Страница 71 из 77
Но через несколько минут пожилой чародей вынырнул обратно, ногами вперед (дурной знак) – ухмыляющийся и решительный.
А здоровенные угольные челюсти, парящие в воздухе, сомкнулись, дрогнули, поплыли, превратились в струйку черного дыма, втянулись в жерло заклинательного алтаря. Люстры тронного зала тут же вспыхнули во всю мощь. В цитадели Дробителей стало светло как днем.
Довольный Генерагем перекатился несколько раз вдоль колонн стучащей дробью, чтоб унять возбуждение. Затем водрузил собственное тело на трон. Трон, не выпуская из цепких объятий дорогого хозяина, крупными ядрами запрыгнул на высокий постамент в дальнем конце зала.
Теперь Верховный Дробитель знал, что ему делать.
Глава клана вызвал к себе Одиннадцать Главных Магистров и поставил им задачу. Затем вместе с ними умчался наверх, на лоно природы.
Сегодня всем Дробителям предстояла большая работа…
…Через полчасика клан Генерагема почти в полном составе собрался на огромной поляне возле окраины города Святая Ольга. Большинство своих последователей глава Ордена Антрацита отправил на улицы Святой Ольги с целью собирать «первичный материал»… а именно крысиное дерьмо… Не руками, конечно, а путем заклинаний гнать его из города на поляну. Благо, по внешнему виду помет грызунов почти точно соответствует излюбленной форме Дробителей – шарикам.
Вскоре из уличных кварталов, из подвалов, чердаков и чуланов за околицу населенного пункта вприпрыжку повалил целый поток крысиного дерьма. Главные Магистры клана укладывали «исходный материал» в большие холмы. В итоге набралось одиннадцать сопочек высотою с приличный жилой дом.
После чего началась сортировка.
Каждому из старших мастеров Генерагем вручил специальную Метку из Низов, на которую должен будет реагировать интересующий владыку помет. Магистры приступили к отсеву – принялись шевелить заклятиями персональные, закрепленные за ними холмики и выуживать из них помеченные шарики.
Правильно говорят: «Не тронь дерьмо – вонять не будет». Вонь поднялась невообразимая. Дабы как-то облегчить участь своих поданных, глава Антрацита спровоцировал над полянкой крепкий ветерок, отгоняющий неприятный запах в сторону. Даже он помогал лишь наполовину. Крысиные миазмы оккупировали всю поляну, мешали дышать, резали глаза… Но дисциплина в клане Дробителей железная. Через несколько часов изнурительной работы, ближе к вечеру, послушники Генерагема отсортировали таки небольшую кучку – примерно по пояс человеку. После этого владыка отпустил всех помощников по домам – отмываться, приходить в себя после выполнения весьма странного задания правителя.
Отобранный бугорок помета Верховный Дробитель самолично загрузил в «ночной экипаж» и одним с ним рейсом отбыл в подземный тронный зал. В гордом одиночестве.
У себя в резиденции владыка занялся делом не менее странным. Высыпал все собранное дерьмо в большой чан, добавил туда немного воды, немного глины, заранее доставленной из загородного карьера. Разулся, залез в чан и стал голыми ногами месить раствор, вдыхая от распаренной жижи непревзойденные «ароматы». Скрытая вентиляция магического зала работала на всю катушку. Однако справиться до конца с липучим зловоньем всё же не могла. Генерагему приходилось то и дело с отвращением откашливаться и сморкаться. Наконец, когда «тесто» из крысиного помета приобрело нужную консистенцию, Верховный Дробитель, словно скульптор, принялся лепить из него человеческую фигуру в полный рост. Лепил долго, старательно. А в завершенье зачем-то присобачил на голову дерьмовому изваянию разлапистую рогатину, как у сохатого. После этого уставший Генерагем забрался в «ночной экипаж». Но никуда не полетел. А принял прямо в магической кабинке обильный душ. По совместительству она выполняла и эту функцию. Минут через двадцать глава Ордена Антрацита с облегчением вывалился из энергетического яйца, взобрался на свой трон, стал с нетерпением ждать, пока высохнет произведение его художественного творчества. Для ускорения процесса владыка мысленно настроил вентиляцию зала на дополнительный обогрев, направил воздушные струи непосредственно на скульптуру.
