Зачет по убийству

Как выяснилось, я недооценивала силу позитива. Татьяна Цапова встретила меня столь приторной улыбкой, что я невольно скривилась. Очевидно, выражение моего лица было на редкость недвусмысленным, потому что дама любезно поинтересовалась:

— У вас что-нибудь болит?

— Нет, — мрачно ответила я и, вспомнив рассказ Насти, добавила: — Терпеть не могу улыбаться! От этого челюсть сводит.

— Не любите? При вашей профессии? — удивилась Татьяна Васильевна, широко распахнув наивные глаза. — Когда работаешь с людьми, просто нельзя не улыбаться!

— Поскольку я улыбаюсь на работе за деньги, — буркнула я, — не стану же я заниматься тем же на отдыхе бесплатно, правильно?

Цапова, опешив, застыла с открытым ртом. Я порадовалась своему успеху, решив не уточнять, что не только улыбаюсь, но и работаю за такую сумму, за которую она бы не согласилась даже почесать себе за ухом.

— Как вы оригинально мыслите! — наконец, опомнилась она. — Я так уважаю педагогов! Они — необыкновенные люди. Вы, наверное, ужасно любите деток?

— Кого-кого? — с ужасом уточнила я.

— Деток. — Лучезарно улыбнулась полностью пришедшая в себя дама и показала рукой где-то на полметра от пола.

Не скрою, среди моих студентов иной раз встречаются на редкость неординарные экземпляры, однако от пятидесятисантиметровых пока бог миловал. Хотя, возможно, в чем-то с ними было бы даже удобнее. Например, у меня не хватает мест в лекционной аудитории, и, хоть я и отдала учащимся свой собственный преподавательский стол, приходится беднягам тесниться по трое-четверо за партой. Будь студенты помельче, это бы их не так стеснило.

— Вижу — обожаете! — констатировала Татьяна Васильевна. — Обожаете!

Никогда не считала, что у меня выдающийся по своим отрицательным качествам характер. Видала я и похуже, честное слово! Но позитив действует на меня, словно красная тряпка на быка. Так и тянет наклониться, выставить вперед рога и изо всех сил боднуть.

Рогов не обнаружилось, поэтому я сурово осведомилась:

— А вы любите взрослых?

— В каком смысле? — не поняла дама.

— В прямом. Вы спросили, люблю ли я детей (повторить ее слащавое «деток» я была не в силах). Насколько я понимаю, вы считаете, что можно любить или не любить человека исключительно по причине его возраста. Вот мне и стало любопытно, любите ли вы взрослых?

— Ну, конечно! — Помедлив, кивнула Татьяна Васильевна. — Я вообще люблю людей и доверяю им, сколько бы они меня ни подводили. Страшно вспомнить, сколько проблем у меня было из-за этой моей доверчивости, но ничего не могу с собой поделать. В каждом я вижу что-то светлое и прекрасное, и во взрослом, и в ребенке. А спросила вас именно про деток, поскольку вы их учите.

Я решила не акцентировать внимание на размере и возрасте моих учеников. Учитывая, что Цапова недавно встречалась с Антоном, она и так была в курсе. Вместо этого я ехидно парировала:

— Обучить чему-либо того, кого любишь, практически невозможно. Что подтверждает печальный опыт массы родителей, пробующих заниматься с собственными детьми.

Цапова наконец-то взглянула на меня с проблеском искреннего, хоть и недоброжелательного интереса. Похоже, она и впрямь пыталась когда-то заниматься со своим ребенком и результат был плачевным. Потом на лице ее снова появилась улыбка.

— Но любить деток — это важнее, чем учить их!

— Кому как, — философски заметила я. — Когда профессия называется «учитель», надо учить. А если ты любитель, то, соответственно, любить. Кстати, любитель детей по-гречески — «педофил».

Собеседница заметно помрачнела. Я смотрела на нее и думала, кто же победит — она со своим позитивом или я с ответным негативом? Но, вспомнив фразу Толстого о том, что все счастливые семьи счастливы одинаково — в отличие от несчастных, которые несчастны по-своему, я совершенно успокоилась. Конечно, у меня куда больший выбор, и последнее слово останется за мною. Я-таки выведу эту даму из равновесия и узнаю, какова она на самом деле!

Моим наполеоновским планам помешал телефонный звонок.

— Татьяна Васильевна, вы хотели отследить эфир, — сообщили в трубке.

— Извините, — сказала Цапова, щелкнув пультом.

Включился большой экран, на котором молодой человек в весьма странном прикиде (нарядом я бы это назвать не рискнула) игриво подмигивал изумленным телезрителям (в данном случае — мне). Я завороженно на него уставилась. Когда смотришь телепередачи очень редко, каждая производит колоссальное впечатление.

— Хай, эврибоди! — почему-то по-английски приветствовал нас Прикинутый. — Я снова с вами. Я без вас скучал! А вы без меня? Конечно, да, это показывают ваши звонки. Будьте с нами эти полчаса! Идет интерактивное молодежное ток-шоу «Приватная тусовка», передачу веду я!

Я с нетерпением ждала имени ведущего — не тут-то было! Очевидно, «я» он полагал вполне достаточным. Ему лучше знать!

— Звоните, знакомьтесь друг с другом! Посылайте эсэмэски на наш короткий номер! Лучшие любовные признания вы сможете услышать в прямом эфире! А вот и первый звонок.

— Меня зовут Алена, — сообщил ангельский голосок. — Мне шестнадцать лет. Мои родители уехали отдыхать в пансионат, и я дома одна. Хочу познакомиться с отвязным крутым парнем. Чтоб был высокий и накачанный. Парень, я тебя жду! Мой адрес… телефон…

Я слушала с открытым ртом. Я считала, что у меня нет иллюзий в отношении ни целомудрия, ни умственного развития современной молодежи, но тут я поняла, что ошибалась, и искренне посочувствовала родителям. По моим представлениям, в лучшем случае им придется лечить свою Аленушку от пары-тройки венерических болезней после группового изнасилования, а в худшем они застанут полностью обчищенную квартиру и труп любимой дочери. Или я чересчур цинична и по объявленному адресу примчатся не маньяки и грабители, а вереница отвязных накачанных принцев на белых конях?

— Привет, я Витек. У меня с девушками все о’кей, потому что я веселый и заводной. Но вот у меня есть один друг… ну, может, не друг, но один знакомый. Он такой умный, столько всего знает — это что-то! Ему сегодня исполняется тридцать лет, представляете? Такой старый, а никакой девчонки у него нет, хотя по виду он еще ничего. Я решил сделать ему на день рождения подарок. Вот его номер телефона. Девчонки, звоните ему!

Идея мне понравилась. Завтра, например, день рождения у Олиного мужа. Не сделать ли и мне ему подобный подарок? Дешево и сердито. Особенно будет рада Оля.

— Девчонки, я сейчас на даче в сауне, со мной Андрюха и Димок, а предки в городе. У нас ящик водки, но ни одной телки. Едьте к нам, у нас клево!

Эти интересные звонки сопровождались игривыми комментариями ведущего, гримасы которого меня просто очаровали. Но, к сожалению, пришло время рекламы. Очередной клон Утопленницы Валерии в вызывающем бикини сексуально посасывал очередной шоколадный батончик — ха, так я и поверила! Наверняка это несъедобная пластиковая имитация, шоколада подобная красотка не брала в рот с детских лет.

Татьяна Васильевна щелкнула пультом, изображение исчезло. Она нервно стучала пальцами по столу, и я поняла, что работодательница недовольна. Но тут она подняла глаза на меня и сверкнула улыбкой.

— Простите, я вынуждена была отвлечься. Работа есть работа.

— Ничего, мне понравилось, — честно призналась я. — Каждому родителю полезно посмотреть такую передачу. Может, хотя бы некоторые из них после этого перестанут говорить мне: «Но мой ребенок никогда меня не обманывает! У него от меня нет тайн! Не может быть, что он пропускал занятия, я в это не верю!»

— Молодежной передаче требуется более харизматичный ведущий, — задумчиво произнесла Цапова.

«Неужели освободившуюся вакансию сейчас предложат мне?» — в обалдении подумала я, но тут опять зазвонил телефон.

— Да, Павел Петрович. Что вы, Павел Петрович! Да разве я бы могла, Павел Петрович? Мне так обидно это слышать, Павел Петрович! Я сейчас приеду и все вам объясню, Павел Петрович! Не верьте этой клевете, Павел Петрович! Вы же знаете мое к вам отношение, Павел Петрович!