Страница 18 из 45
11 февраля в 10 часов вечера мы увидели при лунном сиянии землю; это был берег, лежащий к югу от Консепсьон, вблизи о. Св. Марии [Санта-Мария]. В ожидании рассвета мы легли в дрейф, а потом направились к заливу. Я не описываю вида здешних берегов, поскольку об этом пространно говорено у Лаперуза [28].
Можно считать достоверным, что на расстоянии 2° от берега как здесь, так и несколькими градусами южнее в это время года бывает прекрасная погода и ветер от S; напротив, дальше от берега нужно ожидать пасмурной погоды и ветра от N. Поэтому надо советовать кораблям, намеревающимся плыть к северу, чтобы они уже с 42° ю. ш. приближались к берегам, поскольку они этим ускорят свое плавание. Но это может быть сделано только летом, ибо зимой здесь господствуют ветры от N и погода пасмурная.
В полдень мы находились у входа в залив Консепсьон; ветер дул от S, поэтому мы не могли достигнуть Талкагуано [Талькауано] иначе как лавированием. В 3 часа пополудни это место было уже ясно видно; перед ним стояли на якоре три купеческих корабля. Мы подняли флаг и пушечным выстрелом просили лоцмана; вскоре из Талкагуано явилось гребное судно, но не отваживалось подойти к нашему кораблю так близко, чтобы мы могли понять, что кричали находившиеся на нем люди; они делали разные знаки, которых мы также не поняли, и в сумерки возвратились на берег. Эта недоверчивость показалась нам странной; впоследствии мы узнали, что она происходила от страха перед морскими разбойниками, которые часто приходят сюда из Буэнос-Айреса [29] и производят на берегах большие опустошения. Мы лавировали до вечера и, когда наступила ночь, бросили якорь в 30 милях от Талкагуано; глубины было 12 саженей, грунт — ил. 13-го на рассвете наш часовой увидел вблизи корабля гребное судно, с которого нам что-то кричали, чего однако же мы опять не поняли и отвечали: «Русские, друзья испанцев!» Наконец, они решились взойти на корабль и весьма удивились, когда узнали, что мы русские, так как никто из русских здесь до нас не бывал.
В заливе Консепсьон было очень много китов, которые вблизи от нас пускали свои фонтаны; один из них осмелился прислониться к «Рюрику», находясь не далее как на 1 фут под водою; это дало возможность осмотреть его во всех подробностях и заметить даже каждое его дыхание. Очень редко случается, что киты приплывают так близко и что можно их рассмотреть во всем их великолепии.
Имея теперь лоцмана, мы снялись с якоря и часа в два достигли якорного места в Талкагуано, в расстоянии ¼ мили от берега; глубины было 4½ сажени, грунт — ил. Едва мы стали на якорь, как комендант города дон Мигуель де Ривас, подполковник испанской пехоты, прибыл со своим адъютантом к нам на корабль и после первого приветствия спросил, к какой мы принадлежим нации (российский военный флаг был здесь совершенно неизвестен). Узнав, что мы русские, он не мог скрыть своего изумления, однако принял учтивый вид и сказал: «С тех пор, как стоит свет, никогда российский флаг не развевался в этой гавани; вы первые ее посетили! Мы рады приветствовать у себя народ, который в царствование великого Александра, жертвуя собой, доставил Европе свободу»[9]. Когда же я отдал ему рекомендательное письмо от испанского посланника в Лондоне, он тотчас изъявил готовность оказать нам всевозможную помощь и просил сообщить ему, в чем мы имеем надобность. Он обещал немедленно отправить нарочного в город Консепсьон, отстоящий от Талкагуано в двух часах езды, чтобы сообщить губернатору о нашем прибытии. Первая моя просьба состояла в том, чтобы он велел отвести на берегу место, куда бы я мог перенести свои инструменты, чтобы поверить ход хронометров. Комендант оставил нас, обещав прислать ответ еще сегодня, и позвал всех нас к себе на вечер. Мы отправились к нему и застали большое собрание нарядных кавалеров и дам, занимающихся музыкой и танцами. После трудностей путешествия и после опасности сделаться жертвой волн около бурного мыса Горн мы вдвое ценили отличное гостеприимство и вежливость жителей этой прекрасной и известной нам только по описанию страны. Один собственный опыт может дать точное понятие о чувствах мореплавателя при таких переменах.
Здесь я должен упомянуть о некоторых обычаях, которые меня очень удивили и, без сомнения, могли привести чужестранца в замешательство. Так, например, в танцевальной зале на помосте в две ступени высоты стояли обитые красным сукном лавки, на которых сидели только кавалеры и пожилые дамы; молодым же были назначены места на ступенях у наших ног; я был в крайнем замешательстве, увидев у своих ног прекрасную молодую девицу в атласном платье и украшенную бриллиантами. Но поскольку я заметил, что все мужчины пользуются этим преимуществом, то моя робость прошла.
Известно, что в большей части испанских владений в Америке часто употребляется вместо чая парагвайская трава, или, лучше сказать, листья дерева лап; не так, однако, известно обыкновение подавать этот чай в серебряном сосуде, снабженном трубочкой; каждый гость, сделав глотка два, передает сосуд далее. Когда очередь дошла до меня, то хотя и трудно было преодолеть некоторое отвращение, поскольку мне досталось сосать из той трубочки уже двадцатым, однако же я счел неизбежной учтивостью подражать моим соседям; но только прикоснулся я губами к трубочке, как обжегся; поэтому советую каждому брать трубочку только в зубы. Впрочем, вкус этого питья недурен; оно варится с сахаром и есть не что иное, как сладкий ароматический сок. Жители Чили большие охотники до варенья, которое подносится вместе со стаканами воды, ибо здесь варенья запиваются водой.
14 февраля. Губернатор, намеревавшийся посетить нас на следующий день, прислал сегодня своего адъютанта поздравить нас с приездом и предложить нам свои услуги. Приказ об отводе мне лучшего дома в Талкагуано был уже дан. Губернатор поступал согласно с волей своего монарха, от которого имел поручение благоприятствовать «Рюрику». 15-го числа в 10 часов утра гром пушек с крепости возвестил прибытие губернатора дона Мигуеля Мария д’Атеро, и он вскоре приехал к нам на корабль в сопровождении нескольких дам; я принял его со всеми приличными его званию почестями. С большой благосклонностью он заявил, что очень рад быть полезным мореплавателям, принадлежащим к уважаемой и любимой им нации. Он просил сообщить ему о наших потребностях, чтобы тотчас распорядиться об удовлетворении их. При отъезде губернатора мы салютовали восемью пушечными выстрелами.
16 февраля хронометры и инструменты были перенесены на берег. Мне отвели приятный дом с садом, так что я мог спокойно поверять свои хронометры. Лейтенант Шишмарев принял на себя заботы об исправлении корабля; наши естествоиспытатели также не имели недостатка в занятиях в этой прекрасной стране.
Креолы Чили
Рисунок художника Л. Хориса
На 25-е число мы были приглашены к губернатору на праздник, которым он хотел почтить нас. Чтобы избежать дневной жары, мы выехали из Талкагуано рано утром верхом в сопровождении коменданта и нескольких офицеров. Во время этой небольшой поездки мы удивлялись богатству природы в этой стране. Невзирая на плохую обработку земли, жители собирают сотое зерно, и мы часто проезжали через небольшие фруктовые леса, которые без всякого возделывания приносят прекрасные плоды. Когда мы прибыли на парадное место, то нас приветствовали восемью пушечными выстрелами, войско было поставлено в строй, а губернатор встретил нас в полном мундире и повел в замок. Мы застали собрание знатнейших особ города, между которыми находился епископ. При громе пушек и звуке труб пили за здоровье императора Александра I и короля Фердинанда VII. Стол был богатый, как обыкновенно бывает в Европе в торжественных случаях; в этот знойный день особенно прохлаждал нас, жителей севера, находившийся в большом количестве лед, который губернатор в угождение нам велел привезти с высоких Кордильер, невзирая на сложности и опасности, с которыми связано осуществление этого мероприятия (доставка льда). Вечером был бал, на котором присутствовало множество прекрасно убранных дам; их здесь обыкновенно больше, чем кавалеров. Чилийцы получают моды из Парижа. Обращение в обществе очень благопристойно и непринужденно.
9
Во время Отечественной войны 1812 г. — Прим. ред.