Страница 51 из 76
Петя в основном сибаритствовал — возился с детворой. Ну и поглядывал сверху скользящим взором на то, как идут дела, включаясь то в разгрузку, то в сборку стены, то в вязку перекрытий. Шибко не руководил, но и хода дел из виду не упускал. Ворота в каменной стене, кстати, делал тоже он — подобного рода конструкции в этом мире ещё неизвестны. Дощечки колол для столов, лавки строил, вмазывал в кухонную печь самые большие горшки — одним словом, старался себя не перетруждать и шибко не напрягаться.
По вечерам шлифовал кремневые ножи, а то «стриг» женщинам их длинные гривы. Дочке своей, той, которую родила Рака, даже косичку заплёл. Потом расплёл и снова заплёл, но уже две, торчащие в стороны. Хи-хи. На следующий день всё племя щеголяло торчащими из-за ушей прутиками. Бибизяны прямо какие-то. Иной раз — люди, как люди. А то вдруг — словно стая мартышек.
Когда самый тяжелый труд по доставке камня завершился, довольно много мужчин осталось без дела. Передохнули ребята чуток, сходили на охоту в холмы — чисто развеяться. А потом под руководством Фыра одна команда двинулась вдоль цепи водосборных пирамидок, приводить в порядок колодцы, а вторая направилась ремонтировать хижину. Гыр завёл речь о том, чтобы оставить в ней постоянный «гарнизон». Тут тебе и начало зерновой дороги, и место, откуда удобней всего ходить за солью, и посадки сои. Началась экономическая география. Стариков из людоедского племени сюда определил на постоянное жительство, а уж кого из женщин с собой пригласить — те сами определились.
Гурд увел бездетную молодуху туда, где собирают орехи. Не самовольно, а испросив дозволения шеф-багыра, за что получил толпу провожающих, тащивших кучу утвари вроде горшков, пару больших не воняющих мягких шкур и маленький пресс для выдавливания масла. И шлифованный кремневый нож работы самого вождя. Что эти люди будут делать в этой глуши? Там видно будет. А нынче на подконтрольной территории появляется оседлое население и постоянно действующая смолокурня.
Пока все гоношились вокруг стройки, в бунгало жило всего несколько человек, кормивших кур. Так вот — развелось этих птиц очень много и каждый день к селению обжиговой печи приходила лодка с корзиной свежих яиц. А ещё и из курятника подкатывали на тележке вдвое против этого… э-э… Зыр прибегал, уламывал Брагу побаловать с ним грешным делом, а потом и вовсе перебраться к нему. В смысле — насовсем. Не вышло у него — не согласилась девочка. Так он не сильно огорчился, другую уговорил, тоже из совсем молоденьких козочек. Петя, хотя и не одобрил выбора парнем столь юной спутницы жизни, но смолчал — не время ещё круто рушить вековые традиции этого народа.
Чуть позднее выяснилось страшное — эта пигалица оказалась грамотной — тоже разгадала все буквы и постигла тайны их сложения. А потом с очередным транспортом яиц из курятника пришла натуральная заявка на корма, инструменты и утварь. Всё это было написано прямо на борту доставившей яйца тележки обычным древесным углем — грамотейская группа собралась в полном составе и прочитала послание после длительного бурного консилиума. Однако — не подрались, и то хорошо.
Нет, это вообще ни в какие рамки не лезет — этак скоро придётся почту учреждать!
— Охотники Гнат и Кнут к Шеф-Багыру Пэтэ, — разнёсся по всей усадьбе голос мальчишки, присматривающего за воротами.
Шеф-Багыр повернул голову в сторону небольшого пятачка, освещенного яркими лучами полуденного солнца — точно, два другого племени голых мужчины с заострёнными палками идут в его сторону. Как раз заходят в тень огромного почти пустого навеса, своими размерами напоминающего тронный зал. И он восседает посерёдке на здоровенной коряге.
Почему коряге? Потому, что в ней имеется одна развилка и две трещины, в которых удобно крепить крупные желваки кремня. Собственно прямо сейчас эти самые кремни в них и вставлены и в двух случаях расклинены, а в одном — окатыш затянут верёвочной петлёй и палкой. Над ними трудятся мальчишки, отбивая крошечные кусочки, чтобы из почти бесформенных каменюк получились приличные ножи. Ещё один мальчишка трёт своё изделие о притащенную сюда же гранитную глыбу — на ней имеется довольно ровная плоскость. Это уже как бы шлифовка.
