Страница 57 из 80
Вулоф отправился на охоту. Вилва погнала коней на водопой. Вестница уселась на самой высокой скале и оттуда осматривала окрестности. Шалло и Задира пристроились на плечах Севера и Сони.
— Плохо дело,— заметил Вожак, вернувшись от ручья с бурдюком воды.
— Мы ведь еще в Логове решили, что через проломы не пробраться, — пожав плечами, отозвалась Соня.
— Да,— согласился он,— но я, по правде говоря, рассчитывал именно на такой путь.
— Поживем — увидим,— спокойно ответила она.
— Может, ты и права,— кивнул Север.— Но меня настораживает другое. Деревни в верховьях ущелья, о которых упоминала Разара, судя по всему, восстановлены и теперь снабжают обитателей замка продуктами. Бреши в стене заделываются.— Он помолчал.— Как тебе кажется, о чем все это говорит?
Он посмотрел на девушку, и та вновь пожала плечами: прекрасно понимая, что имеет в виду ее возлюбленный, она не придавала этому особого значения.
— Ясно как день — они готовятся,— ответила девушка.— К чему, не знаю, но одно несомненно: раз зашевелились, значит, почувствовали силу.
— А силу рано или поздно они надумают применить,— закончил за нее Север.
— Верно,— кивнула девушка.— Только нам что до этого? Сделаем дело и домой,— спокойно закончила она, даже не заметив, что назвала Логово домом.
— Что ж,— согласился Север,— хорошо, если так.
Некоторое время оба сидели молча, но вдруг Вожак насторожился, мгновенно почувствовав, как что-то изменилось вокруг, хотя и не мог понять, что? Соня встревоженно взглянула на него. Ее собственные чувства пока молчали, однако она знала, что чутье Севера работает столь же безошибочно, как и ее собственное, но улавливает больше. Воин задрал голову. В тот же миг Вестница каркнула, снялась со своего места и полетела в ту сторону, куда направилась Гана.
Вожак стиснул челюсти, злясь на самого себя за то, что не проследил за девушкой, слепо доверившись ее словам. Побоялся спугнуть незнакомца, а теперь из-за этого в беду угодила его спутница! Он рванулся на выручку. Соня бросилась следом.
Когда-то, еще до того, как стал жрецом, Мурзио ничем не отличался от своих сверстников, отпрысков знатных родов Кордавы. Он фехтовал, хотя и не слишком успешно, вполне прилично ездил верхом — слабым его назвать было нельзя. Но за последние годы он растолстел, слегка обрюзг, и его мышцы изрядно заплыли жиром.
Едва скрывшись за выветренным выступом скалы, он побежал, от всей души надеясь, что зверинец Севера все еще при нем, а не пустился за ним следом в похвальном стремлении защитить слабого человека от опасности.
Защитить! Лучше бы защитили девушку!
Бедняге становилось дурно, когда он думал, чем грозит красотке столь опрометчивый поступок, а ведь никто из троих, похоже, даже не задумывается об этом! Ну да ничего. Он, Мурзио, исправит этот промах! Он испытывал к Гане невольное влечение, но всякий раз, когда мысли о девушке посещали его, гнал их от себя, словно видел в том проявление некоей слабости. Однако мечты о красотке возвращались, и чем сильнее он старался избавиться от них, тем ярче они становились. Как ни странно, но вовсе не неотразимая Соня покорила его. Быть может, он подспудно сознавал, что соперничать с Севером бессмысленно, но, скорее всего, шадизарка напомнила ему красавицу-аквилонку, что когда-то отвергла его. Как бы там ни было, жрец, вновь превратившийся в мирянина, решил: раз эти двое бросили девушку на произвол судьбы, о ней позаботится он, Мурзио!
Первую сотню шагов митрианец промчался как на крыльях, не чувствуя под ногами земли. После второй сотни ощутил, что камни стали неожиданно глубоко впиваться в мягкие подошвы. Его начала мучить одышка, дыхание вырывалось со свистом, и против воли зингарцу пришлось перейти на шаг. Впрочем, быть может, и вовремя. Он понял, что не то чтобы заблудился, но сбился с пути, а значит, рискует не только не помочь девушке, но и попасть в беду сам.
Тогда он подобрался к открытому пространству и, посмотрев на Сторожевую Стену, прикинул, где находится. Поняв, что сильно отклонился к югу, он пружинистой походкой, стараясь подражать Вожаку, направился дальше. Скоро дыхание его успокоилось. Теперь он выбирал место, куда ступить, так что ноги перестали отзываться на каждый шаг болью. Взбодрившись, Мурзио почувствовал себя сильным и уверенным в себе. Почти как Север.
В какой-то миг ему показалось, что он слышит впереди голоса. Он остановился и настороженно прислушался: так и есть! Правда, сперва он усомнился, уж больно мужской голос походил на звериное рычание, но тут же услышал сдавленный девичий вскрик.
Так и есть! Он не зря пошел за ней следом! С самого начала эта затея не понравилась ему. Он-то, проживший в Иранистане четыре года, хорошо знал, что ждет девушку, рискнувшую открыть лицо незнакомцу!
Он пошел медленнее и постарался успокоиться, уверяя себя, что ошибся и все еще, быть может, обойдется. Вот и голоса затихли. Выветренные скалы давно остались за спиной. Теперь митрианец пробирался среди зарослей букса, внимательно осматривая кусты, пока не увидел ужасную сцену: негодяй повалил девушку на землю. Слабыми руками Гана вцепилась в одежду насильника, пытаясь его оттолкнуть, но силы оказались явно неравными.
Когда Мурзио увидел это, все его смирение как ветром сдуло. Он подхватил с земли булыжник и, приблизившись крадущейся походкой, обрушил его на затылок верзилы. Тот мгновенно обмяк и повалился в высокую траву. Мурзио блаженно заулыбался. С сознанием выполненного долга он отбросил камень и сложил руки на животе. Округлившимися от изумления глазами девушка смотрела на него, и жрец подумал, что пора бы ей его отблагодарить.
В следующее мгновение красотка вскочила и трясущимися руками принялась поправлять одежду. «Вот сейчас,— решил Мурзио,— она кинется мне на шею».
— Болван! — с совершенно неожиданной яростью закричала девушка.— Не мог подождать немного?!
За спиной зингарца появились Соня с Севером, но Гана уже не могла остановиться.
— Вы посмотрите на него! Святой человек! — воскликнула она, уперев руки в бока и смерив несчастного презрительным взглядом.— Что наделал! Череп проломил парню! И, главное, время-то какое выбрал! — Она посмотрела на Вожака. Он оставался совершенно серьезным, но девушка ни на миг не усомнилась, что в душе он потешается над ней.— Нет, серьезно,— словно оправдываясь, продолжила она,— мне уж показалось, что ухватила-таки Митру за бороду. Еще несколько мгновений, и… Он бы мне все рассказал! И тут этот… Приперся… Схватил булыжник и хрясь по макушке! Ты обо мне подумал? Этот ублюдок своим лбом мне чуть нос по всей физиономии не размазал!
Мурзио переводил растерянный взгляд с Ганы на Севера, с Севера на Соню, словно прося у последних помощи.
— Но я думал…— робко начал он.
— Он думал! — запальчиво воскликнула девушка.— Не думай больше, милый, это до добра не доводит!
Наконец Вожак поднял руку, и шум мгновенно прекратился.
— Покричала, и будет,— спокойно заметил он,— а теперь пора сматываться, пока парень не пришел в себя.
— Надо бы добить его,— совершенно неожиданно заявила Гана.— Он очухается и непременно попрется за нами следом, чтобы отомстить.
У Мурзио от ее слов глаза полезли на лоб.
— Никого мы убивать не станем,— нахмурился Север.— Не думаю, что он пойдет за нами. Наверняка решит, что по затылку его съездил твой дружок, и не захочет добавки.
— Мой дружок…— оторопело повторила девушка и как-то странно посмотрела на жреца.
От ее взгляда тот непроизвольно поежился и отступил на шаг.
Север тем временем подошел к лежащему и прикоснулся к пульсирующей жилке у того на шее.
— Живой,— сказал он через мгновение,— и скоро очнется. Так что чем быстрее мы отсюда уйдем, тем лучше для всех.
Они вернулись на место стоянки, но, вместо того чтобы расположиться на отдых, быстро собрались, нагрузили коней, вскочили в седла и тронулись в путь.
Ехали не быстро, стараясь, чтобы между ними и Сторожевой Стеной все время оставалась преграда. Очень скоро они въехали в лес. Даже росшие в нем буксы оказались чуть ли не вдвое ниже, чем прежде. Попадались и другие породы, но, как ни странно, тоже карликовые. Зато от нежелательных глаз такие деревья скрывали даже лучше своих высокорослых собратьев, у которых ветви начинались высоко над головами людей.