Страница 90 из 113
Бывший кузнец тут же сказал:
— Строительством железной дороги хотела заняться гильдия каменотёсов, чтобы потом брать со всех денежки за проезд, но раз вы не советуете её строить, то тогда они построят дорогу с каменным покрытием. Вот только железные колёса паромобилей будут его быстро разбивать.
Иль поспешил успокоить своего друга:
— Не волнуйся, Гастер. Мак решит и эту проблему. У нас на Наурии умеют изготавливать одно вещество, эластичное и упругое, как мармелад, но при этом очень прочное. Вот из него-то мы и делаем покрышки для колёс. Ну, что же, Гастер, дорого тебе пути, мы ещё обязательно встретимся и не раз, старина.
Гастер Колкс, пожав руки всем троим, поднялся на борт здоровенного пассажирского автобуса, вид которого вызывал удивление у всех жителей Шаргры. Громко прогудел паровой гудок и это четырёхосное чудо с колёсами чуть ли не в рост человека прытко покатило по брусчатке, плавно покачиваясь на рессорах. Отец Вастос по привычки осенил сей экипаж крестным знамением и качая головой проговорил:
— Обалдеть можно, это не человек, а просто какой-то второй Леонардо да-Винчи, Иль. Он же сам дошел до множества таких вещей, до которых я бы ни за что не додумался. Послушай, а может быть его бабка переспала с одним из этих белобрысых типов, которые на день по три раза ставят на уши Ральфа и всех тех преподавателей, которых он к ним приставил?
Иль шутливо поднял руки вверх и воскликнул:
— Это не ко мне, святой отец! Пусть над эти ломают себе голову те господа, которые прилетели с Земли для изучения этого удивительного феномена, а моё дело простое, как можно скорее найти их сородичей. Из космоса-то их не видно. Ну, куда двигаем, парни? Вино мы уже купили, осталось только отвезти его подальше за город, но это мы поручим зелёным. Не пора ли нам отправиться в порт и не присмотреть себе посудину?
Разговор с Гастером Колксом происходил на улице рядом с одним из самых шикарных постоялых дворов Шаргры, в котором они остановились по двум причинам, тут остановился на постой их друг с группой купцов, которые приехали в этот город на переговоры, а также ещё и потому, что его облюбовали трое зелёных монахов и монахиня, устроившие в нём госпиталь. Поэтому через весь двор к отдельному дому, который они сняли, через весь двор тянулась длинная очередь страждущих. Их зелёные рясы были самым лучшим пропуском и стопроцентной гарантией того, что они смогут сделать всё, что угодно. Князь Дорелин Второй, которому медицинская помощь была оказана первому, после чего от самых разных недугов были исцелены все его домочадцы и близкие друзья, пообещал посадить на кол каждого, кто посеет чинить им хоть какие-то препятствия. Узнав же о том, что в Шаргру прибыл граф де-Шорн, он сам тут же явился на постоялый двор «Жемчужина Шаргры», чтобы засвидетельствовать ему своё почтение. В том, что он устраивал заговор против Иля, князь сознаваться не стал, да, его про то никто и не спрашивал, так как заговорщики сами отказались от своих планов, а после того, как до Шаргры докатилось известие о том, что граф де-Шорн был убит, тело его сожжено, но он через несколько дней снова высадился на побережье Ромварена, то и вовсе успокоился.
Князь Дорелин не стал приставать к Илю со всякими глупостями, поскольку уже был наслышан о том, что граф и сам знает, кого и чему учить. В переговоры Гастера с шаргринскими купцами Иль также вмешиваться не стал, тем более, что тот и без того получил заказы от местных судовладельцев и даже щедрый задаток, так что самое время было посылать Мака в Тевран к нему на помощь. Илю действительно было самое время отправиться в порт и посмотреть на те посудины, на которые должны были быть установлены паровые машины. Верфь в Шаргре имелась и весьма неплохая. На ней даже строились огромные галионы, но им нужна была парусно-вёсельная галера. До Шаргры они добрались всего за каких-то полтора месяца и если бы не заезжали к друзьям в гости, то доехали бы ещё быстрее, но иль не мог отказать себе в удовольствии передать письма матери Виго, показать своего Принца Гаю и вместе с этим не заехать в гости к барону Фергу де-Курдену, чтобы не признаться ему в том, что он позаимствовал его фамилию, чтобы превратить одну девушку в баронессу и подарить его супруге десятка четыре рыцарских романов.
В общем это было ещё и приятное путешествие, а для капитана Кастера оно было также и полезным, ведь он был первым ведианцем, который смог посмотреть на Веду с высоты суточной орбиты, а также научиться с помощью гипнопеда таким наукам, о существовании которых и не подозревал, хотя это и был всего лишь курс начальной школы. Попутно Фремон ещё и стал Всадником по духу и неплохим наездником на молоре и теперь у него была своя собственная пара верховых молламов. Однако, в порт они отправились не верхом, а в той карете, которую прислал для них князь. В Шаргре ещё не дошли до такой простой вещи, как коновязь, хотя в этом городе уже и был открыт филиал тевранской Школы верховой езды. Всё объяснялось очень просто, верховая езда в этом Великом Княжестве славящемся своими молламами, сразу же стала чуть ли не привилегией дворян.
Порт в Шаргре начинался чуть ли не в самом центре города и протянулся на добрых десять километров вниз по течению реки Шары. Это была просто очень широкая дорога, мощёная где камнем, а где везловыми досками, которые, напитавшись влагой, мало чем отличались по своей прочности от камня. С одной стороны дороги стояли купеческие склады, а с другой широкие пристани, вдоль которых стояли на приколе суда на любой вкус и кошелёк. Прогрессоры проехали километров пять, прежде чем капитан Кастер не велел кучеру остановиться напротив большой вёсельной галеры покрашенной в кроваво-красный цвет. Велев кучеру найти место и ждать их возвращения, они спустились на брусчатку и пошли к пристани. Капитан сразу же тихо сказал:
— Иль, это истурийская галера и нам нужно нанять именно её. Истурийцы не только все до одного отменные мореходы, но ещё гребцы на зависть любым другим. Берут они дорого, но зато и плавают их галеры очень быстро.
Рассеяно кивая головой Иль шагал вдоль по каменному пирсу вдоль длинной, не менее семидесяти пяти метров, и широкой посудины с мощным форштевнем-тараном, который воткнулся в берег. Ширина у галеры была внушительная, метров двадцать пять, да, и высота от ватерлинии тоже впечатляющей, не менее десяти метров, а сама она, если пользоваться земной терминологией, была триремой с довольно высоко расположенными палубами для гребцов. Ещё когда они только подъезжали к ней и рассматривали галеру сидя в коляске, он посчитал количество вёсел с лопастями длиной в три метра и даже присвистнул, их было по семьдесят пять с каждой стороны. Такое весло скорее всего ворочали человек пять, не меньше, а раз так, то экипаж галеры состоял не менее, чем из восьмисот человек. Вёсла были везловые, а потому довольно тонкие, но от того не менее прочные, поскольку это дерево по своей прочности ничем не уступало самшиту, да, и было таким же тяжелым. Однажды наломав вместе с отцом Вастосом везловых дров, Иль только потому узнал о том, какую услугу он тем самым оказал барону де-Валиру. Чтобы срубить везл обычными топорами, ведийские лесорубы пыхтели неделю.
Везл был на Веде очень распространённым деревом, но его главным недостатком было то, что от воды он быстро чернел и чем дольше его вымачивали, те прочнее становился. Не смотря на то, что работать с ним было очень тяжело, из него строили даже корабли, а, уж, двери в своих домах ведийцы ставили только везловые и ты об них хоть лоб себе расшиби, но так просто их не высадишь. Вот потому-то галера и была покрашена в красный цвет. Зато её вёсла, торчавшие из круглых дырок в бортах метров на восемь, были чёрными, как и их элегантные, слегка изогнутые лопасти. Самым же удивительным на взгляд Иля было то, что прямо посередине в борту галеры имелся широкий и высокий лацпорт, в который запросто мог въехать их фургон. Он был поднят вверх и из него на пирс были сброшены сходни шириной метров в восемь, так что с погрузкой фургона на борт не будет никаких проблем. Ну, и самым большим достоинством этой галеры были четыре высоченный мачты с парусным вооружением, как у барка, а это означало, что гребцы не всё время уродовались на вёслах. Возле лацпорта на борту галеры сидело и прогуливалось человек двадцать нарядно и дорого одетых, загорелых чуть ли не до черна матросов с бритыми на лысо головами.