Тут вот какое дело — поразмыслив, Петя решил, что всякие арифметики и грамматики питекантропам даром не нужны. Зачем науки людям, ещё даже не вступившим как следует в каменный век? Но вступать в этот самый век необходимо обязательно. Он-то как-то научился делать инструменты из природных минералов — пусть и местные жители потрудятся освоить эти… хм… довольно мудрёные технологии.
Собрал пацанов — и пошло-поехало. Сначала дело двигалось не очень весело, но потихоньку стало получаться дельно. Два ученика сбежали, одного пришлось прогнать, но остальные подают надежды. Только картинка эта, если глянуть со стороны — царёк на троне и пажи вокруг.
А вот и гости подошли:
— Пэта! Вождь Плат прислал тебе самородки, — несколько комков жёлтого металла перекочевали к хозяину. — Он просит соли, — питекантропы не тратят времени на словесные кружева, а сразу переходят к делу.
— Давно не встречались, Гнат. Ты вырос с тех пор, как приходил сюда два сухих сезона тому назад. А тебя, Кнут, я вижу впервые. Теперь и ты знаешь дорогу в наши места. Соли вы получите столько, сколько сможете донести, а пока отдохните и подкрепитесь, — со стороны кухни показались две девушки в блюдами в руках. Чаче не надо подсказывать, что делать, когда издалека приходит путник. И, кажется, для неё не существует понятий «свой» и «чужой»
— Наш шеф просил показать тебе вот этот камень, — спохватился Гнат. — Может быть он тоже понадобится. Его особенность в том, что его не удаётся расколоть.
— Неужели легендарный нефрит? — подумал про себя Петя, а вслух сказал: — я попробую его обточить, раз он не хочет ломаться. Надеюсь, вы не торопитесь в обратную дорогу и погостите у нас некоторое время? — а вот тут уже совсем другая хитрость — проблемы генетического материала, если хотите. Дело в том, что многие из родившихся за последние годы деток несомненно — Петиной работы. Видно это и по менее смуглой коже, и по чуть вытянутым черепам и не так ярко выраженным надбровным дугам. Наверняка нечто сходное имеет место и у деток, родившихся от других отцов — есть среди них братья и сёстры, похожие друг на друга, но даже не подозревающие о том, что у них общий папа, потому что мамы — разные.
В общем, проблема близкородственных браков нависает над их сообществом… лет через десять нависнет обязательно. А вырождаться, это, знаете ли, нехорошо. В общем, пока ребята кушают…
— Девочки, идите сюда. Надо поговорить. Вы ведь обе родились в племени, где руководителем работал товарищ Фэн? А приходила ли к вам хворь после того, как вы последний раз были ласковы с мужчинами? А правда, симпатичные ребята пришли к нам из Далёкой Западной Пещеры? И какой замечательный у них аппетит! Вы уж покажите им, как нужно правильно мыться, да устройте пареньков на отдых. И поласковей с ними. Сами хотели? И Чача подсказала? Она плохому не научит.
Ладно, сводником поработал. Теперь о нефрите. Единственное, что Петя о нём помнит — то что он очень прочен. А кусочек этот годится скорее для топора, чем для ножа. Но всё равно сначала стоит проверить стойкость режущей кромки к истиранию. Итак, пилим. Вот зараза, какой вязкий! Действительно, необычный камень — пусть называется так, как подумалось по первому впечатлению.
— Охотники Тап и Вэд к Шеф-Багыру Пэтэ, — донёсся голос девчонки, присматривающей за воротами.
Шеф-Багыр скосил глаз в сторону небольшого пятачка, не прикрытого навесами. Туда сейчас льётся с крыш вода и стекает по канавке в сторону реки — уже скоро месяц, как пришли дожди. Незнакомцы держатся правее, чтобы на них не капало. Два голых мужика с копьями идут в сторону горящего рядом с корягой очага, на котором мальчишки греют обмотанный золотой проволочкой желтовато-мутный камень.