Талисман

Спустя два дня наемники доставили Лоретту и Эми в форт Белнап. Получив письмо от мистера Стейнбаха, свидетельствовавшее о благополучной доставке девушек, головорезы отправились на Юг получить обещанные им деньги. Наконец Лоретта и Эми, сопровождаемые Стейнбахом, могли преодолеть последний отрезок их пути.

Когда они прибыли на ферму Мастерсов, путешествие Лоретты и Эми домой было закончено. Они спешились с лошадей, позаимствованных у мистера Стейнбаха, и попали в объятия Рейчел с поцелуями сквозь слезы. Рейчел, исхудавшая, с запавшими глазами от постоянного беспокойства, не могла удержаться от того, чтобы не трогать Эми, не хотела выпускать ребенка из поля своего зрения. Эми уклонилась от ответов, когда ее стали расспрашивать об испытаниях, которые выпали на ее долю в лагере Сантоса, и Рейчел не стала докучать ей вопросами.

Как ни рада была Лоретта увидеть свою тетю, она поднималась по просевшим ступеням со смешанными чувствами и оглянулась через плечо в надежде увидеть на горизонте фигуру Охотника. Он придет за нею теперь. Необъяснимое возбуждение овладело ею. Она стремилась попасть домой — назад в деревню, в их вигвам, в его объятия. Маленькая ферма больше не была ее домом. Дом был там, где находился Охотник, где бы это ни было, даже в том случае, если это означало жить с убийцами ее родителей. Она никогда не сможет забыть. Она никогда не сможет простить. Но она не может прожить, довольствуясь воспоминаниями.

Тетя Рейчел и дядя Генри пригласили мистера Стейнбаха, который сопровождал девушек из Белнапа, остаться на обед. Позаботившись о лошадях, он с радостью принял приглашение. Хотя Лоретта чувствовала себя очень уставшей после утомительного путешествия, она помылась и помогла тете Рейчел собрать на стол, испытывая неудобства и чувствуя себя чужой в хижине, когда-то такой знакомой. Стены и низкий потолок давили на нее. Она мечтала о свежем воздухе и просторе вигвама Охотника. В жаркие вечера, подобные этому, можно было поднять боковые клапаны и наслаждаться легким дуновением ветерка.

— Ну, юные леди, что вы чувствуете, снова попав домой? — спросил мистер Стейнбах.

— Вроде ничего, — мрачно ответила Эми. — Я рада увидеть маму.

Рейчел повернулась от печи.

— Амелия Роуз, твой голос звучит очень мрачно! Прояви надлежащую благодарность. Эти храбрые мужчины рисковали жизнями ради вашего спасения, а мистер Стейнбах проделал длинный путь, сопровождая вас домой из Белнапа.

Лоретта стиснула зубы и положила доску, на которой резали хлеб, на стол с большей силой, чем хотела.

— Мы благодарны мистеру Стейнбаху за помощь, тетя Рейчел, истинно благодарны, но, если ты ожидаешь от любой из нас выражения благодарности этим наемникам, приготовься к долгому ожиданию. Эти «храбрые» мужчины пришли не для того, чтобы спасать нас. Они пришли убивать индейцев. Женщин, детей, младенцев и стариков. Большинство воинов были на охоте. Я уверена, что наемники знали об этом. Они приехали убивать людей, и они сделали это.

Воцарившаяся тишина произвела впечатление внезапно разразившегося удара грома. Генри устремил на Лоретту устрашающий взгляд. Рейчел прижала пальцы к губам. У мистера Стейнбаха был растерянный вид.

Эми, сидевшая за столом с мужчинами, моргала, пытаясь удержать слезы.

— Они убили Много Лошадей, отца Охотника, мама. И жену Воина, Девушку Высокой Травы. Это она сделала одежду, которая на Лоретте. Они были нашими друзьями.

Генри покраснел.

— Надеюсь, вы извините моих девочек, мистер Стейнбах. Они прошли через тяжелые испытания. Они придут в себя через несколько дней.

Стейнбах прокашлялся.

— Нет надобности в извинениях. В Техасе есть много ненавистников индейцев, но я не отношусь к их числу. Я никогда не видел более неприятную группу мужчин, чем эти из Арканзаса. У них был вид пограничных головорезов из Канзаса. Только выживший из ума мог нанять их.

