Страница 131 из 181
— До недавнего времени таких было немного, при этом понятно, что в христианском мире поклонники Сатаны вынуждены были скрываться, и наши представления о них очень неполные. Но кое-что известно. Жила на рубеже XVI–XVII венгерская графиня Элизабет Батори, принимавшая ванны человеческой крови, питавшаяся преимущественно человеческим мясом. В своём родовом замке она была безраздельной хозяйкой и творила, что хотела, но информация о её образе жизни всё же просочилась во внешний мир. Когда стражи порядка проникли в её замок, она как раз пытала своих слуг. Умерла графиня Батори в тюрьме в 1614 году.
К середине XVII века сатанизм стал активно распространяться в Европе, преимущественно — в светских кругах. Тогда и были детально разработаны сатанинские ритуалы. На чёрные мессы сатанистов поставлялись сотни, если не тысячи младенцев. Антон Ла Вей ничего не изобрёл, просто с его именем связан выход сатанизма из подполья. Видимо, во второй половине XX века слуги дьявола решили, что мир вполне созрел для их открытого выступления. Теперь они получили возможность, не скрываясь, называть вещи своими именами, ведь христиан в этом мире почти не осталось.
Итак, в 1966 году бывший циркач Антон Ла Вей заявил о создании «Церкви Сатаны». Он, как и его учитель Алистер Кроули, считал своей главной миссией уничтожение христианства, точнее, того, что от него осталось. Так началось триумфальное шествие сатанизма по Америке и Европе. Вскоре «Церковь Сатаны» прошла официальную регистрацию, уже в марте 1970 года она была принята в национальный совет церквей США. В Пентагоне, наряду с представителями других религий, был представлен главный капеллан «Церкви Сатаны», под руководством которого служили около сотни капелланов-сатанистов, которые обслуживали нужды Вооружённых сил США.
— Вот не знал. Это же просто какая-то шизофрения.
— А в чём тут, Андрюша, собственно говоря, шизофрения? Вспомни «вполне респектабельную» идею о гармоничном равновесии двух противоположных мировых начал. Это наглядное её воплощение: священники Сатаны и христианские священники заседают в американском национальном совете церквей на соседних стульях. Никаких теорий не надо, чтобы понять, что христианин, обсуждающий совместные действия с сатанистами — уже не христианин. И только поэтому сатанист в состоянии выдерживать присутствие рядом с собой этого «христианина». Они, так сказать, сливаются в совместном поклонении пустоте.
— Но неужели массы простых американцев не заявили свой протест?
— А с чего бы? Массы простых американцев воспитаны на незыблемости права каждого человека «исповедовать любую религию или не исповедовать никакой». Исходя из какой идеи они должны заключить, что сатанизм хоть чем-то хуже любой другой религии? Нет у них такой идеи. Время он времени маленькие группы визгливых протестантов закатывают истерики по поводу распространения сатанизма, но американцам свойственно воспринимать это, как естественное проявление конкуренции в религиозной среде.
— Но дело ведь не только в американской идеологии. Неужели не действует чувство здоровой брезгливости по отношению к отвратительной мрази?
— Хорошая постановка вопроса. Может быть, нам ответит сам Ла Вей? Он утверждает: «Сатанизм — это реальная, хотя пока не признанная религия нашего общества. Собственно говоря, мы проповедуем то, что давно стало американским образом жизни. Просто не все обладают мужеством называть вещи своими именами».
— Весьма радикальное утверждение. Вы с ним согласны?
— В принципе — согласен. Модель американского образа жизни — это и есть сатанизм. Вспомним то, о чём говорили выше — зло не есть нечто субстанциональное и самодостаточное, это просто отсутствие добра. Соответственно, реальный сатанизм строится не на поклонении Сатане, а на отрицании Бога. Если же мы исследуем основной набор постулатов американского образа жизни, то станет понятно, что там нет места Богу. Американец может и не отрицать существования Бога, но в его жизни места Всевышнему не находится, вся система ценностей выстроена таким образом, что Бог оказывается просто не нужен. На месте Бога у них пустота — это и есть сатанизм. Поэтому никакого «чувства здоровой брезгливости» у американцев и не возникает, когда они видят, как сатанизм набирает обороты. Среднему американцу может быть решительно наплевать на Сатану, но если в его жизни совершенно нет Бога — он уже сатанист.
