Страница 63 из 113
Иль замолчал, в таверне царила гробовая тишина. Первым не выдержал отец Вастос и тихо спросил:
— Иль, неужто вы, Всадники, и в самом деле не умираете? Парень, похоже, что я встречался в одним из Всадников, ведь это Серж научил меня врачевать людей и даже оставил мне мешок со своими пилюлями. От него я и узнал о Всадниках, но чёрт меня, грешника, побери, мне и в голову не приходило, что та легенда о Всадниках, которые скачут по Великой Степи за Великой Кобылицей серой масти в серебряных яблоках с белоснежной гривой и длинным, как фата невесты, белым хвостом, является правдой. Да, о великом чуде ты нам поведал, граф Ильхем.
Рейна, между тем, интересовало совсем другое. Чуть ли не плачущим голосом он воскликнул:
— Граф, неужели если ты убьёшь какого-нибудь подонка, то все Всадники погибнут? Это же ужасно!
Иль пьяно шатнулся, налил себе в кубок ещё вина, выпил его, громко икнул, после чего не спеша свернул дулю и показав её своему другу, громко сказал:
— Вот, видел! Хоть Дессор и творец всего сущего, мы, Всадник, тоже не дураки и потому возле каждого нашего дома стоит большой железный корабль, способный плавать без парусов. Как только наша Наурия утонет, мы с ней на дно не пойдём. Мы при первых же толчках соберём все стада мустангов, так мы зовём диких лошадей, загоним их на корабли и потом поплывём на север, в Суотванз и Ромварен. Так что дудки, Всадники никогда не умрут и будут вечно искать в Великой Степи след Великой Кобылицы. Ну, а пока что я буду делать Всадников из вас, олухов и пешеходов потому, что молламы это тоже жеребята Великой Кобылицы, только очень уж не похожие на свою мамку.
Гай Флагор залпом осушил кубок вина и взревел:
— Иль, чертяка, расскажи мне про коней! Какие они?
— О, старина, кони прекрасны! — Воскликнул Иль, раздвинул перед собой посуду, достал из кармана грифель и принялся быстро рисовать. Через десять минут он нарисовал жеребца, вставшего на дыбы и сказал — Они вот такие, Гай. У меня дома остался ждать меня Принц. Это огромный вороной жеребец, на котором нет ни одной светлой шерстинки, ну, то есть молор. Он ростом в холке даже выше меня и будет весом потяжелее твоего самого большого и толстого молора. Принц, друг мой прекрасен. Я взял его из степи четырёхлеткой, О, Дессор, это лучшее из всех твоих творений! Мой Принц хотя и молод, могуч и невероятно быстр. Скакать на нём одно удовольствие. А ещё он весёлый конь, большой шутник и очень любит играться. Ну, про своего коня каждый Всадник может часами рассказывать, так что давай я лучше тебе про других коней расскажу…
Иль в течение получаса рассказал Гаю об основных породах лошадей, их привычках, характере и прочем. Он бы рассказывал и дальше, если бы монах снова не огрел посохом и не рявкнул:
— Иль, хватит про коней и кобыл, расскажи нам лучше о том, как вы там на своём острове живёте?
Иль не стал кокетничать и принялся рассказывать о том, как живут Всадники на Марсе и чем занимаются, но делал это всё же неохотно и отцу Вастосу приходилось то и дело задавать ему вопросы. То и дело прикладываясь к кубку, граф де-Шорн наконец вырубился, голова его поникла на грудь и он уснул. Отец Вастос, осушил свой кубок до дна и сказал:
— Готов. — После чего встал из-за стола и бросил обалдевшим от рассказов Иля баронам — Дети мои, снесите графа в тарантас. Сам он точно до него не дойдёт. — После чего крикнул — Джеб, сколько мы тебе должны за угощенье.
Трактирщик, один из сыновей Флера Тибера, хозяина постоялого двора и седельной мастерской при нём, сказал в ответ:
— Ничего, святой отец. Всё за счёт заведения.
Бароны Рейн и Лардок подхватили Иля под руки и осторожно повели его к выходу. Айдер бросился вслед за ними, а Гай Флагор, вдруг завопил, тыча пальцем в рисунок.
— Джеб, я покупаю у тебя этот стол. Вели погрузить его на телегу и я поеду вместе с ним домой.
Трактирщик тут же назвал свою цены:
— Стол стоит десять даргов золотом, господин бургомистр.
Гай немедленно достал из своего кошеля золотую монету достоинством в десять даргов, дарг был мерой веса и равнялся двум граммам, бросил её и сказал:
— Без этого рисунка твой стол не стоит и пяти даргов серебром, мошенник. Быстро вели слугам погрузить его на телегу.
После этой пьянки Гай Флагор поехал в своё поместье, трое баронов, отец Вастос и в дымину пьяный Иль в Школу верховой езды. Минут через десять граф на свежем воздухе очнулся и немедленно поинтересовался:
— Мы что, уже едем домой? Я хочу ещё выпить вина.
Святой отец, сидевший на козлах, сердито огрызнулся:
— Иль, ты и так надрался сверх всякой меры. С тебя хватит.
