Страница 110 из 156
Ещё одной транснациональной финансовой сетью того времени было еврейство. Они проживали почти во всех европейских государствах и поддерживали друг с другом устойчивые связи. В большинстве европейских стран того времени законы запрещали евреям владеть землёй и другими средствами производства. Они вынуждены были заниматься торговлей и финансовыми сделками, но преимущественно опять же в среде своих соплеменников — отчасти по причине свойственной им национальной замкнутости, отчасти потому что были тогда во всём христианском мире народом презираемым, при чём каждая из этих причин влияла на другую, и трудно даже разобраться, которая была первичной, но факт остаётся фактом — евреи хоть и жили по всей Европе, но их везде сторонились, и создать общеевропейскую финансовую сеть, играющую значительную роль, они не могли. К тому же, евреев было не так уж много, и их численность не могла расти столь же стремительно, как численность тамплиеров. А на историческую родину, в Палестину, евреи со своими финансовыми операциями, судя по всему, даже и не пытались проникнуть.
Порою, евреи предоставляли займы крупным христианским сеньорам, причём делали это не как частные банкиры, а от лица общины, что, безусловно, составляло их силу. Но они были слишком неравноправными партнёрами. Любой европейский барон мог с лёгкостью проигнорировать финансовые требования еврейского ростовщика попросту показав ему меч, так что еврейская торговля деньгами сильно-то не ширилась.
Была в средневековой Европе ещё одна транснациональная сеть — монастырские конгрегации. К примеру, бенедиктинский орден имел монастыри по всей Европе, везде был представлен национальными элитами и обладал значительными ресурсами. Монахи баловались банковскими услугами, время от времени ссужая деньги под залог земель или другого имущества, но делали это на любительском уровне, эпизодически, даже не претендуя на создание полноценной финансовой сети.
Итак, ко времени, когда тамплиеры пришли на финансовый рынок, у них было три основных предшественника: итальянские банкирские дома, еврейские общины и монастырские конгрегации. Каждое из этих финансовых объединений накопило тот опыт, который тамплиеры заимствовали, а вскоре уже ни о какой конкуренции между ними и речи быть не могло. Они делали всё, что делали их предшественники, но в гораздо более широком масштабе, к тому же принесли на финансовый рынок много нового, чему никто не мог подражать в принципе.
В наше время, в условиях относительно однородного общества, стоит кому-то ввести на финансовом рынке некие новшества, как конкуренты тут же начинают изощряться в чём-то подобном. Но если финансовыми операциями занялись рыцарские элиты почти всех европейских стран, так не могли же итальянцы и евреи в подражание им стать родственниками королей и герцогов, а именно это принесло первоначальную популярность тамплиерам, как финансистам. А ещё — романтический боевой ореол, которому так же затруднительно было подражать. Никто не мог позаимствовать такой простой способ формирования капитала, как широчайший сбор пожертвований, особенно если учесть, что успех этих сборов определялся первыми двумя причинами — знатностью и боевой славой. Никто не мог с такой лёгкостью решать все вопросы напрямую с императорами, королями, римскими папами, к тому же делая властелинов Европы своими клиентами. А вскоре уже никто не мог соревноваться с тамплиерами в их знаменитой честности, которая и была, наверное, главным финансовым ноу-хау Ордена Храма. Вот уж чему никак не могли подражать плутоватые ростовщики.
Из совершенно небывалых услуг, предложенных тамплиерами, в первую очередь надо назвать силовое сопровождение финансовых операций. Разумеется, и генуэзцы, и венецианцы использовали наёмников для охраны ценностей при их передвижении, но наёмники порою сами были опаснее для груза, чем разбойники, к тому же против такой охраны можно нанять численно превосходящую банду. А если золото сопровождали рыцари в белых плащах, так никому и в голову не приходило напасть на них. Если бы и нашлись такие отморозки, численно превосходящие тамплиерскую охрану раз в 20 (меньшее численное превосходство не гарантировало успеха), то в случае успешного ограбления им пришлось бы иметь дело не с каким-нибудь генуэзским купчишкой, а со всей мощью Ордена, от которого нельзя было укрыться ни в одной стране.
В июле 1220 года папа Гонорий III говорил своему легату Пелагию, что для перевозки большой суммы денег не может найти никого, кому доверял бы больше, чем храмовникам. Порою Орден представлял защиту, никак не связанную с финансовыми операциями, попросту оказывая услуги аналогичные тем, что оказывают частные охранные предприятия. Собственник за небольшую плату получал право ставить на своём имуществе тамплиерский крест, а это само по себе обеспечивало ему более спокойное существование. Определённо, в этом мире вместе с появлением тамплиеров стало гораздо больше порядка.
Самой простой услугой, которую оказывали тамплиеры, было хранение сбережений. Тут и правда всё очень просто, если у вас есть очень надёжные хранилища и очень надёжная охрана. А в те времена никто не имел хранилищ и охраны настолько же непробиваемых, как у тамплиеров. Эта услуга выросла опять же из заботы о паломниках. Если состоятельный собственник отправлялся в Палестину, ему были нужны не только деньги на дорогу, но ещё и уверенность, что оставшиеся дома ценности не разграбят и не разворуют в его отсутствие. В подобных случаях активы отдавали на хранение в твердыни тамплиеров, которые уже разработали достаточно надёжную систему хранения собственных сокровищ.
В Палестине тамплиеры быстро стали опытными переговорщиками. Настоящая сила тем и сильна, что не полагается только грубый и тупой вариант своего применения. Сила тамплиерского слова, их вежливость и обходительность во время переговоров в сочетании с хорошим знанием обычаев Востока и уважением к этим обычаям, их логика и здравый смысл делали храмовников очень убедительными во время переговоров и с потенциальными союзниками, и с противниками. Не удивительно, что именно тамплиеры чаще всего вели переговоры о возвращении заложников и выкупе. Порою их содействие в переговорах распространялось и на поиск средств для выкупа. Рыцарь, попавший в плен, при решении финансовой стороны освобождения не всегда мог рассчитывать даже на родственников, и тогда оставалось надеяться только на тамплиеров.
Ещё одним «финансовым изобретением» храмовников было отсутствие у них патологической жадности, вынуждающей обычно банкиров к стремлению содрать с клиента как можно больше — по максимуму того, что тот может заплатить. В этом смысле психология тамплиеров была совершенно не рыночной — они брали меньше, чем клиент мог дать, предлагая ссуды под очень небольшие проценты. В Арагоне, например, некоторые ссуды Орден выделял всего под 10 процентов годовых, что было на 2 процента меньше максимально разрешённых ставок для заимодавцев-христиан и в 2 раза меньше, чем проценты, которые брали еврейские ростовщики. Естественно, рыцари Арагонского королевства, как правило, одалживали деньги именно у тамплиеров.
В этом случае вполне очевидно, что целью банкирской деятельности храмовников была не максимальная прибыль и вообще не прибыль, а финансовая поддержка рыцарства, стремление уберечь братьев по оружию от долговой кабалы и разорения. Рыцарство было стальным хребтом эпохи, а разоряясь и лишаясь своих поместий рыцарь не мог уже приобрести ни коня, ни кольчуги, и дорога ему было одна — в наёмники, а хозяевами жизни становились бы торгаши. Так и было бы, если бы не рыцари-банкиры, своим бескорыстием поддерживавшие миропорядок. Некоторые финансовые операции были для храмовников даже убыточными, и они на это шли, разумеется, зная способы компенсировать убытки при помощи других операций.
Тамплиеры практиковали то, что сейчас известно как «пожизненная рента». За имущество, которое было завещано Ордену, они брали на себя обязательство, пожизненно выплачивать владельцу средства достаточные, чтобы обеспечить безбедную старость. Разумеется, тамплиеры надёжно защищали имущество, которое в будущем должно было перейти в их собственность, таким образом, собственник не только получал хорошие средства, но и был гарантирован от разорения. Порою, имущество просто дарили тамплиерам в обмен на пожизненную пенсию. Это изобретение, вероятнее всего, принадлежало именно тамплиерам. Ведь сам принцип пожизненной ренты предполагает высокий уровень честности. Либо очень высокий уровень законодательных гарантий. С законодательными гарантиями и вообще с правовым мышлением в Средние века было неважно, оставалась честность, а эту «услугу» оказывали преимущественно тамплиеры. Выплата рент и пенсий стала одним из направлений финансовой деятельности Ордена Храма.