Мститель

Король посмотрел на своего скакуна и сразу же усомнился в том, что на этот раз ему удастся его поднять. Очень уж тот крепко спал. Немного подумав, он устроил в стволе дерева удобное убежище, занёс в него вьюки и загородил вход в него Шилом.

Намаявшаяся за полдня зверюга даже не пошевелилась. На всякий случай надев на голову защитный шлем, он пошел прогуляться и немного осмотреться. Когда день стал клониться к закату, а он на этой планете был длиннее, чем на Земле и Гекатане, примерно двадцать восемь часов, местное зверьё начало кушать друг друга. От короля Леонарда оно не просто брезгливо отказывалось, а шарахалось, как от его колючей, зубастой лошадки.

Это позволило ему хорошенько побродить окрест и ознакомиться с местной буйной флорой и ещё более буйной фауной. Как одно, так и другое было преобразовано магами весьма основательно и вскоре он даже понял, какие животные были взяты здешними магами за основу. На его запах откуда-то из джунглей примчалась ещё одна ёжеросомаха, самка судя по внешнему виду и король Леонард, внимательно рассмотрев это животное, понял, что её предками были собаки. Молодая самка, не увидев в нём достойного партнёра для спаривания, убежала прочь виляя хвостом, а он пошел дальше гадая, с чего это здешним магам вздумалось перегородить свой континент таким образом. В голове крутилась только одна мысль: — «Выходит, что на этой планете имеются две воюющие друг с другом стороны».

Это его не обрадовало. Раз здесь шла война, значит обе воюющие стороны держали ухо востро и очень настороженно относились к чужакам, видя в них прежде всего вражеских лазутчиков. Если всё действительно обстоит так, то и магию ему не стоило применять в полном объёме, чтобы не выдать себя, как Верховного мага.

Более или менее свободно он мог применять одну только артефактную магию, а потому вернувшись в свою берлогу, Шило по прежнему спал, король Леонард стал разбирать свои тюки. Тяжелое оружие он сразу же отложил в сторону. Применять его при первом же скандале было бы крайне неосмотрительно. Сначала он рассовал по карманам пару дюжин бумажных бомбочек, скрученных из разноцветной бумаги, имевших размер не больше небольшой петарды.

Серебристые бомбочки были эквивалентом светошумовой гранаты, только более мощным.

Они были способны ослепить и парализовать врага на час, а то и на все два.

Желтые, — зажигательные, запросто могли поджечь танк даже получше, чем коктейль Молотова. С ними нужно было обращаться очень осторожно, но зато и подорвать их было весьма непросто. Сначала нужно было дёрнуть за нить, чтобы привести амулет в состояние боевой готовности, а потом ещё и прошептать магическое заклинание и уже потом бросать. Эти бомбочки были снабжены замедлителями. Красные бомбочки, были фугасами, дававшими мощную взрывную волну, синие, — химические, давали целое облако слезоточивого газа, а чёрные, самые опасные, сразу же вызывали у врага мощнейший понос и вслед за ним жуткую чесотку. Это были самые безобидные средства обороны, поскольку даже зажигательные бомбочки были опасны только тогда, когда ими поджигались какие-нибудь деревянные постройки.

Когда отпугивающие средства были разложены по карманам камзола, он снял его с себя, расстегнул ворот блузы и надел на шею массивное ожерелье, представляющее из себя три ряда амулетов похожих на разноцветные наконечники стрел. Собственно это и были наконечники стрел, причём довольно тяжелые, граммов по пятнадцать каждый, а всего их было триста штук и это тяжелое ожерелье, которое он подсунул под капюшон-шлем, тут же прилипло к его живой броне так, что только он мог его снять с себя. Вот это было уже очень опасное оружие, весьма сходное по своему предназначению с амулетами-бомбочками, но куда более убийственной силы. Так серебристые наконечники давали такую мощную вспышку, что могли ослепить целый полк.

