Страница 50 из 76
Хейдель прошел мимо церкви, и звук колокола показался ему особенно громким. До него донеслось проклятие какой-то женщины.
Страх все сильнее овладевал им. Солнце обещало приятный день, но Хейделя это уже больше не радовало.
Он повернул направо и пошел в сторону взлетного поля, до которого еще оставалось три четверти мили. Голоса стали громче, они по-прежнему не были обращены к Хейделю, но разговор шел о нем. Он услышал, как кто-то произнес слово «убийца».
Из окон на него смотрели гневные лица, а в спину летели проклятия. Нет, бежать нельзя. Ни в коем случае.
Когда Хейдель переходил на другую сторону улицы, какой-то автомобиль неожиданно выехал ему навстречу, но в самый последний момент свернул и умчался прочь. Раздался резкий крик птицы, устроившейся на карнизе дома, мимо которого он проходил.
Они знали, что это его рук дело. Люди умирали, след вел к нему. Еще несколько дней назад он был героем. А теперь стал преступником. Да будут прокляты примитивные суеверия, что окутали город, точно толстое черное покрывало! Бесконечные разговоры о богах, талисманах, амулетах, приносящих удачу, — все это каким-то образом заставляло Хейделя спешить. В сознании этих людей он теперь ассоциировался с демонами, а не с богами.
…Если бы только он не сидел так долго после обеда, если бы убегал от всех прохожих…
«Мне было одиноко, — сказал себе Хейдель. — Если бы я вел себя так же осторожно, как в прежние дни, этих смертей можно было бы избежать. Никто бы не заболел. Но мне было так одиноко».
Хейдель услышал, как кто-то закричал: «X!», но не стал оборачиваться.
Ребенок, стоящий возле урны, выстрелил в него из водяного пистолета, когда он проходил мимо.
Колокола продолжали траурный перезвон.
Когда Хейдель остановился перед тем, как перейти улицу, кто-то бросил в него окурок. Он наступил на окурок и немного подождал. Преследователи толпились совсем рядом. Кто-то толкнул его в бок. Хейделю показалось, что это был локоть, но тычок могли произвести и кулаком. Они начали теснить его, и слово «убийца» повторилось несколько раз.
Хейделю и раньше приходилось сталкиваться с подобными ситуациями. Однако воспоминания о прежних неприятностях не слишком его вдохновляли.
— Что вы собираетесь делать дальше, мистер? — спросил кто-то.
Он не ответил.
— Заражать других людей? Он опять промолчал.
Потом у него за спиной закашлялась женщина.
Хейдель повернулся — ведь теперь он был чистым и мог помочь. Женщина опустилась на колени, у нее изо рта пошла кровь.
— Пропустите меня, — сказал Хейдель, но никто не сдвинулся с места.
Он стоял и наблюдал за тем, как умирает женщина… или она впала в состояние комы? Почему-то Хейдель не сомневался в том, что женщина умерла.
Он пошел дальше, надеясь, что никто сейчас не обратит на него внимания. Добрался до следующего угла, пересек улицу и побежал.
Его продолжали преследовать.
Нельзя было поддаваться панике и бежать. Он совершил ошибку. Хейдель почувствовал первый удар, нанесенный чьей-то безжалостной рукой. В него что-то бросили.
По мостовой со стуком покатился камень, который лишь скользнул по плечу Хейделя, не причинив ему особого вреда. И все же он испугался.
Теперь он уже не мог остановиться. Более того, как только он увеличивал скорость, его преследователи начинали бежать вслед за ним еще быстрее. Он сбросил рюкзак на землю и со всех ног устремился вперед.
В спину ему уже летел целый град камней.
Один попал в голову — правда, лишь коснувшись волос.
— Убийца! Бандит!
Хейдель лихорадочно перебирал в памяти содержимое своих карманов — в прошлом ему несколько раз удавалось довольно успешно откупиться от разъяренной толпы. Впрочем, почему-то он был уверен, что сейчас у него этот номер не пройдет.
Маленький камешек пролетел мимо и ударился в стену дома, но следующий попал Хейделю в руку, причинив довольно сильную боль.
