Беринг

Чириков достиг Америки на целые сутки раньше Беринга — таким образом первооткрывателем северо-западного американского побережья следует считать не Беринга, а Чирикова. Чириков увидел американский берег под 55°36′ северной широты — на три градуса южнее, чем Беринг, — следовательно, их корабли никак не могли здесь встретиться.

Чириков тотчас же послал шлюпку поискать удобную якорную стоянку. Но шлюпка ничего не нашла — вдоль берега тянулась широкая мель, к которой кораблю подходить было опасно.

16 июля весь день шли к северу, не теряя из виду земли и подробно занося берег на карту. 17-го увидели довольно большой залив. Чириков вызвал штурмана Абрама Михайловича Дементьева и сказал:

— Возьми десять человек, садись в большую шлюпку и плыви в залив. Если там настолько глубоко, что вслед за вами может пройти «Павел», дай залп. Высадись на берег и поищи жителей. Узнай у них, как называется эта земля, под чьей она властью, посмотри, много ли в ней живёт людей. Если жители окажутся враждебны — дай три залпа из ружей и сразу греби к судну. Я вас жду не позже темноты.

Для подарков жителям в шлюпку положи два котла— один медный, другой железный, — три бочонка стеклянных бус, иглы и китайские материи. Шлюпку спустили на воду, и в неё село одиннадцать моряков.

— Вырой на берегу яму! — кричал Дементьеву Чириков. — Может, там найдёшь какую-нибудь драгоценную руду.

И швырнул в шлюпку сверкающий камешек — кусочек серебряной руды для образца.

Белесый туман, стлавшийся над водой вдоль берега, скоро поглотил шлюпку. Но с корабля долго ещё были слышны мерные всплески вёсел и бодрые голоса матросов.

Чириков ждал условленного залпа, но не дождался. «Верно, в заливе мелко, и „Павлу“ туда не пройти», — думал он.

Днём он был спокоен, но когда вечером Дементьев не вернулся, он слегка встревожился.

— Дементьев не пропадёт, он человек толковый, — успокаивал капитана его друг штурман Елагин. — Если он остался на ночь на берегу, значит нашёл там что-нибудь важное и полезное. Завтра утром они все будут здесь.

Но прошло утро, потом пообедали, снова день стал клониться к вечеру, а Дементьев не возвращался. Легли спать, наступило новое утро. Чириков приказал палить из всех пушек. Он думал, что посланные на берег люди заблудились где-нибудь в лесу, и хотел пушечной пальбой дать им возможность найти дорогу. Но грохоту пушек отвечало только дальнее лесное эхо. Кругом было пусто и безмолвно по-прежнему.

Тогда Чириков попробовал ввести «Павла» в залив, чтобы попытаться понять, что там произошло. «Павел» медленно шёл по широкому проливу, соединяющему залив с океаном. На носу стоял матрос и лотом измерял глубину. Глубина уменьшалась с каждой минутой. Наконец «Павел» принуждён был остановиться и повернуть назад.

Так прошла неделя — мучительная неделя тревог и ожиданий. 23 июля в вечерних сумерках на берегу заметили огонь как раз в том месте, где должен был высадиться Дементьев.

— Это наши! — сказал капитану Елагин. — Они развели костёр, чтобы позвать нас на помощь.

Чириков приказал снова дать пушечный залп.

Но с берега не ответили.

На «Павле» тревога всё возрастала. Что случилось с Дементьевым и его товарищами? Абрама Дементьева очень любили. Петербургский академик восемнадцатого века Герард Миллер, хорошо знавший всех участников экспедиции, писал о нём впоследствии: «Это был человек молодой, прекрасный, добродетельный, опытный в своём ремесле и ревностный к службе отечества».

— У них, верно, дикари отобрали ружья, — сказал Елагин. — Необходимо немедленно послать кого-нибудь им на помощь.

На «Павле» оставалась только одна маленькая шлюпка, в которой могло поместиться всего несколько человек. Боцман Сидор Савельев предложил отправиться в ней на берег.

— Дайте мне в подмогу плотника и конопатчика, — сказал он. — Мы починим большую шлюпку, если она нуждается в починке, и привезём всех на корабль.

В шлюпку положили бочку с провизией, чтобы подкрепить силы оставшихся на берегу, и спустили на воду. В неё сели четыре человека — боцман Савельев, плотник, конопатчик и матрос.

— Чуть высадитесь на берег — стреляйте! — крикнул им Чириков. — Тогда я буду знать, что вы добрались благополучно.

Шлюпка скрылась в темноте. Чириков не спал всю ночь и ждал выстрела. Но не дождался. Было по-прежнему тихо, и только огонёк костра всю ночь пылал на берегу. Вторая шлюпка исчезла так же бесследно, как и первая.

На «Павле» больше не было шлюпок. Чириков прождал ещё несколько дней, но безрезультатно. Тогда он приказал открыть по берегу артиллерийский огонь. С рёвом полетели в лес чугунные ядра, и в подзорную трубу было видно, как рушились вековые сосны и кедры. «Павел» поднял паруса и пошёл вдоль берега к северу, оставив позади тайну гибели пятнадцати человек.

Чириков больше не пытался высаживаться на американский берег, потому что без шлюпок сделать это было невозможно. А между тем пресной воды на «Павле» оставалось совсем мало. Так как не было никакой надежды запастись водой в Америке, Чириков поспешил обратно к Камчатке.

На обратном пути он открыл всю цепь Алеутских островов, кроме острова Беринга, которого не заметил. На одном острове он нашёл превосходную гавань и вошёл в неё. Алеуты обступили корабль в своих лёгких кожаных байдарках. Моряки, страдая от жажды и не имея возможности съехать на берег, знаками просили алеутов привезти им пресной воды, предлагая за это любые сокровища. Несколько молодых островитян с раскрашенными лицами подвезли к кораблю тюленью кожу, доверху наполненную водой, но не хотели отдать её, пока им не заплатят. Матросы бросили островитянам несколько стальных ножей. Алеуты спрятали ножи за пазухи, вылили пресную воду в море и уехали.

Печально и тяжко было возвращение «Павла» из Америки. Кашу варили только раз в неделю, потому что на неё уходило слишком много воды. Каждый день кто-нибудь умирал от цинги или от жажды. 9 октября «Павел» вошёл, наконец, в Петропавловскую гавань. Пушечным выстрелом вызвали на помощь шлюпку. Из 75 человек, отправившихся в плаванье с Чириковым, вернулось только 49.

23. КАК ВСЁ ОКОНЧИЛОСЬ

Идёт уже третье столетие с тех дней, когда 15 моряков «Павла» высадились в Америке и не вернулись на корабль, а тайна их гибели так и остаётся тайной. О постигшей их судьбе строилось много предположений. Современники наиболее вероятным считали, что они были убиты жителями Америки. Ваксель, слышавший рассказ о гибели Абрама Дементьева и его товарищей от самого Чирикова, писал: «Можно предполагать с полным основанием, что, когда они подошли к берегу, американцы, вероятно, спрятались, и что люди, прибывшие на лодках, не подозревая о грозящей им при высадке на берег опасности, разошлись в разные стороны за водой. Таким образом, они, надо полагать, были разобщены друг от друга, когда американцы, улучив, наконец, удобное время, появились вдруг между ними и лодкой, преградив обратный путь…»

Таково долго было мнение всех писавших об этом: моряки, вероятнее всего, попали в засаду и были убиты местными жителями. Но со временем, когда русские хорошо познакомились с народом, населявшим те места, мнение это стало колебаться. Побережье, к которому подошёл «Павел», было населено тлинклитами — миролюбивым народом охотников и рыболовов. Впоследствии, когда русские стали часто бывать в этих местах, между ними и тлинклитами установились самые добрые отношения. Подобного рода ничем не вызванное коварство было тлинклитам вовсе несвойственно. Стало казаться странным, чего ради было им нападать на явившихся с моря неведомых чужеземцев, не проявлявших никакой враждебности. Кроме того, вооружены тлинклиты были луками и копьями, а русские моряки — ружьями и представляли собой боевую силу, с которой расправиться было не просто. Да и вряд ли вели они себя так беспечно в чужой, неведомой стороне…

Позднейшим исследователям вопроса казалось более вероятным, что обе шлюпки «Павла» погибли в водовороте. Во время прилива у берегов Северо-Западной Америки воды океана с такой силой устремляются в бухты, в устья рек, в протоки между прибрежными островами, что образуют в узких местах клокочущие воронки, способные затянуть на дно даже целые корабли. Через полстолетия после путешествия Чирикова в тех же примерно местах в водовороте погибли шлюпки французского мореплавателя Лаперуза… Может быть, так оно и было. Достоверно мы этого никогда уже не узнаем. Слишком много воды утекло…