Страница 134 из 181
— Будет бойня, Андрей, — тихо и мрачно сказал Князев Сиверцеву. — Ты знаешь, мы никогда не ведём войны на истребление, но на сей раз будет именно так — мы должны убить всех до одного. Готов выполнить работу карателя?
— Если это будет угодно Господу, мессир, — сухо обронил Сиверцев. — А в чём интрига?
— В Египте вот уже несколько лет действует некий «Орден Иблиса». Сатанисты от ислама. Отъявленные нелюди и садисты. На их счету уже десятки смертей и завершения этому не предвидится.
— А полиция?
— А без толку. Вот в этом-то и интрига. Через своих людей мы представили в полицию исчерпывающую информацию более чем по десяти убийствам с очень хорошей доказательной базой. Полиция редко получает такие подарки, но на сей раз копы не обрадовались. Дело в том, что убийцы сатанисты принадлежат к сливкам местного общества — сынки генералов, министров, крупных бизнесменов. Арестовать их всех, означает полностью сменить власть в Египте. Полиция таких решений не принимает, а власть фактически должна вынести приговор сама себе. В нашем мире так не бывает, и мы на это не надеялись, но информацию всё-таки представили, скорее, чтобы очистить совесть. Реакция была нулевой, и теперь возможны два варианта развития событий: либо за этими сатанюгами и дальше потянется шлейф из десятков трупов, либо мы вырежем их всех до единого. Мы не мстим за то, что они уже сделали, если бы нам дали гарантии того, что убийства прекратятся, мы устранились бы от ситуации. Но реальность такова, что единственной гарантией прекращения убийств является уничтожение убийц.
— Именем Господа, мессир, — кивнул Андрей. Он совершенно не почувствовал гнева. Только боль и скорбь.
— Нам помогают наши друзья-мусульмане. Пойдём, представлю тебе одного очень интересного человека.
Они прошли в соседний номер гостиницы. Номер не был заперт, они вошли без стука. У окна спиной к вошедшим стоял человек, одетый в зелёный камуфляж с мусульманским платком на плечах. Его прямая спина и широкие плечи выдавали настоящего воина. При появлении гостей он обернулся не сразу, но что-то едва уловимо изменилось в постановке корпуса. «Да, это настоящий воин, — подумал Сиверцев. — Хладнокровие, выдержка, никакой суеты, но готовность к прыжку постоянная. Сейчас он, даже не видя меня, знает, где я стою и, если выстрелит — не промахнётся».
Гость тем временем спокойно обернулся, и тогда Андрей удивился уже по-настоящему. Он только и смог тихо выдохнуть:
— Ходжа?
— Русский воин знает моё прозвище? — Ходжа тонко и дружелюбно улыбнулся.
— Не знал. Догадался. Трудно объяснить.
На помощь Сиверцеву пришёл Князев, обратившийся к Ходже:
— Андрей пишет исторические рассказы. Герой одного из его рассказов — мусульманин Ходжа. Очевидно, ты напомнил ему плод собственного вымысла.
— Не было вымысла. И не просто напомнил. Одно лицо. Впрочем, не поймите превратно, в реинкарнацию я не верю.
— Надеюсь, твой Ходжа был хорошим воином? — ничему не удивляясь, Ходжа по-прежнему легко улыбался.
— Да, он был настоящим воином. Он сражался с крестоносцами. Был бой в пустыне по Иерусалимом. Я убил тебя, Ходжа.
— Что-то такое припоминаю, — улыбка Ходжи стала немного хищной, но по-прежнему излучала дружелюбие.
Все трое хорошо чувствовали, что это странное объяснение — не шутка, не игра. Было тут что-то от постижения глубинной сути происходящего. Нечто подаренное им Богом. Не случайно ведь Андрей, когда выписывал того своего Ходжу, видел перед собой именно это лицо. А тут ещё и прозвище совпало. Да и совпало ли?
— Аллах подарил нам встречу, — сказал Ходжа, распахнув объятия. — Буду рад сражаться теперь рука об руку с храбрым крестоносцем.
— Прославим Всевышнего, — Андрей заключил обретённого друга в объятия.
— Жизнь — лотерея! — весело щебетала симпатичная блондинка, оживлённо жестикулируя. — Я всегда верила в то, что мне достанется крупный выигрыш! Я знала, что я этого достойна! Главное — верить в себя, и тогда всё будет в полном шоколаде. Хочешь всю жизнь чахнуть на кухне, готовить еду для мужа-алкаша — будет тебе и кухня, и алкаш. Хочешь праздника — будет праздник. Жизнь должна быть непрерывным праздником, а иначе, зачем она вообще нужна? — блондинка жизнерадостно расхохоталась.
Пять симпатичных русских девушек летели бизнес-классом комфортабельного «Боинга» на встречу со своей мечтой. Там будет всё. Богатые, элегантные, обходительные мужчины в смокингах на шикарных фуршетах. Великолепные виллы, мраморно-лазурные бассейны, дорогие наряды, которые они будут менять по несколько раз в день. В качестве самой сладкой перспективы — замужество за миллионером, и тогда всё это — не на месяц, а навсегда.
— Ой, девчонки, а мне до сих пор как-то страшно. Вдруг всё это не по-настоящему? Продадут нас там в какой-нибудь гарем, — вторая девушка тоже улыбалась, хотя и несколько напряжённо.
— Ты чего, вообще дура? Приглашение от министерства культуры Египта — на официальном бланке — печать, подпись. Ты когда-нибудь видела такие документы? — жёстко отреагировала третья, очень серьёзная особа.
— Ну, откуда.
— А я видела. Приглашение — настоящее, можешь не сомневаться. Если сомневаешься, так зачем тогда и летишь?
— Ну не хотелось свой шанс упускать.
— Вот и не каркай.
— А я всё-таки не понимаю, они что, все наши конкурсы красоты смотрят?
— Нет, только те, в которых ты участвуешь.
— А что мы там будем делать?
— Грузчиками в порту работать. Дура ты всё-таки. Понятно же написано: «Участие в днях российской культуры». Презентации, приёмы, вечеринки. Тебе кто приглашение вручил? Атташе по культуре посольства Египта в России. А там нас встретят наши дипломаты.
— Всё будет в полном шоколаде! — опять защебетала первая блондинка, которая даже не пыталась вникнуть в разговор подруг. Ещё две их спутницы мирно и безмятежно дремали.
Девушки не могли, конечно, знать, что человек, вручивший им приглашение, не был атташе посольства Египта по культуре. И хотя бланк министерства культуры был подлинный, и даже печать подлинная (впрочем — не министерская), но подпись министра — поддельная. А в Российском МИДе даже не догадывались, что в Египте будут проходить дни российский культуры. И человек, который встретил девушек в аэропорту, не был российским дипломатом.
Подумать только — в их честь давали торжественный приём. В шикарном банкетном зале был накрыт роскошный стол, ломившийся от всевозможных изысканных блюд. Элегантные молодые мужчины в чёрных смокингах галантно целовали им руки. Разве такие могут позволить себе что-то лишнее? Холёные лица, тонкие улыбки, томные взгляды — настоящие аристократы. Просто какой-то клуб восточных принцев. А может так оно и есть? И с ними здесь обращаются, как с принцессами — кланяются, берут за ручку, подводят к месту.
Совершенно очарованные девушки не обратили внимания на то, что банкетный зал несколько мрачноват. Потолок низкий, стены под дикий камень, ни одного окна, тусклые электрические факелы. И лица «принцев», если бы взглянуть на них повнимательнее, тоже должны были насторожить. Неживые, малоподвижные лица с глазами не столько даже холодным, сколько пустыми. Их неестественные улыбки выглядели приклеенными и плохо скрывали постоянно пробегавшие по лицам нервные судороги.
«Принцы» почти не говорили, лишь время от времени обменивались друг с другом короткими фразами на арабском, которого никто из девушек не знал. Казалось, они совершенно не расположены веселиться и лишь отбывают тягостную повинность — каждый смотрел в свою тарелку и неторопливо смаковал мясо, словно этих богачей обычно кормили гораздо хуже. Когда они приступили к еде, и заиграла тихая, но какая-то нервная музыка, на девушек они, казалось, перестали обращать внимание. Зато тамада, легко болтавший по-русски, веселился вовсю. Стол стоял буквой «п», и во главе его сидели пятеро девушек — это было единственным, что их удивило — вопреки обыкновению, их не рассадили посреди кавалеров. Впрочем, они решили, что поскольку банкет в их честь — они занимают самые почётные места. И вот тамада непрерывно вертелся внутри буквы «п» и провозглашал тост за тостом, обращаясь в основном к девушкам. «За русских красавиц!», «За великую русскую культуру!», «За египетско-российскую дружбу!» — всё достаточно банально и дежурно — никаких двусмысленностей, ничего особенного, разве что его ужимки и нелепые картинные жесты несколько забавляли. В перерывах между тостами он расхваливал эксклюзивную кухню и особенно — главное мясное блюдо, приготовленное специально для русских красавиц. При этом он постоянно говорил про какой-то сюрприз, обещая раскрыть «утончённую и поразительную тайну специальной кулинарии, какой нет нигде в мире». И вот, наконец, он сказал: