Страница 30 из 106
— Вполне.
— Ты все-таки добрался до машины, которая думает, как человек, только быстрее? Против которой я предостерегала тебя? Разве не так?
— Да.
— И она дала тебе Ключ-Который-Был-Утрачен, Кольвинию?
Валет отвернулся, потянулся за сигаретой, зажег ее и глубоко втянул дым. Затем кивнул.
— Но на эту тему я с тобой говорить не стану, — промолвил он.
— Еще бы, еще бы, — закивала старуха. — И все же именно с этим Ключом ты получил Силу, которая соответствовала твоим притязаниям, хотя тогда ты еще даже не подозревал, что они у тебя есть.
— Пожалуй, ты не ошибаешься.
— Тогда расскажи мне о той женщине.
— О какой еще женщине?
— В холле я прошла мимо женщины — удивительно красивой и одетой в зеленое — под цвет ее глаз. Я поздоровалась с ней, и хоть губы улыбнулись мне, ее душа плелась за ней вся в слезах. Какое зло ты причинил ей, Валет?
— Я сделал то, что было необходимо.
— Ты что-то украл у нее… не знаю, что именно… украл, как ты всегда воровал у всех, кого встречал на своем пути. Послушай, Валет, а есть ли у тебя друг? Кто-то, кого ты не обокрал, а, наоборот, с кем чем-нибудь поделился?
— Да, — ответил он. — Мой друг лежит на вершине Паникуса, наполовину камень, наполовину — даже не знаю, как сказать. Много-много раз я навещал его и делал все от меня зависящее, чтобы освободить. Но даже Ключ — и тот оказался бессилен.
— Монингстар… — промолвила старуха. — Да, это как раз по тебе: единственный друг — и тот проклят богами.
— Рози, зачем ты меня укоряешь? Разве я не делаю все, что в моих силах, чтобы искупить все страдания, которые ты перенесла по моей вине и вине других?
— А та женщина, которую я видела… Вернул бы ты ей все то, что украл у нее, если б я попросила тебя об этом?
— Возможно, — ответил Валет. — Но я сомневаюсь, что ты попросишь такое. Ведь, если б я исполнил твою просьбу, она наверняка сошла бы с ума.
— Почему?
— Из-за того, что ей пришлось увидеть и перенести в прошлом.
— И ты виновник этого?
— Да, но и она в какой-то степени тоже виновна.
— Ни одна душа в мире не должна страдать так, как страдала та, что шла позади нее!
— Душа! Не смей говорить о душе! Да и о страданиях тоже. Уж не хвалишься ли ты передо мной, что у тебя есть душа, а у меня нет? Или ты полагаешь, что я не знаю, что такое страдание?.. И все же ты права, когда говоришь об этой женщине. Она — отчасти человек.
— Но душа есть и у тебя, Валет! Я захватила ее с собой.
— Боюсь, я не понимаю, о чем ты…
— Подобно другим созданиям Тьмы, ты потерял свою душу в Клоаках Глайва. Я нашла ее и принесла — на случай, если она тебе вдруг понадобится.
— Ты, разумеется, шутишь?
— Нет.
— Но откуда тебе известно, что она моя?
— Я же Ведунья.
— Дай мне взглянуть на нее.
Валет раздавил сигарету в пепельнице, а Рози принялась развязывать узелок, в котором лежали все ее пожитки. Оттуда она достала небольшой предмет, завернутый в чистую тряпочку. Развернула тряпочку и положила предмет на ладонь.
— Значит, это и есть душа? — спросил Валет и расхохотался.
Это был серый шарик, который под воздействием света начал тут же светлеть, сначала стал блестящим и почти зеркальным, а потом полупрозрачным; по его поверхности побежали радужные отсветы.
— Это же просто камень!
— Но он был у тебя, когда ты очутился в Клоаке, разве не так?
— Да, я держал его в руке.
— А почему ты его выбросил?
— А почему бы и нет?
— Разве его не было с тобой каждый раз, когда ты просыпался в Глайве?
— Ну и что?
— В нем заключена твоя душа. Когда-нибудь, возможно, ты захочешь с ней соединиться.
— Но что такое душа? Что мне с ней делать? Таскать ее повсюду в кармане?
— И то лучше, чем забрасывать в кучу навоза.
— Дай мне!
Валет выхватил камешек из руки старухи и стал разглядывать его со всех сторон.
— Нет, это не душа, — сказал он. — Это на редкость невзрачный обломок горной породы; может быть, это даже яйцо огромного жука-навозника. Вон как от него воняет Клоакой!
И Валет поднял руку, чтобы вышвырнуть камешек.
— Не смей! — крикнула Рози. — Это твоя… душа, — тихо закончила она, когда камень ударился о стену и разбился на мелкие кусочки. — Я должна была предвидеть, что так и случится, — прошептала старуха. — Никто из вас по-настоящему не хочет обладать душой. А ты — меньше всех. Признайся, это так, это нечто совсем иное, нежели простой камень, яйцо или что-то подобное, иначе ты не пришел бы в такую неистовую ярость. Ты почувствовал, что имеешь дело с чем-то очень личным, а потому опасным. Разве я не права?
Но Валет ей ничего не ответил. Он медленно повернул голову туда, где лежал разбитый камень, и вдруг в его взгляде появилась странная напряженность.
Рози взглянула туда же.
Из разбитого камешка выскользнуло маленькое белое облачко и стало расползаться по полу. Потом оно отделилось от пола и повисло над ним, замерло и начало окрашиваться. В облаке проявлялись очертания фигуры.
Валет, затаив дыхание, будто зачарованный, не мог оторвать глаз от фигуры, в лице которой все яснее проступали черты сходства с ним самим. Фигура становилась все более материальной, и Валету показалось, что он видит своего двойника.
— Дух, кто ты такой? — спросил он хрипло.
— Валет, — почти неслышно отозвался тот.
— Это я — Валет! А кто ты?
— Валет, — повторила фигура. Повернувшись к Рози, Валет крикнул со злобой:
— Ты притащила его сюда, тебе и гнать его в шею!
— Не могу, — ответила старуха, слегка пригладив волосы руками, а потом уронив их на колени и начиная хрустеть суставами. — Это твоя душа.
— Ну почему ты не бросила эту дрянь там, где нашла ее? Там, где ей и должно находиться?
— Ей там вовсе не место, — ответила Рози. — Это твоя душа.
Обернувшись к фигуре снова, Валет крикнул:
— Эй, ты! Ты что, в самом деле душа?
— Слушай, подожди немножко, ладно? — ответила та. — Я только-только начинаю в чем-то разбираться… Да, если подумать как следует, мне кажется, я душа.
— А чья?
— Твоя, конечно, Валета.
— Роскошно! — воскликнул Валет. — Здорово ты, однако, расплатилась со мной, а, Рози? Какого дьявола я буду делать с этой душой? Интересно, а как от нее можно отделаться? Ведь если я умру, пока она болтается тут на свободе, для меня возврата уже не будет!
— Не знаю, что тебе и сказать, — ответила Розали. — Мне казалось, что я сделаю доброе дело, если отправлюсь на ее поиски, найду, а потом принесу тебе и отдам.
— Зачем?
— Я уже давным-давно рассказывала тебе, что барон был очень добр к старушке Рози. Ты же, захватив его владения, повесил бедолагу за ноги с распоротым брюхом. Я горько его оплакивала, Валет. Он единственный, кто за эти долгие годы был добр со мной. До меня доходило множество слухов о тебе и твоих делах, но ничего хорошего услышать не довелось. С такой Силой, какой ты владеешь, легко принести много зла и многих сделать несчастными. Именно этим ты и занимался. Вот я и подумала, что если пойду и отыщу твою душу, она, может быть, хоть чуточку смягчит твой нрав.
— Ах, Розали, Розали! — вздохнул Валет. — Дура ты все-таки. Намерения у тебя иногда добрые, а сама ты — дура.
— Может быть, — ответила старуха, стискивая руки и смотря на душу, которая молча стояла, уставясь на них.
— Слушай, душа, — сказал Валет, снова повернувшись к ней, — ты же слышала наш разговор. У тебя-то есть какие-нибудь предложения?
— У меня есть только мечта.
— Какая же?
— Слиться с тобой. И всю жизнь жить с тобой, заботясь о тебе, предостерегая тебя от…
— Хватит! Хватит! — прикрикнул Валет, спешно поднимая руку. — А что требуется, чтоб слиться со мной?
— Лишь твое согласие.
Валет ухмыльнулся. Он закурил сигарету, причем руки его заметно дрожали.
— А что будет, если я такого согласия не дам?
— Тогда я стану бродяжкой. Я буду следить за тобой издали, но не смогу утешать тебя, не смогу предостерегать, не смогу…