Страница 11 из 45
Одно сделанное в Англии изобретение показалось мне слишком важным, чтобы не воспользоваться им в предстоявшей экспедиции. Это изобретение некоего Г. Донкина состоит в сохранении мяса, зелени, похлебок, молока, словом, всего съестного, на протяжении нескольких лет в совершенной свежести; но что еще более важно и покажется преувеличенным, хотя совершенно справедливо: мясо бывает еще лучше, нежели свежее, поскольку жестянки, в коих оно сберегается, наполняются крепким отваром, которым мясо насыщается [11]. Я велел снабдить корабль значительным количеством такого запаса, который доставил лейтенанту Коцебу и его сопутникам большую пользу. <…>
Что касается сохранения здоровья экипажа, участвовавшего в экспедиции лейтенанта Коцебу, то надлежит отдать справедливость как ему, так и находившемуся на корабле врачу Эгигольцу [12] в том, что они оба имели усерднейшее о сем попечение. Невзирая на трехлетнее плавание, в продолжение которого наши мореходы провели весьма малое только по соразмерности время на берегу; невзирая на продолжительное пребывание в бурных, холодных и влажных странах Камчатского моря; невзирая на неудобства, которые присущи такому кораблю водоизмещением в 180 тонн, во все время путешествия умер только один человек, да и то в начале путешествия, и притом больной чахоткой, жизнь которого и на суше была бы только кратковременной. Прочие возвратились в Отечество в совершенном здоровье и, можно сказать, еще здоровее, нежели были при отходе корабля, почему и благословляли начальника и своих офицеров за усердное и отеческое о них попечение.
На «Рюрике» находились, кроме начальника экспедиции, один флота лейтенант, два естествоиспытателя, один врач, один живописец и два подштурмана. Лейтенант Шишмарев [13], давний сослуживец и друг господина Коцебу, хотя и был по службе старше его, однако же охотно пошел в этом случае под его начальство. Совершенное согласие, царствовавшее между ними во все продолжение путешествия, приносит обоим честь. Счастливым совершением путешествия обязаны мы как лейтенанту Коцебу за его управление, так и лейтенанту Шишмареву за помощь, которую его начальник в нем находил. Лейтенант Шишмарев был, почти во все время путешествия, один только морской офицер на «Рюрике»[4]. Мореходу лишь возможно составить себе ясное понятие об усилиях, потребных на то, чтобы в течение трех лет разделять с одним только капитаном все тяготы трудного и часто опасного плавания то в бурных морях Камчатских, то в ледовитых странах Берингова пролива, то в цепях коралловых островов между тропиками в Южном океане. Оба штурмана Петров и Храмченко (Хромченко), молодые люди, воспитанные в штурманском училище, были весьма хорошо подготовлены для своего дела; г. Коцебу был ими совершенно доволен. На последнего из них возложено было черчение карт. По возвращении произведен он был в мичманы.
В естествоиспытатели для этой экспедиция был избран профессор естественной истории при Дерптском университете, коллежский советник Ледебур, а в помощники себе предложил он доктора Эшгольца с тем, чтобы последний был в то же время и врачом на корабле: такое занятие весьма легко могло быть соединено с упражнениями естествоиспытателя, особенно на столь малом корабле, имеющем только 20 человек экипажа, и тогда, когда можно было надеяться, что здоровье людей будет сбережено. Однако же слабость здоровья доктора Ледебура не позволила ему исполнить своего желания: вместо него предпринял путешествие в звании естествоиспытателя г. Шамиссо [14], уроженец берлинский. Он был рекомендован господину государственному канцлеру профессорами Рудольфом и Лихтенштейном как умудренный знаниями ученый муж, страстно любящий свою науку. Сколь справедлива была эта рекомендация и сколь счастлив был этот выбор, как для лейтенанта Коцебу, так и для наук вообще, свидетельствует настоящее сочинение. Хотя из-за недостатка в помещении и невозможно было принять еще одного ученого для этой экспедиции, однако же граф Николай Петрович не смог отказать ученому датчанину г. Вормскиолду, изъявившему желание быть участником этого путешествия в звании естествоиспытателя и физика; он отказался от всякого жалованья, лишь бы оплачены ему были издержки содержания. И так как г. Вормскиолд совершил уже несколько путешествий в северные страны, а именно в Норвегию и Исландию, то его участие могло оказаться весьма полезным для экспедиции, поэтому г. Коцебу взялся преодолеть это затруднение касательно помещения, и г. Вормскиолд сел на корабль в Копенгагене. Но по прибытии «Рюрика» на Камчатку он остался там, чтобы подробнее изучить эту землю, еще мало исследованную естествоиспытателями.
Живописцем этой экспедиции вызвался быть молодой человек по имени Хорис [15], сопровождавший в звании живописца известного естествоиспытателя барона Маршала фон Биберштейна во время путешествия по Кавказским горам. Привезенное им с собой богатое собрание трудов, из которых лишь немногое стало известным публике, равно как и похвала, коей он удостоился от знаменитейших санкт-петербургских художников и от президента Императорской академии художеств, в полной мере оправдывают выбор этого молодого достойного художника.
Если сличить описание путешествия лейтенанта Коцебу с данной ему инструкцией, то окажется, что некоторые ее разделы остались неисполненными. Обыкновенно стараются те, кому поручается составление инструкции для путешествия в целях морских открытий, доставить путешественнику более заданий, нежели в самом деле следовало бы, поскольку они совершенно уверены, что не все может быть исполнено, да и предвидеть нельзя, какая часть инструкции должна будет остаться без исполнения. Это случилось и с инструкцией, данной лейтенанту Коцебу.
Прискорбнее же всего для сочинителей начертания к этой экспедиции и, конечно, еще более для ее начальника оной было то, что исследование внутреннего положения Америки к северу и к востоку от Берингова пролива не могло быть произведено по весьма важным причинам, изложенным в описании путешествия. Такое предприятие, если только оно вообще возможно в тех северных странах, должно доставить новые сведения как о внутреннем состоянии той земли, так и о ее обитателях; может статься, способствовало бы оно также столь желаемому отысканию сообщения между обоими океанами. В этом отношении цель экспедиции лейтенанта Коцебу не достигнута. Но содержание следующих за этим листов удостоверит, что это путешествие доставило мореходству, естественной истории и физике всю ту пользу, какой только ожидать можно было от употребленных на то средств и что, следовательно, в полной мере достигнута превосходящая всякую похвалу цель виновника этого путешествия. Если муж сей, преисполненный истинной любовью к Отечеству, сделался бы известным только по одному этому предприятию, коего исполнение здесь будет описано, то и тогда заслужил бы он у потомков ту же славу, что и его отец, который в звании полководца приобрел себе неувядаемые лавры в летописях военной истории российской.
Да позволено мне будет в заключение изъявить здесь желание, которое найдут по крайней мере простительным… Устраняя естественное во мне пристрастие к путешествиям для открытий, можно, кажется, утверждать, что благодаря им пределы человеческих познаний расширяются гораздо больше, нежели другими предприятиями по части учености. Пусть осмыслят, какую пользу приобрели науки от путешествий Кука и его последователей, и тогда убедятся, что я ничего лишнего не утверждаю. И Россия начала возделывать это обильное поле, но не прежде, как в царствование императора Александра. В самом начале его преславного царствования, наполнявшего всех уже тогда величайшими надеждами, проложили себе россияне путь в отдаленнейшие, ими дотоле никогда не посещаемые моря, и таким образом совершили первое путешествие вокруг света. С того времени успешно совершены некоторые другие путешествия такого рода, и хотя они, кроме путешествия капитана Головнина [16], преследовали большей частью торговые цели, ни одно из них не осталось бесполезным для науки. При всем том еще не предпринято нами большого путешествия, цель которого состояла бы исключительно в распространении учености по части географии, естественной истории и физики. И какое время было бы к тому удобнее нынешнего? Когда Россия, благодаря великодушным и премудрым мерам благословенного своего монарха, имеет надежду наслаждаться продолжительным миром, каким образом могли бы наши морские чиновники и служители употреблены быть лучше, чем на такие предприятия, которые должны принести и отличную честь нашему флоту, и существенную пользу наукам? Мы не имеем недостатка в превосходных офицерах для управления такими предприятиями. Из моих спутников на корабле «Надежда» остались, к сожалению, кроме командовавшего кораблем «Рюриком», только двое на службе, и именно капитаны Ратманов [17] и Беллинсгаузен [18]; но они одарены всеми способностями к руководству такой экспедицией для открытий. Когда речь идет о подобных предприятиях, кто не вспомнит о том предприимчивом офицере, чье первое путешествие в Южный океан и случившиеся с ним там достопамятные происшествия обратили на себя внимание всей просвещенной публики в Европе и возвращения которого из второго путешествия в то же море столь нетерпеливо ожидают? [5]
4
Товарищ его заболел уже в Англии и оставил корабль на Камчатке.
5
Капитан Головнин возвратился из своего путешествия в сентябре 1819 г.