Мифическая Средневековия

Виктория к этому времени уже закончила разговаривать с чародеем и теперь внимательно наблюдала за дочерью и человеком-оборотнем.

— Миледи, по-моему, она хочет что-то сказать. Вот послушайте. — Он как утопающий, пытался схватиться хотя бы за соломинку.

Именно об этом Виктория и подумала, но всё же присела рядом.

— Возможно, ведь я уже устала повторять, что у нее дар. Ну, что ты там говоришь дяде, Настюшка, я попробую перевести.

— Мама, тнтя ле, бол, дядя бол, — она грузно потопала ногами.

— Я… я не знаю, я не понимаю.

— Мама, мама, тнтя ле, бол дядя, — настаивала девочка, распыляясь от глупой непонятливости взрослых.

— Вроде бы… Она говорит что-то типа, тётя летает, а дядя большой, но я не вижу в этом особого смысла.

— Возможно, тётя летает это Катарина, ведь она умеет летать, а большой дядя, это вероятно великан, ведь Меден сказал, что она полетела отвлекать великанов.

— А возможно, — хмуро произнесла Виктория, — это обычный лепет полуторагодовалого ребёнка, а всё остальное только то, что вы хотите услышать.

— Но вы же сами только что говорили, что у неё дар. — Возмутился Сэргард.

— Да у неё есть дар, но она, прежде всего ребёнок и не требуйте от неё того, что просто сами хотите получить. Пошли, дочка.

— Но нет, позвольте мне с ней поговорить ещё немного.

— Мама, — девочка подёргала мать за платье и улыбнулась ослепительной улыбкой.

— Ну, хорошо, только недолго и побыстрее, — сдалась Виктория, оставаясь при этом очень недовольной.

И этому было две причины. Во-первых, она не верила в эту совместно выдуманную ими историю, считая её полнейшей ерундой, а во-вторых, пришёл гном и сообщил, что старейшины разрешили подержать неопознанного зверя в заброшенных домах на окраине города, пока его не вернут на родину, но при условии, что он не будет причинять никому беспокойства.

А Сэргард тем временем по-прежнему разговаривал с девочкой.

— Скажи мне, что с тётей, крошка? Она жива?

— Тнтя, — девочка широко открыла рот и показала на свои аккуратненькие клыки, — тнтя ле.

Девочка с завидным упорством твердила одно и тоже, но, как известно, частое повторение свойственно всем маленьким детям.

— Всё хватит. Простите, Сэргард, но это заходит слишком далеко. К тому же нам, действительно, пора. Настя, зови с собой Чучу. Мы отведём его в новый дом, где он поживёт, пока мы не отправим его в старый.

Виктория еле сдерживала свой гнев. Да, ей было жаль бедного парня, но ей уже порядком надоел этот бред и это общение её ребёнка с человеком-оборотнем, пусть даже и в некоторой степени их другом и спасителем. Она, конечно, помнила, как в недавнем прошлом он рисковал жизнью ради её дочери, но всё же люди-оборотни очень опасны и жестоки, особенно в своей ненависти и горе. Этот же Сергард сейчас пребывал не в лучшем настроении, поэтому она сделает всё, чтобы ограничить пребывание Анастасии в его обществе и постарается держать девочку как можно дальше от него. В конце кондов он на половину зверь, а от животных в любой момент можно ожидать чего угодно. Здесь она не учла одного важного момента, для Анастасии, что прекрасно ладила со всеми живыми существами, большую опасность представляли существа разумные, чем истинные звери. И хотя Сэргард конечно был разумным, но всё же мысли Виктории о том, что его звериная сущность могла быть опасна для девочки были совершенно излишними.

— Миледи, а нельзя ли и мне получить такое зеркало.

Виктория обернулась, хоть это движение и неудобно было совершить, находясь в столь ограниченном пространстве.

— Вы думаете у гномов их миллионы? Они и так уже выделили нам целых пять, а это даже больше чем они готовы были дать в самом начале, да и то мы должны будем их им вернуть. И вообще, — уже более холодно произнесла она, — считайте, что гномы вам уже оказали невиданную честь, раз вы целый и невредимый стоите сейчас посреди гномьих владений. Что ж, а теперь вы должны решить, Сэргард, либо остаётесь здесь, тогда вам выделят комнату, либо покидаете подземное царство, тогда вам завяжут глаза и выведут вас на поверхность в той же последовательности, как и привели сюда.

Она выжидающе посмотрела на него.

— Ну и?

Оборотень взглянул на улыбающуюся девочку, его последний шанс хоть что-то узнать о Катарине.

— Что вы решили?

— Пожалуй, я задержусь на ночь, как и посоветовал Меден, а завтра будет видно, но, скорее всего, завтра я уйду.

— Хорошо, тогда пошлите. Настенька, пошли.

— Тнтя ле, тнтя ле, — снова пролепетала девочка и показала на зубы.

— Не суй пальцы в рот, сколько раз тебе говорить, они же грязные, — раздражённо одёрнула её Виктория.

— Верно, малышка, — прошептал Сэргард едва слышно, — я тоже думаю, что она жива и даже если она в плену, то всё же сможет вырваться каким-либо способом и улететь.

По тёмному лабиринту туннеля они двинулись в сторону ярко освещенного подземного городка. В глазах молодого оборотня лучилась надежда, а на губах играла мечтательная улыбка.

Червь последовал за ними.

— Мне не дожить до следующего вечера, Виктор, да что там, мне не дожить до первого солнечного лучика и моя смерть будет ужасной. Я оставила свой плащ в седельной сумке и я уже совсем не чувствую щекотки, действие заклятия Медена проходит.

— Не унывай, дочка, — летучая мышь подлетела к подвешенной к потолку клетке, в которой сидела Катарина, — я не волшебник, но кое-что всё же могу. Вот гадость, они и впрямь приняли тебя за пичужку.

Он заработал острыми коготками в замочной скважине, оттуда слышалось лёгкое поскрипывание, да постукивание, и замок не выдержал, поддался и открылся.

Виктор уловил полный удивления взгляд девушки, виновато пожал плечами и произнёс, оправдываясь.

— В молодости с ребятами пошаливали.

— Понятно, — Катарина нервно хихикнула.

Только он успел приоткрыть дверцу, как в комнату вбежала девчушка лет так, ну, в общем, неопределённого возраста, да и как его определить-то возраст этот при таких-то размерах.

Виктор мгновенно юркнул за спину Катарины.

— А, птичка, ты сама открыла клетку, ой и у тебя детёныш, — девочка опасливо обернулась, потом обхватила могучей рукой хрупкое тельце вырывающейся Катарины. — Брат с папай идут. Они хотят скормить вас Гигамоту. Быстрее улетай и уноси детёныша, правда он у тебя какой-то странный, да и ты пташка необычная.

Девочка ещё несколько секунд разглядывала невиданных доселе пичужек, а затем выпустила их в распахнутое окно. Катарина не стала себя долго уговаривать и сразу же вспорхнула вверх, Виктор следовал не отставая.

— Где она Виканта? Ты опять это сделала? Ты выпустила её, ты открыла клетку и окно. — Прогремел грозный голос почти сразу, как только они отлетели на безопасное расстояние.

— Это не я, папа, честное слово.

Катарина вздохнула с облегчением, Слава Богу, что на месте преступления их застали не эти два гиганта переростка.

— Я убью её, папа. — Послышался шипящий злобой крик.

— Не трогай сестру. — Оборвал его раздражённый окрик.

— Это не я, папа, на этот раз она сама открыла клетку. — Продолжала оправдываться девчушка, разводя руками.

— Она выпускает, а нам ловить. Она всегда их выпускает. Для чего я вставал так рано, а Гигамот всё равно остался голодный.

— Надо было заводить более безобидную зверюшку, хотя бы туже самую птичку, — ехидно заявила его сестра. — Пааапа.

— Я же сказал, не трогай сестру, отпусти её сейчас же.

— Но папа она первая начала.

— Не правда, это всё он…

— Я же сказал, угомонитесь оба, иначе….

Но что было бы иначе Катарина и Виктор так и не узнали. Голоса медленно затихали, пока совсем не исчезли, видимо их обладатели не только покинули комнату, но и удалились далеко за её пределы.

— Что это ещё за Гигамот, Виктор? — Подозрительно спросила Катарина.

— А шут его знает. Наверное, гигантская змея, или ещё какой монстрик, великаны имеют пристрастие ко всякого рода неведомым зверюшкам, вечно друг друга хотят перещеголять необычным питомцем. А Гигамот верно имя кого-то из их домашних любимцев.