Ночные костры

Раймон обернулся к большому столу, на который три морстонские женщины подавали холодную баранину и свежий хлеб. Он позаботится о жителях Морстона, даже если придется переселить их всех в Кернстоу и разрушить этот холодный убогий замок. Однако прежде чем приступать к действиям, он должен отправить туда свою пугливую, беспокойную жену.

— Ты будешь приглядывать за этим замком, Хьюго, до моего возвращения. Потом мы быстро возьмемся за дело. Если придется разрушить замок, это не составит большого труда. Здесь нет ни одной прочной стены, если не считать остатков старого земляного укрепления. — Он хмуро взглянул на потолочные балки. — Один хороший порыв ветра — и стены обвалятся под тяжестью дымоходов.

Жербре фыркнул:

— Те, кто строит из плохого дерева, должны жить в землянках! Пусть скажут спасибо, если мы поставим им хотя бы один добротный коровник из этого гнилья. — Он мрачно покосился на пустой кувшин из-под эля. — На таком холоде я состарюсь раньше срока. Поговори со своей леди. Она должна что-то знать. Спроси, где ее отец хранил ценности, если они у него были, и избавь меня от этих чертовых сквозняков. Неужели леди Алиса такая мегера, что ты не можешь еще до свадьбы подчинить ее?

Раймон не ответил.

Глава 4

Хыого Жербре опустил деревянный черпак в первый бочонок с морстонским свадебным элем и презрительно фыркнул.

— Вода, — пробормотал он, — вода, которой ополоснули старый котелок из-под эля! Пусть твоя супружеская жизнь, Фортебрас, будет счастливее, чем те, кому придется пить за твое здоровье эти помои. — Он хмуро взглянул на небо. — Холодное сырое утро, скудный свадебный пир… Если опять пойдет проклятый дождь, не стоит укрывать этот бочонок. Пойло и так слишком жидкое — его уже ничем не испортишь, — прорычал Жербре. — Вот попробуй!

Раймон оттолкнул черпак в сторону и махнул маленькой группе своих людей, которые привязывали вьючных лошадей за крепостными воротами. Два самых молодых воина выносили свои седельные сумки из коровника, где спали и стерегли лошадей.

— Когда найдете дамское седло, — крикнул он, — примерьте его на гнедую кобылу.

Жербре хватил кулаком по столу так, что задрожал бочонок с элем.

— Не забирай мою лошадь, Фортебрас! Возьми лучше лошадь молодого Гарета. Если ты бросишь меня в этой нищей лачуге, мне придется ездить на охоту, чтобы добывать еду. — Жербре посмотрел на холм, на котором стоял коровник. — Гарет! Где этот парень? Небось прячет от нас свою кобылу. Мы приехали сюда не затем, чтобы…

— …голодать. Хьюго, я же сказал: я пришлю сюда продовольствие, как только мы доберемся до Кернстоу. Завтра — а может, уже сегодня, если успеем, — я пришлю тебе все, что смогу. Эй ты, мальчик! Уот, кажется? Это седло твоей госпожи? Не волочи ремни по земле… — Раймон выхватил у паренька деревянное седло и хмуро оглядел выцветшую краску на некогда расписных луках, потом покрутил в руках потрескавшуюся кожаную подпругу и легко выдернул ремень из основания. Из шва вылетело облачко свалявшейся пыли. Кухарка, которая несла блюдо с холодной бараниной, попятилась, пробормотав что-то на странном наречии морстонских пастухов. Уот чихнул.

За воротами восемь людей Базена вели лошадей на водопой. Рядом с земляными укреплениями бежал ручей, бурные грязные воды которого, разлившиеся от недавних дождей, ниспадали по скалам в море. Услышав повелительный окрик Раймона, воины подняли головы, но не разобрали его слов из-за шума воды. Гарета среди них не было.

Раймон опять сунул Уоту в руки негодное седло.

— Найди Гарета. Молодой такой, с рыжей бородкой. Скажи ему, что миледи… моя жена… возьмет его седло и лошадь.

Мальчик замялся.

— Вы возьмете меня с собой?

— Нет. С нами поедет только леди Алиса.

— Я хочу с ней. Раймон сдвинул брови:

— Ты можешь приехать позже, со своей мамой.

Уот опустил голову и посмотрел на свои ноги.

— Она погибла, — сказал он, — на холме.

— Где?

— На большом холме — там же, где и Ларе.

Раймон присел на корточки и заглянул мальчику в лицо.

— Твоя мама родилась в Пуатье?

