Друзья

Марат…

(молчит, не реагирует)

… казалось бы, боится сделать даже крохотное движение.

— Марат, ты меня слышишь?…

— Я не оставлю ее одну.

— Марат.

(шаги, несмелые шаги раздались где-то за нашими спинами)

… вмиг обернулась.

— Берн?

…

Зачем ты здесь?

(промолчал тот; застыл на месте)

— Уходи, прошу. Сейчас… явно, не время.

Вдруг резкий разворот

(да так, что я едва уловила это движение),

рывок — и кинулся мой Марат на Геера, как больной зверь,

… норовя разорвать мерзавца на месте.

(сбил с ног, повалил долой на землю)

Дико, неистово зарычал, зашипел Дюан и тут же попытался вонзиться клыками в шею — но Берн сжался (невольно зашипев в ответ), усердие — и отбросил того с легкостью от себя, долой.

— Марат! Марат, ХВАТИТ!

ОСТАНОВИТЕСЬ… ОБА!

Этим ее НЕ ВЕРНУТЬ!

(испуганно кинулась я к брату, живо пресекая повторную попытку напасть)

— Уходи, Берн. Молю, уходи,

(взволнованно затараторила я, изо всех сил удерживая в объятиях Марата)

… видишь… что ты и так натворил?

Уходи…

— Ты у меня, сука, еще поплатишься за всё! — гневно зарычал Дюан, уже более не предпринимая попыток вырваться из моей хватки. — Но не здесь. Не сегодня.

Промолчал. Промолчал Геер.

Устало прикрыл веки, скривился.

Неспешный разворот — и пошагал прочь.

Иди… иди, Берн,

иди от греха… подальше.

Глава Восемьдесят Третья* * *

(МАРАТ)

Пытался ли я найти Лив?

Пытался…

… но в привычных местах уже и след простыл.

А дальше искать — значить, самому начать рыть ей яму.

Насильно, с болью… остановился.

Безумно хотелось с ней еще раз поговорить.

Еще…

Но…

…

Патти.

… я запрещал себе появляться на кладбище. Я сходил с ума, выл, рычал… бил посуду, трощил мебель. Я сходил с ума…

… даже не смог… заявиться в больницу, увидеть малыша.

Нервы мои сдавали. Каждый час давался с трудом, не говоря уже о сутках.

Ночи напролет я мучительно перебирал в голове сказанное Оливией. Предполагал, анализировал…

* * *

На часах лишь шесть, а я уже заправил полный бак автомобиля, в багажник забросил лопату и собрал так, кое-какие вещи, в которые смогу потом переодеть Патти.

Собрать волю в кулак.

…

Я сидел в машине, нервно тарабанил пальцами по рулю и жадно всматривался за окно. Серая пелена вечера неспешно затягивала всё вокруг, медленно, но упорно пряча во мраке… сущий мир.

Периодически появляющиеся люди у калитки… заставляли меня невольно вздрагивать. Еще немного, еще… и все проведывающие скоро разойдутся. Скоро вокруг всё стихнет. Ночь принесет покой на просторы кладбища. Принесет… одиночество.

…

Точный взмах — и лопата смело вошла в еще не успевшую затвердеть землю…

Движение за движением, бросок за броском… Я пытался не думать о том, что творю. О том…. что происходит.

Я сходил с ума. Сходил…

В голове моей разрывались воспоминания, всплывали фразы, образы. Весь тот день. День… ее похорон, я прокручивал всё, как фильм…. застывая, притормаживая на самых важных, тяжелых моментах.

___________________

* * *

(МАРАТ)

Много, много еще времени мы провели у ее могилы,

… расселись прямо на траве, свежо скопанной земле…

поджали колени к груди, уткнули лицо в скрещенные, обвитые, как плети, руки… и молчали.

Тяжелые рассуждения. Варианты. За и против.

— Марат…

— Уходи, Лив.

Уходи.

…

Я больше никого не хочу видеть.

…

И ее я не покину.

— Дай мне пять дней.

(резко перевел я взгляд на нее, замер)

За это время Берн успеет выступить на Совете с докладом и убедить их в случившемся. А я — я… смогу уехать, спрятаться где-нибудь.

Не ищи меня больше… никогда… и не думай о прошлом.

Ни о чем не жалей.

(резко встала, выровнялась на ногах;

мой взгляд снизу вверх)

— Лив, что ты несешь?

— Пять дней, Марат. Пять.

А затем, ночью, откопаешь свою Патти, и вольешь в нее человеческую кровь.

Она проснется.

(нервно, болезненно поджала губы)

Прости, что пришлось тебе всё это пережить, но иначе бы никто…. а главное — Берн, не поверил… в то, что она действительно умерла.

— Ты… ты…?

— Да, Марат.

Ты как-то сказал, что она — … лучше всех нас вместе взятых?

Что же… надеюсь, так и есть.

… и мое место, коль что, не дурно будет пропадать.

Прощай…

* * *

(ОЛИВИЯ)

(рывок — и со всей мощи, дури…. боли помчала я прочь)

Слезы, впервые за последние… тридцать лет, слезы выступили… вновь на моих глазах.

Сегодня… я окончательно и добровольно… потеряла единственного родного мне… человека.

___________________________________________

* * *

(МАРАТ)

Силой рвануть, отодрать крышку.

Черт. Страшно. Страшно будет взглянуть ей в глаза, во всем потом сознаться. Но одно знаю: ненавидь, проклинай, убей…. но сама — живи. Ради меня, ради сына своего — ЖИВИ.

Еще усилие — и вытащить мою девочку долой.

Усердия, усердия — попытка привести всё в прилежный вид.

…

Аккуратно уложил Патрицию на заднее сидение…

Резкий укус края пакета (с кровью) — оторвал кусок. Спешно поднести к ее губам, несмело (силой) приоткрыть рот и попытаться влить жидкость внутрь.

"Молчаливый сон". Полувампир, полутруп. Состояние, миг, между… забытьем и вечностью.

Один шаг… от прошлого к будущему.

Еще, еще усердия. Не знаю, не знаю, что да как должно сейчас происходить…

Ждать. Остается лишь действовать наугад и ждать.

… еще один разорванный пакет, и снова попытка влить всё это ей в горло.

Много, много крови… льется по губам, течет по шее, груди…. а внутрь, внутрь попадают лишь капли. Драгоценные капли.

Ну же, маленькая моя…

Молю, давай… не сопротивляйся.

Прошу…

Ты думаешь, теперь я сдамся? Теперь… теперь, когда у меня появился шанс? Шанс всё исправить, всё вернуть?

Нет. Патти. Нет…. я быстрее сам сдохну самой ужасной, болезненной смертью, или весь этот мир спалю к чертям собачьим, но ты… больше от меня не уйдешь. Ты — моя, а я — твой… навсегда.