— Команчи схватили их родственников, — возразил Генри. — Вы видели когда-нибудь, что они делают с захваченной в плен белой женщиной? Если вы спросите мое мнение, то я скажу: эти индейцы получили то, что заслужили.

Мистер Стейнбах насмешливо приподнял бровь.

— Вы видели когда-нибудь, как некоторые белые мужчины поступают со сквау?

— Мы не виноваты в том, что индейцы продают своих женщин всяким подонкам.

— Выдают их замуж, — поправил его мистер Стейнбах. — Индейцы не торгуют своими женщинами, мистер Мастере. Они принимают выкуп за невесту, а это совсем другое. Девушки берутся на основе честности, и женщина, в соответствии с их верованиями, берется как уважаемая жена. Они предполагают, что с ней будут обращаться как с таковой.

— Выкуп за невесту! — фыркнул Генри. — То же самое, что продать. Животные, язычники они все до одного.

Стейнбах улыбнулся.

— Возможно. Но они могут сказать то же самое про нас и о приданом, которая женщина приносит, выходя замуж. Они видят в этом плату за то, чтобы отделаться от дочерей, что является таким же язычеством и не говорит в пользу наших женщин. — Он отпил немного кофе и пожал плечами. — Очевидно, что с вашими девочками хорошо обращались в банде Охотника. Очень позорно, что хорошие индейцы должны расплачиваться за то, что творят плохие.

Эми бросила непокорный взгляд на своего отчима, затем посмотрела на мать, которая в этот момент ставила на стол горшок с тушеным мясом.

— Это еще не кончено. Охотник рассчитается с этими наемниками. Вот увидите. Они умрут. Все до одного. И я надеюсь, что их смерть будет мучительной.

Рейчел быстро осенила себя крестом.

— Ты не должна так говорить, Эми. Несомненно, ты не желаешь такой судьбы никому.

Эми вскочила со скамейки.

— Я желала ее команчеро! Это было неправильно?

— Это совсем другое дело.

— Нет, не другое. Они причиняли мне боль, и Охотник убил их. Ты считаешь, что он не должен был делать этого?

— Нет. — Рейчел сняла крышку с чайника дрожащей рукой. Она пристально оглядывала Эми. Кровь отхлынула от ее лица. — Если Сантос и его люди… — Голос ее оборвался, и она коснулась плеча своей дочери. — Эми, дорогая. Что они сделали?..

— Неважно, что они сделали со мной! Важно то, что Охотник пришел и забрал меня, мама! А потом он дрался за меня. И ты говоришь, что он был не прав?

У Рейчел опустились руки.

— Нет. Если Сантос и его люди… если они… — Ее глаза потемнели. — Их следовало повесить. Я думаю, что ничего плохого нет в том, что твой друг Охотник наказал их за нас.

— Но было бы неправильным, если бы он наказал этих наемников?

Лоретта выступила вперед.

— Эми, любимая, эту тему лучше обсудить потом.

— Нет! Я хочу говорить об этом сейчас! Лицо Рейчел было бело как мел.

— Кому причинили вред наемники, Эми? Они были на нашей стороне.

— На нашей стороне? Они убивали младенцев, мама! И маленьких детей! Ты утверждаешь, что индейские младенцы не такие, как наши?

— Нет, конечно нет.

— Тогда что ты утверждаешь? — Слезы выступили у Эми на глазах. — Тебя там не было! Ты не знаешь! Но я была! Я видела, что делали эти мужчины. Я видела их лица, когда они это делали. Я надеюсь, что они умрут. Я надеюсь, что они умрут медленной и мучительной смертью! — Она резко отвернулась в сторону. — Хотела бы я быть сейчас с Быстрой Антилопой, вот что!

С этими словами Эми взлетела по лестнице на чердак. Ее рыдания эхом отдавались по всему маленькому дому. Лоретта оказалась объектом трех обвиняющих взглядов. Облизнув пересохшие губы, она сказала:

— Эми пережила очень много. Пройдет много времени, прежде чем мы обе забудем об этом, если вообще забудем.

Рейчел повернулась к лестнице.

— Не надо, тетя Рейчел. Оставь ее на время. Дай ей возможность успокоиться.

— Но я нужна ей. Она должна выговориться.

— Она будет говорить с тобой, когда будет готова, — сказала Лоретта, стараясь говорить как можно мягче. — Ей нужно время. Она знает, что ты любишь ее.

— Эми говорит об этом ублюдке Охотнике так, словно он был порядочным человеком, — прошипел Генри.