Бросок в пространство

Этот маленький забавный эпизод немного отрезвил и успокоил обоих. Они поправили газ, открыли ненадолго окно, чтобы выпустить чад, развели опять огонь и, усевшись перед камином, принялись толковать по душам. Мак Грегор сообщил свой план, который до того заинтересовал Бернета, что он забыл время. Расспросам, предположениям не было конца. Друзья проговорили до рассвета, но наконец физическая усталость взяла-таки свое: они простились крепким рукопожатием, и Бернет ушел спать к себе в лабораторию, а Мак Грегор улегся на кушетке, перед догоравшим камином.

В чем состоял план Мак Грегора — читатель увидит из дальнейших глав.

Глава I

Литейный завод в лесу

Перенесемся теперь в лес на Аляске. Генри Бернет и Александр Мак Грегор сидят рядом на стволе срубленной сосны и изредка лениво перебрасываются словами, частенько посматривая на горную тропинку, видную в недалеком расстоянии. Они ждут к себе гостей.

На дворе июнь месяц. Вершины гор еще покрыты снегом, но в долине очень тепло. На южных скатах гор розовые кусты осыпаны полураспустившимися бутонами. Год назад в этой долине не было души живой, разве изредка показывался в ней проездом голодный индеец. Теперь в ней живут сотни людей. Она лежит в одном из богатейших минеральных районов Аляски. Из горных хребтов, окружающих ее, вытекают три главные реки в этих краях: Медная, Белая и Танана.

Прошел уж год с тех пор, как Мак Грегор навестил своего приятеля в Лондоне и узнал его роковую тайну. С тех пор он нисколько не переменился, даже не загорел — по весьма простой причине: он уж так загорел в Тибете, что загореть еще больше для него не было никакой возможности. Его большие проницательные серые глаза так же сверкают, движения так же быстры и гибки, и все черты лица по-прежнему дышат беззаветной отвагой.

Бернет, напротив, так переменился, что его трудно узнать: стан его выпрямился, болезненная бледность лица исчезла, взгляд стал яснее, вообще он окреп, посвежел, словом, стал совсем не похож на то тщедушное существо, каким застал его Мак Грегор в душной лаборатории, которую так удачно окрестил «колдовским вертепом». За последний год он почти не брал в руки книги, зато много работал топором и молотом. Он изъездил много местностей, прежде чем нашел долину, поселиться в которой счел удобным для своих целей; затем, поселившись в ней, проводил почти все время на открытом воздухе. Улучшение в нем заметно было не только в физическом, но также и в нравственном отношении; тревожное выражение лица его, на котором так ясно отпечатывалась мучительная неизвестность, сменилось выражением бодрой отваги и спокойной уверенности в успехе.

Сидя рядом на стволе, приятели, как мы уже сказали, несколько времени лениво перебрасывались словами и напоследок вконец замолчали, погрузившись каждый в свои думы. До них доносились, по-видимому, откуда-то, не издалека, шум голосов, визг пил, стук молотов; гам был порядочный, но они не обращали на него внимания: он был для них делом привычным.

— Едут! Едут! — вдруг вскричал Мак Грегор радостно, указывая другу на горную тропинку, по которой двигался, выступая в стройном порядке из ущелья, целый караван. Впереди ехало пять человек верхом на лошадях, а за ними тянулась длинная вереница вьючных мулов, по-видимому, тяжело нагруженных; около мулов шли и ехали люди, также каждый со своею ношею.

— Наконец-то мы сегодня пообедаем вкусно! — весело воскликнул исследователь. — Сэр Джордж ведь обещал привезти с собою и своего повара, и хороших припасов, а главное свой погребец. Поедем к нему навстречу, Бернет. Нужно же хоть показать им дорогу в нашу Аркадию, а то они, пожалуй, заблудятся. Сюда можно проехать удобнее, чем тем путем, по которому они теперь едут; слышишь, как они ругаются?

Действительно, на тропинке раздавались недовольные возгласы, очевидно, вызванные неровностью дороги.

— Поезжай один, дружище, и извинись за меня, — отвечал Бернет: — ты знаешь — я плохой ездок верхом.

— Ну хорошо, жди же нас — мы скоро прибудем.

Мак Грегор живо распорядился, чтоб ему подали лошадь и через несколько минут уже скакал навстречу гостям. Бернет остался сидеть на стволе и мало-помалу погрузился в глубокую думу. Брови его нахмурились, на лице отразилась душевная тревога. Раз или два он проговорил: «Чем все это кончится? Чем кончится?» Но вдруг черты его прояснились, и он занялся было решением какой-то простенькой задачи вроде того — сколько будет расстояния от одной звезды до другой, как вдруг веселый голос Мак Грегора свел его с неба на землю.

— Сюда, сюда, джентльмены, — говорил он. — Сейчас я представлю вас величайшему ученому, который когда-либо жил на свете. Потом вы выкупаетесь, и затем мы будем обедать. Славное слово! До сих пор мы здесь только кормились, а обедать будем, собственно говоря, в первый раз, благодаря вашим запасам, Стерлинг.

Всадники спешились и столпились около Бернета, который встал и сделал несколько шагов им навстречу. Солнце в это время заходило, небо на западе горело золотом и пурпуром. Высокие сосны бросали длинные тени на потоптанную и помятую траву. Из-за леса доносился шум и гам трудового люда: молотки стучали, машины гудели, над вершинами деревьев порою поднимались снопами искры; иногда даже высовывались огненные языки. Вновь приехавшие переглядывались с изумлением, которое, видимо, очень забавляло Мак Грегора.

— Теперь позвольте вас представить друг другу, господа, — сказал он весело; — начну с хозяина. Вот перед вами налицо м-р Генри Бернет, тот самый великий ученый, о котором я вам сейчас говорил; а тебе, друг мой, представляю сэра Джорджа Стерлинга. Он финансист и ищет новой арены для своих спекуляций; мы ему доставим ее, не правда ли, приятель?

Бернет любезно протянул руку представленному ему джентльмену, рослому полному мужчине с темными бакенбардами и деловым выражением лица. Затем Мак Грегор кратко представил ему остальных.

— М-р Вальтер Дюран, литератор, ищет новых тем для романов. М-р Виктор Гревз, художник, ищет новых сюжетов для картин. М-р Чарльз Блэк, политик, ищет нового поста для своей деятельности. М-р Фредерик Гордон, газетный корреспондент, ищет новой местности, откуда отправлять сведения в редакции.

Первый из поименованных был высокий красивый брюнет с выразительными черными глазами, второй — бородатый блондин с трубкою в зубах, третий — веселый бойкий ирландец, четвертый — сухощавый жилистый господин с весьма энергичным выражением лица. Бернет обменялся с каждым из них вежливым поклоном и приветом; затем Мак Грегор повел своих гостей по лесной тропинке. Через несколько минут они добрались до просеки, на которой был выстроен посреди зеленой лужайки длинный одноэтажный деревянный дом.

— Вот вам и помещение, господа! — сказал он. — Здесь вы поживете, надеюсь, весело и приятно, некоторое время, до начала настоящего дела. Идите теперь купаться, а затем милости просим в столовую.

Через час или около того все собрались в столовой. Обед был подан на славу. Кроме консервов, привезенных сэром Джорджем, на столе красовались различные блюда, доставленные ближайшим лесом и местною рекою: свежая лососина, речная форель, кролики, лопатка тебаи, ростбиф из карибу, грибы, известные в тех краях под названием мышьих носиков, черные дрозды, дикие утки и тому подобные вкусные вещи. Как для хозяев, так и для гостей, которые проехались порядочно верхом на свежем горном воздухе, пир был истинно царский. Вино, доставленное также сэром Джорджем, лилось в стаканы и бокалы щедрой рукой. Бернет был задумчив и не особенно разговорчив, но Мак Грегор болтал без умолку, рассказывая гостям свои приключения в Тибете и попеременно заставляя их то смеяться до упаду, то содрогаться от ужаса. Мало-помалу, может быть, благодаря щедрым возлияниям, гости, которые были мало знакомы между собою и почему-то хмурились друг на друга, разговорились и сошлись; каждый решил про себя, что его случайные товарищи люди премилые, и подивился, как он до сих пор был так глуп, что не замечал этого.