Сушка прошла довольно быстро.
И вот уже перед очи своего создателя предстал шершавый, немного грубоватый голем. Генерагем вдохнул в него Искру Потусторонней Жизни, полученную от Изнанки. Голем неуклюже пошевелился, сделал несколько лихорадочных движений руками и ногами. Двигался он как-то разбалансированно, неправильно. Вылепленная из дерьма плоть под мышками и в паху от трения расплавилась, покорежилась, выдала очередную порцию вони. Главный Дробитель поперхнулся, закашлялся, отскочил кучей шаров в сторону.
Что-то у урода из Низов не ладилось. Генерагем решил использовать для его оживления собственную магию, а не заготовки Подложки. Так-то оно надежней. Ведь глава клана – волшебник наивысшей категории. Дробить так дробить! Верховный Дробитель разбил и себя, и вылепленную из помета скульптуру на мелкую-мелкую дробь. Круглые бусинки от обоих тел густо-густо перемешались меж собой, несколько раз обскакали весь зал, притираясь друг к другу. Затем согласованным залпом ударились оземь… На их месте очутился здоровенный истукан в два человеческих роста. Чем-то он напоминал худощавого владельца подпольного замка; чем-то – съеденного когда-то крысами Сухаря. Голову истукана венчала несуразная рогатина, приросшая поперек черепа. Обновленный голем побродил немного вдоль колонн, попрыгал, поприседал, попытался даже спеть гимн Дробителей, чтобы продуть голосовые связки. Таким образом Генерагем пытался передать неуклюжей статуе часть своей жизненной энергии. Лишь самую малую часть. Дабы только возбудить биологические процессы в организме бывшего мертвеца. Пестовать возрожденного Сухаря, как собственного ребенка, старый пройдоха, естественно, не собирался.
Когда владыка тронного зала почувствовал, что дела у его подопечного пошли на лад, то вновь разбил истукана на мелкий бисер, разъединил свое тело и тело рогача. На этот раз дробинки, принадлежащие к разным личностям, тщательно отсортировались одна от друга и скакали по мраморной мозаике уже отдельными, самостоятельными кучками.
Наконец Генерагем вывел и себя, и голема из родовой трансформы. Всё получилось как нельзя лучше. Перед Верховным Дробителем стоял воссозданный слуга Подложки, живой и невредимый, будто только родился. Правда, от него почему-то смердело крысиным пометом… Впрочем, как и от самого Генерагема. Владыка непроизвольно принюхался к собственному телу. Кошмар! Но, вероятно, это остаточный эффект от «исходного материала». Ничего не поделаешь… Со временем, должно быть, улетучится… наверное…
Человек не помнит свои предыдущие воплощения. А это исчадие ада умудрялось сохранять полную преемственность копий – и по внешним данным, и по внутренней сути.
Воссоздал Сухаря глава Антрацита вовсе не случайно. Как подсказала Подложка, урод из Низов исхитрился в свое время пройти родовое посвящение в Клане Вулканического Пепла, а значит, запросто смог бы разобраться с письменами Ульяны.
Сухарь ничуть не возражал. Он воспринял Генерагема в том качестве, в каком и требовалось – в качестве нового хозяина. Смиренно опустил голову в ожидании текста, который следовало перевести.
«Что же она там написала? – почесал за ухом главный Дробитель, вспоминая художества пленницы. – Ага… вот…» Памятью пожилой маг обладал отменной. Так что для него не составило труда воспроизвести в воздухе строчку, написанную девушкой пеплом на стекле. Сам Генерагем выполнил памятную надпись из шаров, которые составляли тело мятежного Бурилия. Ибо шары те до сей поры продолжали преспокойно плавать себе под потолком зала в ожидании своей участи.
Сухарь внимательно ознакомился с посланием пленницы, затем огорошил Верховного Дробителя:
– Здесь написано: «Я люблю тебя, Киря».
– Ты уверен? – просипел владыка.
– Да.
– Тьфу ты, черт! – выругался «каменноугольный» маг. – Поймали какую-то соплячку несмышленую… В такой момент – на грани между жизнью и смертью – ее беспокоят лишь сердечные дела и ничего более… Со-пляч-ка!