— Но это, кажется, не сатанизм, а атеизм.
— А вот, ты знаешь — между реальным сатанизмом и реальным атеизмом фактически нет разницы. И то, и другое — полное отвержение Бога. Сатана — дух отрицания, а потому его вполне устраивает, что его самого тоже отрицают. Не верящий «ни в Бога, ни в чёрта» — на стороне чёрта.
— Но многие ли американцы являются активными сатанистами?
— По меньшей мере 3 млн американцев увлечены культом дьявола. Это, так сказать, «попутчики». Активных адептов «Церкви Сатаны» в США — несколько тысяч. Тут, безусловно, не может быть точных цифр, да и не так уж много значения имеет то, сколько человек участвует в чёрных мессах, страшнее то, что большинство американцев заражено сатанинским мироощущением, даже если не подозревает об этом, но в силу этого не испытывает к сатанизму никакого отвращения. В марте 1990 года на телешоу Фила Донахью выступали руководители корпорации «Проктер энд Гембел». Они сообщили телезрителям, что являются последователями «Церкви Сатаны» и отчисляют на её поддержку часть своей прибыли. На вопрос Донахью, не боятся ли руководители корпорации повредить таким признанием своему бизнесу, сатанисты ответили: «В США нет столько христиан, чтобы причинить нам вред». Они уверены, что большая часть населения США так или иначе симпатизируют сатанизму. Этот простейший факт на самом деле куда ужаснее, чем те кровавые кошмары, которые любят смаковать, рассказывая о сатанизме. Надеюсь, ты избавишь меня от пересказа зверств сатанистов. Для нас куда важнее, что сатанизм вышел из подполья и получает массовую поддержку.
— Мы всё про США, а Европа?
— Европа консервативнее и сколько бы она не заражалась сатанинским духом, ей труднее открыто признать это. В Европе ситуация не лучше, но она носит более завуалированный характер. Мировые центры сатанизма кроме США находятся в Англии. Довольно-таки развит сатанизм в скандинавских странах. Сильны сатанинские традиции в некоторых странах Восточной Европы, например, в Румынии. У вас в Москве уже более 30-и организованных сатанинских групп.
— Да группы-то, вероятнее всего, карликовые, и вряд ли они имеют сколько-нибудь значительное влияние на общество. Я тут почитал кое-что о сатанизме, и у меня возникло такое ощущение, что нас намеренно кошмарят не очень реальной угрозой — бесконечные описания кровавых безумств идиотов-одиночек, а то и вовсе детского эпатажа пацанов-кошкодавов, увлекающихся зловещей романтикой. То есть, либо кровавый криминал, который и без сатанизма выглядел бы так же, либо безумства психов, а сумасшедшие были и будут всегда, либо детские игры — ничего серьёзного.
— Предлагаю тебе, Андрюша, раз и навсегда впечатать в своё сознание одну непреложную истину: несерьёзного сатанизма не бывает. К христианству можно относится несерьёзно, можно «играть в христианина», на самом деле таковым не являясь. Эти игры не приблизят людей к Богу. Бог хочет, чтобы мы подарили Ему своё сердце, а не просто пожертвовали некоторое время на исполнение ритуалов. Бог никого не тянет к себе насильно, уважая нашу свободную волю, и если наша воля пока не направлена к Богу — ритуалы ничего не дадут. С поклонением Сатане всё наоборот. С ним всегда всё наоборот. Можно в шутку призвать Бога, и эта шутка не будет иметь последствий, но стоит в шутку призвать Сатану, как шутка тут же начнёт оборачиваться реальностью — Сатана потянет к себе уже насильно. Стоит только ради озорства зарезать кошку на кладбище «во славу Сатаны» или осквернить крест «как бы резвяся и играя» — и тут же наступят жуткие духовные последствия, и человека уже несёт в пропасть с такой скоростью, что вряд ли он остановится. Бог уважает нашу свободу, потому что Он хочет, чтобы мы его любили. Сатане наплевать на нашу свободу, потому что ему не нужна наша любовь. Стоит лишь дать ему формальный повод, призвав его в помощники, как он тут же употребляет насилие по отношению к душе, порабощая её, используя для этого тысячу отработанных способов.