Страница 5 из 9
— Зачем ты посадила Олега? — выпалила Светик, и ее каблучки стукнули от возмущения.
— Какого Олега? — Катя ничего не понимала.
— Надеюсь, вещего? — встряла Надежда.
— Олега Черкасского! — Светик даже не взглянула в ее сторону. Все молнии из ее глаз, подведенных «тушью как у Пенелопы Крус», достались Кате. — Ты хоть знаешь, кто это? Это же зять министра!
— На минуточку, вещий Олег был киевский князь. И это покруче министра будет, — заверила Надя.
— Какой Олег? Какой зять? — Катя только интенсивно хлопала глазами, надеясь, что ее «тушь не как у Пенелопы и Светика» не осыплется.
— Ты посадила Олега Черкасского — он входит в сотню самых богатых людей России моложе сорока. Известный ресторатор и почти женат на дочери министра…
— Куда я его посадила?
— В тюрьму!
— Господи, так это янтарный маньяк?! — догадалась Катя. — Зачем же человек из сотни душит девушек?
— Ты что, с ума сошла?! Никого он не душит. Это все наветы! — ни на секунду не усомнилась гостья. — Он наш постоянный клиент. Были гражданские споры, но уголовщина — никогда.
— Светик, я своими глазами видела. Девушка после общения с ним оказалась в коме. Именно поэтому твоего богача отвезли в тюрьму.
— Этого не может быть! Не знаю, что ты там видела. Это все равно что подозревать владельца «Челси» в карманной краже. Что вы от него хотите? — прищурилась Светик. — Вы с этой девицей заманили его, решили оклеветать, посадить, чтобы выманить денег?
— На минуточку, «эта девица» в коме, она может умереть. Зачем покойнице деньги? Думаешь, в аду есть ВИП-номера? — хмыкнула Надежда.
— Мама, что такое кома? — громко поинтересовался Павлик. — И что такое ад?
— Светик, ты ребенка пугаешь, — засуетилась тетя Маша. — Успокойся, выпей чайку. Ты думаешь, если богатый, значит, не может быть маньяком? Очень даже может. Он, наверное, решил: мне все позволено, если что — заплачу кому надо. А теперь вот пусть отвечает за свои поступки. Павлик, за свои поступки всегда приходится отвечать.
— Нет, это пусть Катенька ответит, сколько она хочет? — потребовала Светик. — Его родственники готовы заплатить…
— За что?
— За то, чтобы ты изменила показания. Олег просто зашел в архив навести справки о дворянских корнях. Девица эта решила помыть полы. Упала, ударилась головой о батарею. Ты позвала на помощь. Олег пришел. А потом ты в припадке необъяснимого идиотизма заперла его в этой подсобке и вызвала милицию.
Отличный сценарий. Для театра абсурда.
— Я не идиотка! — твердо заявила Катя. — Я видела, что он ее душил.
Светик громко вздохнула и вдруг переменилась в лице. Как-то подобрела, села рядом с Катей, положила руку на плечо.
— Ну подумай сама, зачем ему это? Олег может купить весь ваш архив вместе с крысами и устроить специальную вечеринку. Для дам, которым нравится, когда их душат. Кать, у тебя зрение минус пять. Что ты могла видеть? Показалось тебе.
Очки упали, наверное. Ты все время их роняешь. Ты перепугалась. Не так поняла. Ты подумай, всем ведь хорошо будет. И тебе заплатят, и девчонке этой на лечение.
Но Катя знала, что хорошо не будет. Миле сейчас плохо. А та, другая, девушка вообще умерла. Какая разница, сколько у преступника денег. Он должен сидеть в тюрьме.
— Если он маньяк, он может снова убить, — сказала Катя.
— Да не маньяк он, — замотала головой Светик. — Не убьет он никого. Министр к нему охрану приставит.
— Дочка, а ты действительно видела, что он напал на Милу? — уточнила мама. — Как-то не вяжется это. Все-таки богатый, серьезный человек, знакомый Светланы…
Светик была так категорична, что все-таки смогла поселить сомнение на Катиной кухне.
Катя тоже заметила, конечно, что парень не похож на маньяка. Но она же слышала крики Милы о помощи и видела, как ОН ЕЕ ДУШИЛ. Не падали у нее очки, сидели на носу, как приклеенные. И никакой вечеринки с крысами в архиве не было и не будет. И галлюцинациями она не страдает.
— Среди богачей как раз полно убийц. — Надежда в кои-то веки не стала спорить с подругой. — Чуть что не по их — конкурента заказать, нанять киллера для неверной жены. Странно, конечно, что этот сам. Ну так, может, финансовый кризис… или он от этого кайф ловит.
