Страница 83 из 99
Петерс метнулся к стене и вырвал факел из руки кариатиды. С горящим факелом он выбежал в центр зала, где трепыхались и вопили шестеро министров, участвовавшие в пьяном дебоше, во время которой погибла Трипетта.
Петерс проворно ткнул факелом в каждого из висящих. Смола оправдала свою репутацию легко воспламенимого материала. Под потолком теперь извивалось шесть живых факелов.
Гости закричали от неподдельного ужаса, но вопли горящих министров перекрывали общий шум. Цепи звенели, тени метались как демоны по стенам. Запах паленого мяса, душераздирающие предсмертные крики… И адский смех, который был громче даже этих жутких криков.
Не сразу я понял, что хохочет Петерс. Хохочет как бесноватый.
Принц Просперо наконец опомнился. Он выхватил спрятанный под обезьяним нарядом пистолет. Петерс упивался своей местью и утратил осторожность. Принц прицелился в него — но тут между ним и Петерсом метнулось огромное мохнатое существо.
Звук выстрела — и Эмерсон замертво упал на пол.
Что тут началось! Паника для этого — слабое слово. Петерс кинулся вперед, но тут обгорелые трупы посыпались с потолка вниз, он споткнулся о них и упал.
Как раз в этот момент гигантские стенные часы черного дерева стали гулко бить полночь. К двенадцатому удару в зале воцарилась мертвая тишина. Случилось что-то необъяснимое. Словно какое-то дуновение сверхъестественного разом лишило всех присутствующих возможности двигаться и воспринимать звуки.
Всех, кроме одного. Я сразу заметил этого человека — потому что в целом зале он один двигался среди застывших фигур. Он появился из какого-то темного угла. Первым делом, меня поразило, что он движется — среди всеобщей неподвижности. Но потом я осознал, что за костюм на нем. Он был выряжен в гротескный костюм полуразложившегося мертвеца — явной жертвы той, от кого все присутствующие так отчаянно укрывались за этими стенами. Да, это был мертвец, сраженный Красной смертью.
Маска, скрывавшая лицо зловещей фигуры, столь точно воспроизводила застывшие черты трупа, что даже самый пристальный и придирчивый взгляд с трудом обнаружил бы обман. Одежда незнакомца была забрызгана кровью.
Шел он пошатываясь, рывками. И только теперь я почувствовал омерзительный запах, исходивший от него. Он приближался — живое воплощение того, чего все так страшились.
Но я-то испугался не потому, что костюм этого человека был неуместной и слишком грубой шуткой. Нет, у меня кровь застыла в жилах, потому что я понял — это не костюм, не маска, не грим. Это тот человек, которого мы оставили на другом конце тайного подземного хода. Это тот самый человек, у которого Петерс позаимствовал шутовской наряд. Да, это был Фортунато, пьяный прихвостень Монтрезора. Он умер и разложился, но некая сила подняла его и привела сюда.
Мертвый Фортунато все той же шатающейся походкой подошел к принцу — и обнял его! Просперо завизжал и упал на пол, потянув цепь, а с ней и министра, прикованного к ней.
Чары развеялись так же внезапно, как и появились. Всеобщий паралич закончился. Снова послышался гул голосов, вскрики. В дрожащих руках появились кинжалы. Размахивая саблей, я позвал Петерса. Он взглянул в мою сторону. Я схватив факел и факелом показал туда, где, по моему мнению, находился вход в тайный туннель. В темном углу действительно оказалась открытая дверца — через нее-то и явился мертвый Фортунато.
Петерс окинул презрительным взглядом подданных Просперо, задержался глазами на трупе своего верного друга Эмерсона — и последовал за мной в подземный ход.
Глава 10
Эдгар Аллан По скончался. Он умер в Балтиморе позавчера. Это сообщение многих поразит; но лишь немногих опечалит. Поэт был хорошо известен в нашей стране — одни читали его произведения, другие знали о нем понаслышке; у него были свои читатели как в Англии, так и в некоторых других европейских странах; однако у него не было друзей или было очень мало. Так что его кончина будет оплакана в большей степени как литературная утрата, ибо мы лишились звезды, пусть и крайне странной, зато одной из самых ярких.
Сперва мы пробежали вниз по лестнице, потом попали в длинный туннель, идущий под двором крепости. Мы торопились уйти от погони, но я замечал, что Петерс наполовину не в себе от горя и усталости. Он бежал как пьяный. Я ничего не говорил, просто держался рядом с ним и следил, чтобы он не упал.
В том туннеле, что выходил на склад, одна из стен рухнула и почти полностью преградила проход. С огромным трудом мы протиснулись внутрь.
Когда мы оказались в относительной безопасности, я настоял на том, чтобы Петерс сбросил свой костюм шута. Мы прихватили с собой молоты и лом и понеслись по подземному ходу к подвалу дома Монтрезора. Там выяснилось, что Монтрезор замуровал вход в подземный ход. Перед нами была глухая стена. Очевидно, Монтрезор замуровал в подземном туннеле своего слугу Фортунато.
Совсем как в одной из страшных историй Гофмана, чьи книги я так любил читать на досуге, лежа на кровати в казарме. Если бы мы не прихватили с собой инструментов — сгнить бы нам у этой стены!
Петерс стал крушить препятствие страшными ударами молота. Я отошел в сторонку, чтобы не мешать ему. Сколько же силы в этом человеке! За несколько минут Петерс проделал в стене брешь достаточного размера, и мы выбрались наружу.
Проворно поднявшись из подвала по лестнице, мы обыскали дом. Монтрезора в нем не нашли, а вот Лигейя откликнулась на мой зов. Она появилась из комнаты в верхнем этаже — на плече у нее восседал Грип.
— Перри, черт побери! Черт побери, Перри! — скрипучим голосом приветствовал меня говорливый ворон.
— С вами все в порядке, Лигейя? — спросил я.
— Да, все в порядке.
— А с месье Вальдемаром?
— О, он все в том же положении.
— Где Монтрезор?
— Убежал.
— Полагаю, разумно будет нам последовать его примеру.
— Все необходимое упаковано.
— Я снесу ваши вещи вниз.
— Они уже внизу.
— Разве вы знали, что мы возвращаемся?
— Это я послала Фортунато.
— Зачем?
— А разве он пришел не своевременно?
— На чем мы уедем отсюда?
— Там есть карета, — сказала Лигейя. — Она стоит за конюшнями.
— Тогда мы все грузимся и прочь отсюда — к границе.
— Нет, мы направимся в Барселону — к морю. Там нас будет ждать «Ейдолон».
— Почему он направился в Барселону?
— Анни уже довольно давно вложила в голову капитана Ги мысль, что ему надо непременно плыть в Барселону.
— Откуда вы об этом узнали?
— Однажды я хотела проделать то же самое — и проведала, что приказ плыть в Барселону ему уже отдан.
— Скажите, а правда, что Анни — ваша…
— В конюшнях не осталось ни одной живой лошади, — сказала Лигейя, не слушая меня. — Помогите мне снять этот ковер со стены. Пожалуйста, поторопитесь!
Я посмотрел туда, куда она указывала. На гобелене был изображен один воин, пронзающий другого кинжалом. На заднем плане виднелся конь — огромный, невиданной масти.
Я подтащил к стене маленький столик, взобрался на него и в конце концов сумел снять ковер. Сворачивая его, я осведомился:
— Вы уверены, что эта вещь нам совершенно необходима?
— Да, — коротко ответила Лигейя.
Мы с Петерсом перетащили ящик с месье Вальдемаром к карете и стали грузить его наверх. Я раздраженно думал, что мы заняты дурацким делом: грузимся в карету, не имея лошадей.