— Чёрт, но я не хочу ехать домой! — Воскликнул Иль — Поехали тогда к Гаю, выпьем у него цветочного чая!
Монах остановил молламов, встал с козел, поднял сиденье и достал из-под него глиняный кувшин с вином, запечатанный сургучом. Бросив его Илю, он сказал:
— На, упивайся в смерть, мучитель.
Иль ухмыльнулся, время действительно было ещё не такое уж позднее, всего десять часов вечера и к тому же на небе сияли обе луны и было довольно светло. Он вынул из ножен кинжал, оббил сургуч, вытащил из горлышка пробку и отпив несколько глотков вина протянул кувшин Лардоку, смотрящему на него с восторгом. Барон тоже выпил вина, и передал кувшин Айдеру. Отец Вастос витиевато выматерился, достал из-под сиденья второй кувшин, два больших кольца колбасы, круг сыра, перебрался к друзьям и поинтересовался у Иля:
— Граф, ты точно уснул или просто придуривался?
Иль сердито зыркнул на него и сказал:
— Из-за тебя, старый греховодник, и из-за своей идиотской сентиментальности, как же, год прошел, я сегодня не в меру разболтался. Как бы мне не нажить неприятностей.
Барон Лардок тут же принялся успокаивать его:
— Граф Ильхем, наш друг и учитель, святой отец Вастос, дал господу обет не пролития крови, но нам-то ведь ничто не мешает изрубить на куски ту сволочь, которая вздумает проверять, лишишь ты его жизни или нет. — Иль забрал у Айдера кувшин и выпил ещё несколько глотков вина, как бы в волнении и барон, посмотрев на него с сочувствием, спросил — Граф, скажи нам, те парни, которые пришли к нам и ты их сразу же назначил инструкторами, они тоже, как и ты, приплыли с Наурии? Они все очень похожи на тебя характером, а некоторые даже фехтуют также, как и ты. Это ведь не может быть случайным совпадением. Понимаешь, в этом видна школа. Они твои земляки?
Иль молча кивнул головой, а затем с неохотой признался:
— Да, парни, все они, как и я, тоже Всадники с острова Наурия. Хотя я с ними на эту тему не разговаривал, думаю, что их послал на Ромварен мой дед, узнать, что я тут делаю.
Айдер, который был больше всех потрясён рассказом Иля, вздохнул и спросил:
— Граф Ильхем, а почему ты с ними не разговариваешь? Ну, в том смысле, что ни о чём не расспросил их? О доме, о матери?
Иль улыбнулся и сказал юноше:
— Айдер, друг мой, потерпи немного. Как только вы все будете готовы к этому, мы поскачем в Авсарию и ты сможешь не только заглянуть домой, мы даже встанем лагерем возле вашего замка и поживём там какое-то время.
Айдер смущённо опустил голову и спросил:
— Граф Ильхем, а ты действительно граф или просто Всадник? — Виновато улыбнувшись, он добавил — Прости, что я тебя об этом спрашиваю, честно говоря я ещё не встречал более благородного дворянина, чем ты, просто когда ты рассказывал про то, как живут Всадники на Наурии, мне почему-то пришла на ум мысль, что у вас не делят людей по происхождению на благородных дворян и на простолюдинов.
Лардок сердитым возгласом одёрнул юного барона:
— Айдер, иногда я слушаю тебя раскрыв рот, но иногда ты такую чушь несёшь, что плеваться хочется! Конечно же его светлость граф и настоящий дворянин из древнего дворянского рода. По-моему это понятно любому болвану.
Иль усмехнулся и с мягкой улыбкой сказал:
— Ларри, не ворчи. Вообще-то Айдер прав. В некотором смысле я действительно самозванец, но только в отношении своего титула. Понимаете, у всадников нет наследуемых титулов. У нас их вообще нет, есть только воинские звания, а это разные вещи. Ну, посудите сами, ребята, все Всадники равны между собой. У всех поровну земли и мы все на ней работаем, как самые обычные простолюдины, но мы же все ещё вдобавок ко всему и ремесленники. Всадники до единого, даже женщины, прекрасные воины, которые начинают тренировать своё тело и берут в руки оружие уже в возрасте шести лет. В семь лет, ребята, я уже рубил лозу на полном скаку не детской, а дедовской боевой шашкой. Ох, и тяжеленной она мне тогда казалась, зараза. Ну, и о самом главном для вас, парни, мой род насчитывает уже почти девять веков и всё это время мы били воинами и имели дом, который стоял на нашей собственной земле. На мой взгляд это уже является главным признаком благородства моего рода, но не в этом главное, а в том, что ни один из моих предков не запятнал имени нашего рода подлостью или предательством. Ну, а что касается графского титула, то и его я вполне достоин только потому, что уже успел в своей жизни, а мне всего двадцать восемь с половиной лет, создать нечто не менее важное, чем та школа Верховой езды, которую я создал здесь, в Тевране. Вы ведь не считаете, что наша школа превращает людей в законченных уродов? Да, и то что я сделал для ремесленников, тоже наверное дорогого стоит.