Лук и стрелы король Леонард мог изготовить за три минуты из чего угодно, даже из коровьей лепёшки подходящего размера, причём блочный, способный стрелять на добрые триста метров, а уж с такими наконечниками его стрелы были способны посеять панику в любом войске, ведь фугасные наконечники взрывались с мощностью артиллерийского снаряда калибра в сто пятьдесят два миллиметра. Да, и зажигательные были вполне сравнимы с напалмом, а то и термитом. Были у него в запасе и куда более мощные средства, но они предназначались для узурпатора Мориона и их он решил пока что не трогать. Подготовившись ко всяким неожиданностям, король-маг Леонард поужинал и лёг спать, чтобы завтра отправиться в путь с утра пораньше и уже к вечеру оказаться за пределами хищного леса.

Глава одиннадцатая

Мужской разговор двух братьев на Гекатане и большие неприятности у третьего брата на Декаране

Утром третьего дня после своего возвращения с Земли на Гекатан император Рагнерд впервые поговорил с королём Морионом с глазу на глаз. До этого в течении первых двух дней между двумя братьями всегда стояло как минимум четырнадцать членов Малого императорского совета, но как правило всё же раз в пять больше и потому ему только и оставалось, что радостно улыбаться, кивать головой и лукаво щуриться. После двухдневного карантина, сочтя что их величества уже более или менее попривыкли друг к другу, Малый императорский совет в полном составе дружно откочевал в какой-то ресторан, императрица с королевой тоже решили отправиться куда-то на прогулку и кажется, что даже дворцовые слуги куда-то сгинули, предоставив дворец двум братьям — королям-магам в качестве то ли поля боя, то ли просто места для обсуждения разногласий.

Сначала император Рагнерд решил сам отправиться во дворец брата прямиком через парк, но потом решил, раз он теперь император Гекатана, то значит ему негоже лазать по кустам и приготовился терпеливо ждать своего брата в большой гостиной.

Однако, оглядев её красивый интерьер, он пожалел убранство этого огромного зала и спустился этажом ниже, в фехтовальный манеж, надел колет, взял в руки шпагу и стал вспоминать давно уже позабытые им фехтовальные приёмы. Вот там-то его и нашел король Морион, одетый, как и брат император, в чёрные панталоны, ботфорты и белую блузу. Посмотрев на брата, Морион тоже одел на себя колет, взял в руки шпагу и спросил:

— Ну, что, братишка, позвеним сталью?

Император с сомнением посмотрел на шпагу в своей руке, с опаской на шпагу в руке брата, ухмыльнулся и ответил:

— Мори, ты меня за эти два дня уже и так достал своим мудозвонством. — Отбросив шпагу далеко в сторону, он добавил снимая с себя колет — Поэтому звона клинков я точно не вынесу. К тому же на Земле за те тридцать пять лет, что проторчал там по твоей вине, я привык к совсем другому оружию, которое не хотел бы применять на нашем тихом, патриархальном Гекатане. Так что если ты хочешь поговорить со мной, то давай лучше пойдём в парк, сядем в нашу любимую беседку, опрокинем по литру ледяной водочке и побеседуем по-мужски.

— Ты что же, Рагни, взял на Земле в привычку пьянствовать с утра пораньше? — Настороженно поинтересовался король Морион и прибавил — На мой взгляд это не самая лучшая привычка.

— Нет, Мори. — Ответил император — Вообще-то я почти трезвенник. Просто если я начну разговаривать с тобой на трезвую голову, то мне уже через две минуты захочется вцепиться в твоё горло, а так под ледяную водочку, да, ещё под хорошую закуску у нас глядишь, да, и сладится разговор по душам.

Оба брата вышли из фехтовального манежа и направились сначала на кухню, где им самим пришлось организовать себе плотный второй завтрак, а затем в винный погреб.

Ледяной водочки они там не нашли, но после недолгого обсуждения остановили свой выбор на четырёх больших бутылках прекрасного бренди, которое можно было пить неохлаждённым, после чего отправились в свою любимую беседку, стоявшую в зарослях бамбука небольшого островка посреди небольшого пруда. Когда-то они играли тут в пиратов, живущих на необитаемом острове.

Король Морион поставил большой поднос с большим куском сочной буженины из мяса болотного вепря, корзинкой со свежевыпеченными лепёшками и посудой на столик, а император Рагнерд выставил на него бутылки с бренди, открыл одну и разлил чайного цвета напиток по большим бокалам. Он уже собрался было выпить его, как брат, протянув ему лепёшку, сказал: