Страница 49 из 76
Другие девушки редко входили к ней в комнату, они чувствовали себя там неуютно. А когда и решались, то, нервно хихикая, быстро уходили. Ни кружавчиков и рюшечек, ни трехмерных фотографий актеров-красавчиков на стенах — ничего этого не было в аскетичной каморке Джакары. Над ее кроватью висел портрет худого ухмыляющегося Малакара Мстителя, последнего Человека на Земле. Противоположную стену украшала пара хлыстов с серебряными рукоятками. Пусть остальные девицы имеют дело с обычными посетителями. Джакара же принимала только тех из них, над кем могла издеваться. Они приходили к ней, и она над ними измывалась, но они снова приходили за очередной порцией оскорблений.
Каждую ночь Джакара разговаривала с ним, для нее это было что-то вроде молитвы: «Я измываюсь над ними, Малакар, так же, как ты разрушал их города и их миры, ты продолжаешь наносить им удары, ты никогда не остановишься. Помоги мне быть сильной, Малакар. Я хочу причинять им боль и уничтожить их всех. Помоги мне, Малакар. Пожалуйста, помоги мне. Убей их всех!» Иногда Джакара просыпалась среди ночи или рано утром от того, что ее тело сотрясали рыдания, причины которых она не знала.
Девушка повернула куррьяба и направилась к тропинке, ведущей через холмы на другой берег перешейка. День только начинался, и сердце Джакары ликовало, потому что совсем недавно ей стало известно о событиях на Бланчене.
Хейдель выпил целую флягу воды и еще половину второй. Влажный полуночный мрак окутывал место, где он разбил свой лагерь.
Он перевернулся на спину, подложил руки под голову и стал смотреть в темное небо. События последних дней казались ему очень далекими. Каждый раз, когда он просыпался после катарсиса-комы, у него было ощущение начатой заново Жизни, а то, что произошло с ним перед этим, на какое-то время представлялось таким же холодным и бессмысленным, как найденное за корзиной для мусора письмо годичной давности. Он знал: это пройдет через час или около того.
Падающая звезда прочертила небо, и он улыбнулся. «Она предвещает начало моего последнего дня на Гличе», — сказал себе Хейдель.
Он снова посмотрел на светящийся циферблат своего хронометра. Да, несмотря на то что он совсем недавно пришел в себя, он не ошибся — до рассвета еще оставалось несколько часов.
Он потер глаза и вспомнил о красоте женщины. Теперь она показалась ему такой тихой… Он редко помнил слова, с которыми обращалась к нему женщина, однако на этот раз она почти ничего не сказала. Только коснулась его лба рукой, а потом он почувствовал что-то влажное на своей щеке.
Хейдель покачал головой и усмехнулся. Неужели он был прав тогда, в странтрианском храме, многие годы назад? Может быть, он действительно спятил? Думать об этой незнакомке, как о реальной женщине, — настоящее безумие.
С одной стороны…
А с другой… Как тогда объяснить повторяющийся сон? Один и тот же, который снится ему вот уже несколько десятилетий? Впрочем, это не совсем сон. Только детали и внешние обстоятельства. Меняются темы разговоров, меняется настроение. И каждый раз та странная женщина, окруженная ореолом любви и силы, уводит его в царство мира и покоя. Возможно, ему все-таки надо поговорить с психиатром. Если он, конечно, хочет, чтобы с этими снами было покончено навсегда. Однако Хейдель тут же решил, что он этого не хочет. Совсем. Он почти все время проводит в одиночестве, кому тут навредишь? Когда он просыпается и имеет дело с другими людьми, сны отходят на второй план. Зато необыкновенная женщина и все, что с ней связано, дарят покой и радость. Зачем же лишать себя одного из самых безобидных удовольствий? Ведь «безумие» не прогрессирует.
Так он лежал в течение нескольких часов. И думал о будущем. Наблюдал за светлеющим небом и за поочередно гаснущими звездами. Ему было страшно любопытно, что происходит на других мирах. Он уже давно не слушал сводок новостей.
Когда начался рассвет, Хейдель поднялся, протер тело губкой, подровнял волосы и бороду, оделся. Позавтракал, сложил все свои вещи, закинул рюкзак за спину и начал спускаться с холма.
Через полчаса он уже был на окраине Италбара.
Переходя на другую сторону улицы, он услышал однообразный перезвон колоколов.
Смерть, возвещали колокола; похороны. Хейдель пошел дальше.
А потом услышал вой сирен, но не стал выяснять, что произошло.
Он подошел к магазину, где ужинал несколько дней назад. Магазин был закрыт, а на двери было что-то прикреплено.
Он пошел дальше, опасаясь самого страшного и зная, что оно уже произошло.
Хейдель подождал, когда мимо угла, у которого он остановился, пройдет процессия. Проехал катафалк, освещенный фонарями.
«Мертвецов все еще хоронят, это совсем не то, чего я так опасался, — попытался успокоить себя Хейдель. — Самая обычная смерть, просто смерть… Кого я пытаюсь обмануть?»
Он пошел дальше, и какой-то мужчина плюнул ему под ноги.
«Снова? Чем я стал?»
Хейдель бродил по улицам, медленно пробираясь к взлетному полю.
«Если виноват действительно я, как им удалось это так быстро узнать? — задавал он себе один и тот же вопрос. — Они не могут быть ни в чем уверены…»
А потом Хейдель подумал о себе: каким он представлялся жителям этого маленького городка. Божественное существо оказалось среди них. Они должны испытывать благоговение, смешанное со страхом. Возможно, он задержался слишком надолго тогда, сотни лет назад. Теперь удовольствие, которое он испытал, находясь в городе, уменьшалось, утекало, пропадало с каждым новым ударом колокола. Сейчас пребывание в Италбаре вряд ли принесет ему радость.
Маленький мальчик увидел Хейделя и закричал:
— Вот он! Это X!
Тон мальчишки заставил Хейделя пожалеть о том, что ему пришлось вернуться в город, чтобы сесть на флайер. Он пошел дальше, а мальчишка — и еще несколько взрослых — последовали за ним.
«Но ведь она жива, говорил он себе. Я вернул ей жизнь… Огромная победа».
Хейдель прошел мимо авторемонтной мастерской, перед которой сидели рабочие в голубой форме. Они не шевелились. Просто сидели на своих стульях, придвинутых к кирпичной стене, курили и молча смотрели на него, пока он не скрылся из виду.
Колокола продолжали свой погребальный перезвон. Из дверей домов и боковых улиц выходили люди — просто стояли и глазели на него.
«Я пробыл здесь слишком долго, — решил Хейдель. — Я же не хотел пожимать им руки. В больших городах у меня не возникает таких проблем. Меня перевозят в управляемых роботами автомобилях, которые потом стерилизуют; мне предоставляется целая палата, ее тоже потом стерилизуют; я встречаюсь всего с несколькими людьми — сразу после катарсиса; и покидаю город тем же способом. Уже много лет прошло с тех пор, как я в последний раз посещал маленький городок. Я стал слишком беспечным, в этом моя вина. Все было бы в порядке, если бы я так долго не разговаривал со стариком после обеда. Все было бы хорошо. Я потерял осторожность».
Он увидел, как люди грузят гроб на катафалк. За углом дожидался своей очереди следующий.
Значит, это не эпидемия. Пока. Когда начнется настоящая эпидемия, люди начнут сжигать трупы. И перестанут покидать дома.
Хейдель оглянулся — по доносившимся до него звукам он уже понял, что сейчас увидит.
Теперь людей, следующих за ним, набралось около дюжины. Больше Хейдель не оборачивался. Среди слов, которые раздавались у него за спиной, Хейдель отчетливо услышал постоянно повторяющееся «X».
Мимо очень медленно проехал автомобиль. Хейдель по-прежнему старался ни на кого не смотреть, хотя чувствовал, что на него направлены десятки глаз. Он добрался до центра города, прошел через маленькую площадь, мимо позеленевшей статуи какого-то местного героя.
Кто-то сказал что-то на языке, которого Хейдель не знал. Он ускорил шаг, а шум у него за спиной стал более отчетливым, словно преследующая его толпа заметно выросла.
«Что же за слова были произнесены?» — пытался сообразить он.