— Нет, здесь. Это леди Алиса научила меня говорить на вашем языке. Вы возьмете меня с собой?

Раймон отвернулся от покрасневших глаз мальчика.

— Не сегодня. А сейчас иди найди Гарета и скажи ему, чтобы привел свою лошадь. — Он поднялся и обернулся к Жербре: — Завтра я пришлю эту кобылу назад вместе с вьючными лошадьми.

Хьюго вздохнул:

— У меня есть план получше. Собери всех морстонцев и возьми их с собой. Оставь это убогое поместье чайкам, и пусть местные жители зарабатывают свой хлеб в Кернстоу. Снеси этот, с позволения сказать, замок, пока не обвалились потолочные балки, найди сокровища старой коро…

— Тише, — пробормотал Раймон.

Жербре замолчал и проследил за взглядом Раймона: в открытых дверях замка стояла Эмма и смотрела на них.

— Старая няня леди Алисы сегодня утром явно не в духе. Вчера вечером она рассердилась, увидев мой тюфяк перед дверью твоей невесты.

— Женщины вышли из спальни?

— Старуха открыла дверь, сказала мне пару ласковых и ушла обратно. Потом я слышал, как она разговаривает со своей госпожой, но из спальни они не выходили. Слов я не разобрал. — Хьюго тяжело вздохнул. — Секреты, черт возьми, одни сплошные секреты! Знаешь, Фортебрас, когда закончится это дело, я больше никогда в жизни не возьмусь за королевские поручения. Как говорит твой отец, доверие Плантагенетов равносильно проклятию. Эти женщины — твоя невеста и старуха — прокляты так же, как и мы все.

— Да, но мой отец говорил и другое, Хьюго: надо быть дураком, чтобы не оправдать доверие Плантагенетов. Что-то ты больно разговорчив сегодня утром. Видно, эль развязал тебе язык.

— Во всей этой трущобе не хватит эля, чтобы развязать язык даже сороке, не говоря уж о том, чтобы как следует отпраздновать твою свадьбу. Здесь можно сдохнуть от жажды, Раймон. Ты пришлешь эль из Кернстоу? Местное пойло годится разве что для свиней. Чтобы я в моем возрасте пил эту речную водицу — благодарю покорно…

— Я пришлю сюда все, что нужно. Копченое мясо, ячмень и вино… если найду его.

Лицо Жербре просветлело.

— Священник сказал, там полный винный погреб. Раймон нахмурился:

— Где же этот мальчишка? Почему он так долго?

— Ты не останешься, чтобы отведать роскошных блюд, которые женщины таскают из морстонских кладовых? Эта баранина была свежей, когда ты еще воевал в Палестине, Фортебрас.

— Замолчи, Хьюго, и слушай меня. Гарет останется с тобой в Морстоне. Алиса возьмет его кобылу, а я в тот же день отправлю ее обратно вместе с вьючными лошадьми. Миледи оставляет свою няню Эмму здесь, чтобы та собрала ее вещи, как она говорит, а скорее всего для того, чтобы приглядывать за тобой и Гаретом. Сначала вы должны потихоньку осмотреть замок, а если ничего не найдете, мы начнем открытый обыск, когда я вернусь из Кернстоу.

— Леди Алиса по-прежнему молчит о том, что здесь спрятано?

— Да. Если честно, сегодня утром она вообще мало со мной разговаривала.

— Зато вчера в церкви ты услышал от нее слишком много. Больше, чем тебе хотелось бы…

— Что ты сказал? Жербре отпрянул.

— Слушай, Фортебрас, у тебя порой бывает такой же свирепый взгляд, как у твоего отца. Можно в штаны наложить от страха.

— Что ты сказал, Хьюго?

— Не секрет, что у вас с леди Алисой не получилось мирной беседы. Вы оба вышли из церкви с такими лицами, что даже у лютого волка застыла бы кровь в жилах. Не спорь, вас видел молодой Эрик. А сегодня утром ты выглядишь ненамного лучше. — Он пожал плечами. — Может, оно и неплохо, что я остаюсь здесь. Не хочу быть рядом с тобой, когда ты будешь ухаживать за этой дамочкой с ледяными глазами. Да, я останусь здесь, и с удовольствием — если конечно, ты пришлешь мне продуктов.

Раймон отвел глаза. Он не сказал Жербре про злые откровения Алисы. Впервые в жизни он утаил что-то от доверенного воина своего отца. Чтобы сберечь честь своей язвительной и непокорной жены, придется научиться врать и изворачиваться. Это было совсем не по душе Раймону.