тебе их заменить… Всех сразу.
— Не побрезгуют мужики? — вместе со словами изо рта потекла кровь.
— Говорю же тебе, — он жарко дышал ей в лицо. — Баб у нас нет. Давно уже. А мужиков больше семидесяти. И некоторым по второму разу захочется. А напоследок я тебе подарочек приготовил: дружок твой, Леон, тебя ближе к утру заменит… любовничек…
Роксана отвернулась.
— В глаза мне смотри, сука. Думаешь, я первым начну? И не надейся. Мужикам уступаю. Вон Мокий первым и начнет. А я посмотрю, как ты орать будешь. А как жизни в тебе капля останется — любовник твой тебя заменит…Посмотришь. Так, думаю, тебе больнее будет.
Она закрыла глаза.
— В глаза мне! В глаза! — он впился ей пальцами в щеки и насильно повернул голову. — Ну! Начинай просить! Говори: убей меня сразу! Ну! Умоляй меня! Может, добрый я! Может, подарю тебе милость, если разжалоблюсь — сразу убью! Ну!!
— Хватит орать, — она дернула головой, пытаясь освободиться. — Раньше начнется… раньше кончится…
Поднялся ветер, пытаясь пробиться сквозь запертые ставни. Или слова, вылетевшие мотыльками, запросились обратно, но не смогли отыскать дорогу. Может и правда, — полыхнула шальная мысль — стоит попросить мучителя, умолять, лить слезы, в ногах валяться? Может, дрогнет железное сердце? Иным людям именно такого и не хватает, чтобы сменить гнев на милость? Но мысль угасла, оставив после себя сгоревшие крылья тех мотыльков.
Пусть катится во Тьму со своей злобой, она быстрее личинок вертихвостки отправит его в мир иной! Роксана подтянула ногу и изо всех сил ударила Протаса, по-прежнему прижимающего ее к лавке. Хотела ниже, но получилось в живот. Протас сдавленно охнул и сполз с топчана, прижимая руку к животу.
Роксана вскочила, но успела сделать два шага. Протас схватил ее за ноги и она рухнула лицом вниз. Тут же подоспел Мокий. Толстяку ничего не стоило водворить ее на прежнее место.
Кровь из разбитого носа стекала по подбородку и нестерпимо жгла шею.
— Покажи сучке, кто тут главный, — шипел Протас, прижимая ее ноги к топчану.
Мокий не стал мучить ее разговорами. Огромной лапищей он стиснул ей горло, а второй рванул у пояса штаны. Кожа разошлась по швам, словно разом рассохлись нитки, что держали выкроенные куски. Девушка извивалась змеей, пыталась зубами дотянуться до руки, сжимавшей горло. Толстяк не обращал внимания на ее жалкие попытки. Он продолжал терпеливо срывать с нее одежду. Роксана задыхалась. Хрустели кости. Нестерпимая боль пронзала руки, сведенные за спиной. В глазах заплескался желтый туман или то светлым пятном расплывалась нарядная рубаха Протаса.
— Давай, Мокий, давай, — плыл по комнате ненавистный голос.
"Ты знаешь мое имя"…
— Нет, — хрипела она.
— Смотри-ка, заговорила! — смеялся Протас. — Так скоро — я и не надеялся!
"Ты знаешь мое имя"…
— Нет.
— Рано, Роксана, рано, это только начало! — кричал Протас.
"Поверь мне, не стоит ждать, когда от тебя останется оболочка, потерявшая разум".
Спящий демон поднял голову. Роксана видела его в Мокии. С красного лица капал пот, падал ей на лицо, смешивался с кровью. Огромные глаза… разве его? Разве этот цвет не принадлежит существу, откликнувшемуся когда-то на Зов ее крови из Иного мира?
"Возмездие свершится, повелительница. Но знай: время не станет тебя ждать. Оно посмеется над тобой. Ты утолишь жажду мести, но изменить прошлое нельзя — оно навсегда останется с тобой".
Воздуху не было. И даже широко открыв рот не выпросишь ни глотка. Потное лицо Мокия, желтое пятно рубахи, темные углы комнаты — все закружилось, завертелось. Смерть склонилась над ней, дохнула в лицо винным перегаром.
"Будь умнее, повелительница. Я могу подарить тебе вечность. Но зачем она тебе… после… будет терзать…. Всегда", — низкий голос будто качался на качелях, то отдалялся, то приближался.
И как только до нее дошла простая мысль, что еще немного и первый ее мужчина может стать последним — Роксана перестала сопротивляться.
Уловил перемену Мокий, вздохнул с облегчением и ослабил хватку. Но вместо того, чтобы вздохнуть со всей силой желания жить, она выдохнула. Коротко и страшно.
— Джель`ни.
Потянулись из всех углов сквозняки. Тонкий свист не пугал, просто тревожил своим непонятным происхождением. Уже через мгновение в нем обнаружился тяжкий, угрожающий вой.
Стремительный всплеск страха, какой бывает от резкого звука раздавшегося возле самого уха, заставил Протаса побледнеть. Роксана видела, как на его лбу выступили капли пота.
— Что за…, - начал он, но не закончил. Звук собственного голоса, такого же бледного и лишенного окраски, вместо того чтобы ободрить, скорее напугал.
Они еще могли спастись, попросту закрыв ей рот. Если бы поняли, что произошло и если бы знали, что делать. Пока Протас оглядывался, силясь понять, чем ему грозит слово, заставившее его вздрогнуть, воздух сгустился и комната стала принадлежностью Иного мира. Где Протас, вместе с десятками вооруженных разбойников не решали ничего, как не решают ничего черви в гнезде ворона.
Еще миг и хлипкий воздух лопнул. Кокон раскрылся, выпуская на свет бабочку.
Протас пятился к стене, пожирая глазами неведомое существо. Мокий продолжал пыхтеть, так и не осознав, что происходит за его спиной. Не встречая сопротивления, он вдруг растерялся и позабыл, что делать с тряпками в которые превратились ее штаны.
Демон разогнул спину, освобождаясь от всего, что давило на плечи. Трепетные крылья раскрылись.
— Убей их всех… кто носит оружие, — хрипло сказала она и добавила, — разбойников.
— Чего? — не понял Мокий. Его голая плоть уже касалась ее обнаженного тела.
Демон улыбнулся. Печально и понимающе. И воздух со свистом вышел из груди Роксаны как от удара под дых. Тягучее время постепенно замедлило шаг, и, наконец, остановилось. Боль клещами сжала виски, но девушка заставила себя смотреть на то, как вытянулось в немом изумлении лицо Протаса. Его медленное отступление закончилось паническим бегством. Вернее, должно было закончиться. Паника созрела в его глазах, но он успел лишь повернуть голову.
Откуда в руках у демона взялись вилы, Роксана не знала. Не успела она и глазом моргнуть, как в Протаса полетел огромный железный трезубец. Страшная сила отбросила парня, намертво припечатав к стене. Тонкая шея, теперь Роксана ясно видела, насколько она тонка, точно вошла меж двух зубцов. Немного демон не рассчитал — один из зубцов пристегнул и кожу.
Протас тонко, протяжно завыл и до Мокия наконец дошло, что за его спиной что-то происходит. Он неуклюже заворочался, ломая Роксане кости. Дальше дело пошло легче — демон поднял его за шкирку. Нелепо взмахнув руками, Мокий пролетел через комнату и ударился спиной о стену. Открытый рот ловил воздух, а в широко открытых глазах застыло удивление. Он медленно сползал по стене, оставляя за собой кровавую полосу.