Он никогда не носил с собой оружия. И ничего не мог сделать, чтобы остановить это безумие; он считал поведение жителей Италбара самым настоящим умопомрачением.
Еще один камень просвистел мимо его уха.
— Ублюдок! — взвыл кто-то.
— Вы сами не понимаете, что делаете! — крикнул Хейдель. — Это же несчастный случай!
Неожиданно он почувствовал на шее что-то влажное. Потрогал рукой и увидел кровь на пальцах. В него попал еще один камень.
Может быть, забежать в магазин? Или поискать убежища в каком-нибудь деловом центре?
Хейдель огляделся по сторонам, но все подобные места в этом районе оказались закрытыми. Интересно, почему не видно полиции?
Несколько камней покрупнее угодило ему прямо в спину. Он покачнулся, потому что камни были брошены довольно сильно, и почувствовал острую боль.
— Я прибыл сюда, чтобы помочь… — начал было он.
— Убийца!
А потом в Хейделя полетели новые камни, заставив его опуститься на колени. Но уже через несколько секунд он снова поднялся на ноги и бросился бежать. В него попало еще несколько булыжников, но он по-прежнему, спотыкаясь, мчался вперед.
Хейдель упал и не смог уже быстро подняться. Его стали бить ногами, кто-то плюнул ему в лицо.
— Убийца!
— Пожалуйста… Послушайте меня! Я вам все объясню.
— Убирайся к дьяволу!
Наконец Хейдель отполз к стене и скорчился возле нее. Преследователи подобрались совсем близко.
— Пожалуйста! Я снова стал чистым!
— Ублюдок!
А потом Хейделя охватила ярость. Они не имеют права так с ним обращаться. Он прибыл в их город с самыми лучшими намерениями. Столкнулся с множеством трудностей, пока не добрался до Италбара. И вот теперь весь в крови валяется у ног дикарей, которые его проклинают. За что? Почему они уверены, что могут судить Хейделя фон Хаймека? Кто дал им право оскорблять и унижать?
Эти мысли, нарастая, заполняли его душу, и он знал, что, если бы только был в силах, безжалостно растоптал бы всех своих мучителей прямо здесь, на улице.
Ненависть — чувство, практически незнакомое Хейделю, — неожиданно опалила его сознание холодным огнем. Он пожалел, что уже подвергся катарсису и сейчас был совершенно чистым. Он с радостью заразил бы их всеми мыслимыми болезнями.
Тычки продолжались.
Прикрыв руками лицо и живот, Хейдель решил, что вытерпит все.
«Для вас будет лучше, если вы меня убьете, — беззвучно повторял он. — Потому что, если вы этого не сделаете, я обязательно сюда вернусь».
Он уже испытал нечто подобное. Где это было? Ему даже не пришлось долго напрягать память, чтобы вспомнить.
Храм. Странтрианский. Именно там он испытал эмоции, похожие на ненависть, которая охватила все его существо сейчас. Почему же тогда он не сумел понять, какое прекрасное чувство — ненависть!
Ему казалось, что у него переломаны все ребра, а правая коленная чашечка выбита. Он лишился нескольких зубов, кровь и пот заливали глаза. Толпа продолжала измываться над ним, и он не заметил, в какой момент потерял сознание.
Возможно, они решили, что убили его — он лежал на земле совершенно неподвижно. А может быть, просто устали или им стало стыдно. Он так этого никогда и не узнал.
Хейдель фон Хаймек скорчился у какой-то стены, которая не захотела раскрыться, чтобы дать ему убежище. Он был один.
Сквозь его затуманенное болью сознание пронеслись звуки удаляющихся шагов, затихающие проклятия и ворчание.
Он закашлялся, и на губах появилась кровь.
«Ну, хорошо, — сказал он сам себе. — Вы попытались меня убить. Вероятно, вы думаете, что вам это удалось. Вы совершили ошибку. Не следовало оставлять меня в живых. Какими бы ни были ваши намерения, не просите теперь у меня прощения или сострадания. Вы совершили ошибку».
А потом Хейдель снова потерял сознание.
Он пришел в себя от тихого дождя, падающего на лицо. День уже клонился к вечеру, а он почему-то оказался в аллее парка: то ли сам добрался до этого места, то ли кто-то ему помог.