— Свет, я не поменяю показания. Следствие разберется, как все было на самом деле. — Катя приняла решение. — Ты же сама законы знаешь.
— Ну ты точно дальше собственного носа не видишь, Катерина! Дождешься от следствия честности при такой зарплате. А у Олега полно завистников, недоброжелателей. Про министра я вообще молчу. Парня подставили. Бери деньги, не выпендривайся. — Светик не скрывала раздражения.
— Врать нехорошо, — неожиданно для всех изрек Павлик.
— Устами младенца, — обрадовалась неожиданной поддержке Катя.
Но потом Павлику надоело быть идеальным ребенком. Он якобы пошел мыть руки, а сам пускал кораблики в ванной, причем в роли флагманского корабля выступал пузырек из-под Катиного шампуня. И крышка оказалась открытой, чтобы слон не задохнулся в трюме. Ведь корабль перевозил слона прямо из Индии. Конечно, Надежда порывалась купить новый шампунь. Но Катя заверила, что содержимого во флаконе почти не было, так что и говорить не о чем.
Надя с Павликом засобирались домой, потому что мальчику пора спать. И Кирилл вот-вот придет с работы и потребует ужин.
Только ближе к полуночи Светик поняла, что исчерпала свое красноречие, и хотела уйти не про щаясь, но в дверях напоролась на Катиного папу. Он с ней сначала минут десять здоровался, потом столько же говорил: «До свидания! А помнишь, как моя Катька победила на олимпиаде в восьмом классе?»
Светик не помнила и вообще была занята другим. Пыталась не принюхиваться к степени алкоголизации собеседника.
— Мне бежать надо, дядя Вова. У меня еще встреча в клубе. И не помните мне одежду, фотографы тоже в клуб ходят…
Конечно, Кате с мамой хотелось сквозь землю провалиться или хотя бы уплыть куда подальше на кораблике со слоном. Но, с другой стороны, Светик сама виновата. Вернее, ее отец. Раньше он работал вместе с Катиным, оба даже административно-хозяйственные посты на подмосковном заводе занимали. А потом Светин папаша стал Катиного подпаивать, чтобы на его место пролезть. Так что Катин давно на пенсии. А ее — еще в обойме.
Одним словом, спать у Кати легли уже сегодня. А вставать ей в шесть утра. Она и встала. И бегом побежала на остановку. Но, видимо, недосып сказался. Она пропустила три маршрутки: сначала уступила место женщине с ребенком. Потом ее оттеснили какие-то плечистые парни. По виду — вчерашние собутыльники ее отца. Короче, на работу она опять опоздала…
— Дожили! Раньше уголовные дела у нас на полках пылились, а теперь наши полки в уголовное дело попадут. Если не полки, то коридор — точно, — вздохнула заведующая читальным залом Нина Федоровна. — Бедная Мила…
— Нечего маньяков провоцировать, юбки короткие носить, — проворчал заведующий архивом. — И сигнализация не помогла. Зачем вообще на нее тратились? И ты, Чижова, опоздала. Думаешь, поймала маньяка, можно теперь на работу не ходить? У меня конференция на носу, а она где-то гуляет. Кто будет материал для доклада «Документирование единиц хранения, оказавшихся вне описи» собирать? Пушкин?
— Значит, вас, Катенька, на конференцию пригласили? Поздравляю! — обрадовалась Нина Федоровна.
— Не меня, — уточнила Катя. — Платона Ивановича.
— Тогда при чем тут вы и Пушкин? Кто докладывать будет, тому и материал собирать.
— Вот именно, — как-то вдруг растерялся Платон Молотов. — Мне позвонить надо. Срочно. В министерство…
— Катенька, хотите чаю? — подмигнула тетя Нина.
Если представить себе архивного работника, то получится Нина Федоровна, вернее, тетя Нина. Полноватая дама за пятьдесят, неброско одетая, с волосами, собранными в пучок, и добрыми глазами. Ну и что, что XXI век, и микрофиши заменяют сканированием документов. Ну и что, что теперь не нужно ломать глаза и спину, переписывая поблекшие бумаги, достаточно эффектно щелкнуть цифровым фотоаппаратом. Правда, за отдельную плату. А у тех, кто интересуется наукой, а не бизнесом, денег обычно нет. Так что архив он и есть архив. И тетя Нина зимой по-прежнему куталась в шаль и пила чай не из электрического чайника, а из электрического самовара. Чай она заваривала с ромашкой и мятой, что в свете последних событий оказалось весьма кстати.