Страница 41 из 146
Ночь прошла относительно спокойно, как и утро. Начиная с девяти часов утра курьеры различных курьерских компаний принялись доставлять в редакции газет, телевидения и информационных Интернет-порталов пакеты с копиями документов и файлов, компрометирующих судью Жаклин Сёра. Оригиналы, изъятые в её имении, были доставлены опять-таки курьером в Генеральную прокуратуру. Об этом было немедленно сообщено в новостях чуть ли не всеми каналами телевидения Франции.
В одиннадцать часов «Пионер» с семью бывалыми, а потому очень опытными русскими спецагентами на борту и Ириной Авдеевой, предварительно высадив шесть спецназовцев поблизости от особняка Жоржа Дюпре на авеню Родена, вплотную подлетел к башне трёхсотдвадцатитрёхметрового небоскрёба «Эрмитаж Плаза» и Максим вместе с друзьями, включив всю имеющуюся у них аппаратуру, принялись просвечивать его верхние этажи насквозь. День снова был безоблачный и жаркий, а потому ничто не мешало спутникам-шпионам давать им представление о том, что творилось в данный момент в Париже. Президент Франции, предчувствуя недоброе, спустился в кабинет Юпитера, самое надёжное укрытие Елисейского дворца, из которого мог отдать приказ на ядерные пуски.
На всякий случай «Спейсхаммер» также был выведен на боевую позицию. Никто же не знал, что взбредёт в голову Жерару Паскуалю, проявившему себя крайне неуравновешенным человеком и ни на что негодным политиком. Как это ни странно, но во Франции у него имелось немало поклонников и большинство французских буржуа его полностью поддерживали. Либералы и всякого рода поборники прав человека, особенно если тот конченный мерзавец и подонок, так и вовсе готовились к провести демонстрацию в его поддержку и в очередной раз заклеймить позором русских, новую Россию и её президента, которого иначе, как палачом, они не называли. В том, что он и в самом деле палач, причём совершенно безжалостный к тем подонкам, которые истязали русских людей, Максим был с ними полностью согласен и даже не отрицал этого.
Апартаменты, принадлежавшие Генеральной дирекции внешней безопасности, предназначались для содержания в них тех людей, которые представляли особый интерес для Франции и нуждались в защите. Помимо обычных семи комнат, в них имелась восьмая, которую можно было рассматривать и как камеру, и как одно из самых надёжных убежищ. Именно в ней поместили пятилетнюю Машу, к которой приставили няню из числа агентов DGSE, к счастью вполне нормальную женщину, относившуюся к девочки с сочувствием и проявляющую о ней заботу. Эта комната не имела окон и располагалась таким образом, что к ней нужно было буквально прорываться с боем, чтобы потом ещё и взламывать бронированную дверь.
Именно так и решили поступить Максим и его друзья. Высаживаться сверху не имело никакого смысла. На крыше небоскрёба находилось пятеро французских агентов. Не дай Бог, ещё свалятся с перепугу вниз. К тому же, если идти в апартаменты сверху, то нужно было спускаться на три этажа вниз. Проще было высадить окно с пуленепробиваемыми стёклами, усыпить бойцов команды антитеррора и затем, взломав дверь комнаты, где мадам Гоше читала Маше книжку, забрать девочку и моментально убраться из Франции.
«Пионер» полетел к окну практически вплотную и четверо бойцов встали возле люка. Трое французов, находившиеся в комнате напротив него, ничего, кроме голубого неба и прекрасного вида, открывшегося с этой высоты, не видели. Стекло хотя и было зеркальным, всё же не мешало русским суперагентам видеть французов. Когда люк открылся, один из французских агентов, стоявших у окна, вытаращил глаза от изумления, увидев прямо перед собой тёмный прямоугольник с закруглёнными углами, ощетинившийся четырьмя стволами страшенного калибра. Когда в следующую секунду русские выстрелили из этих пушек, он с криком, «Тревога, нас атакуют!», нырнул в сторону, но никакого грохота не последовало.
В окно вмазались и приклеились к нему четыре большие липучки из особо прочного пластика, с прикреплёнными к ними прочными тросами. «Пионер» резко рванулся вбок, выдернул пуленепробиваемое стекло из рамы и снова подлетел к небоскрёбу вплотную. Максим вместе с тремя бойцами, моментально влетел в апартаменты. Он один из всех спецназовцев был без оружия. Зато его спутники, вооруженные одними только пневматическими пистолетами, стреляющими ампулами, их «Винторезы» были закинуты за плечо, тут же усыпили французов и рванулись вперёд, чтобы преградить путь остальным агентам DGSE, если те отважатся ворваться в комнату.
Вслед за ними в просторную гостиную ворвались ещё двое боевых друзей Максима, бросились к бронированной, чуть ли не банковской, двери, оснащённой электронным замком и принялись вскрывать его. Аньез Гоше, услышав крик в гостиной, отбросила книгу, взяла Машу на руки и, достав нож, принялась ждать, гадая, смогут ли её товарищи выбить из апартаментов русских или те откроют дверь раньше. Максим, открыв ударом ноги дверь, ведущую в соседнюю комнату, встал рядом с дверным проёмом и громко крикнул:
— Господа, с вашими парнями ничего не случилось! Мы просто усыпили их, но уже максимум через два часа все трое придут в себя. Не делайте глупостей, дайте нам забрать девочку. Её мать находится здесь, так что проявите к ней хотя бы элементарное сочувствие. Вам ведь прекрасно известно, кем является её отец на самом деле. Неужели вы станете на защиту этого подонка точно так же, как и ваш президент?
Майор Владимиров, вскрывавший электронные запоры, прочитав мысли Аньез Гоше, громко крикнул:
— Мадам, имейте совесть! Хотя вы и получили этот чудовищный приказ, не делайте глупостей, иначе «Спейсхаммер» нанесёт удар по военным объектам вашей страны, а также по всем вашим крупнейшим заводам и научно-исследовательским центрам. Вас мы убивать не станем, чтобы вы смогли полюбоваться на то, как Франция возвратится в средневековье, да, она, судя по тому, что делает ваш президент, находится в нём. Вместо того, чтобы выполнять приказ злобного идиота, которого вы избрали своим президентом, подумайте лучше о своих детях, мадам. Особенно о своём старшем сыне. Поверьте, всего две инъекции нашего нового лекарственного препарата и уже через пару недель ваш Поль станет точно таким же парнем, как и Ренье. Болезнь Дауна прекрасно поддаётся лечению и представьте себе, таких детей в той части России, которую мы освободили, давно уже нет. Они все превратились в абсолютно нормальных мальчиков и девочек. Мы не подкупаем вас, мадам Гоше, а просто доказываем, что мы не враги ни вам, ни Франции. Наша единственная — цель вернуть дочь матери живой и здоровой.
Сергей, надо сказать, нашел нужные слова и ударил по самому больному мадам Гоше. Женщина, которую не очень-то волновали угрозы в адрес Франции, услышав, что её старший сын может получить исцеление из рук русских, вздрогнула. Крепко прижимая к себе Машу, она встала, подошла к двери и сказала в переговорное устройство:
— Если вы сделаете это немедленно, прямо на моих глазах, то за жизнь Маши я буду сражаться, как и за жизнь Поля. Поклянитесь мне, что сделаете так и я сама открою вам дверь.
Сергей поторопился ответить:
— Клянусь вам, Аньез, что мы сейчас же полетим в Сен-Дизье, где находится ваш парень, и вы сами сможете ввести ему обе сыворотки. Аньез, я ведь действительно умею читать мысли людей, да, и до этого в Париже работала целая группа наших телепатов. Поэтому мы ещё вчера узнали о вашем горе. Для матери не самое приятное иметь такого ребёнка, но поверьте, «Сыворотка здоровья» вместе с «Сывороткой расширения сознания», преобразят Поля за каких-то две, максимум три недели. У него даже лицо станет точно таким же, как у вашего младшего сына. Мы взяли с собой несколько доз, так что вы также сможете поставить на ноги ещё и вашего отца. Аньез, мы вам не враги.
Майор французской контрразведки Аньез Гоше быстро набрала на панели код, посмотрела в специальный объектив, чтобы компьютер смог опознать её по рисунку сетчатки глаза, дверь открылась и женщина, одетая в лёгкое, нарядное платье, вышла из убежища. В гостиную одним прыжком влетела Ирина Авдеева и громко закричала по-русски: