Страница 39 из 43
«Сознательная слепота»
22 октября 1956 года, вскоре после того, как Даллес возвратился в Вашингтон, утомленный Фрэнк Виснер выключил свет в кабинете, прошел по коридорам с протертым линолеумом и отслаивающейся со стен краской во Временном строении L и отправился в свой модный особняк в Джорджтауне. Там он принялся складывать вещи, готовясь к собственному «туру» – по самым крупным резидентурам ЦРУ в Европе.
При этом ни он сам, ни его босс понятия не имели о двух величайших событиях, происходящих в мире. В Лондоне и Париже готовились военные планы, в то время как совсем рядом, в Венгрии, разгоралась народная революция. В течение двух решающих недель Даллес в своих донесениях президенту неверно истолковал или намеренно представил в ложном свете каждую деталь этих кризисных ситуаций.
Виснер отправился в аэропорт, когда уже стемнело. После ночного перелета через Атлантику в Лондон первым на повестке дня у него стоял давно запланированный обед с сэром Патриком Дином, старшим офицером британской разведки. Вместе они должны были обсудить планы по свержению египетского лидера Гамаля Абделя Насера, который пришел к власти тремя годами ранее в результате военного переворота. Проблема назревала многие месяцы. Сэр Патрик был в Вашингтоне несколько недель назад, и оба согласились, что, так или иначе, поставленные цели требовали отстранения Насера от власти.
ЦРУ поначалу поддерживало Насера, передавая миллионы долларов, построив ему мощную государственную радиостанцию и обещая регулярную военно-экономическую помощь. И все-таки агентство было захвачено врасплох событиями в Египте, несмотря на то что в американском посольстве в Каире офицеры ЦРУ превосходили по численности представителей Госдепартамента в соотношении примерно четыре к одному. Самое большое удивление вызвало то, что Насер не был «куплен»: часть 3 миллионов долларов он использовал на взятки, хотя ЦРУ передало эти деньги для строительства минарета в Каире, на острове перед отелем «Нил Хилтон». Сделка называлась «Здание Рузвельта». Поскольку Рузвельт и ЦРУ не смогли ничего добиться одними обещаниями американской военной помощи, Насер договорился продать египетский хлопок Советскому Союзу в обмен на оружие. Затем, в июле 1956 го да, Насер бросил вызов наследию колониализма, национализировав Компанию Суэцкого канала – корпорацию, созданную британцами и французами для управления искусственным морским торговым маршрутом на Ближнем Востоке. Лондон и Париж просто взревели от ярости.
Британцы предложили совершить покушение на Насера и всерьез размышляли об изменении русла Нила, чтобы подорвать на корню притязания Египта на экономическое самоуправление. Эйзенхауэр сказал, что применение крайних методов будет «абсолютно неправильным». ЦРУ одобрило длительную подрывную кампанию против Египта.
Такова вкратце была суть проблемы, которую Виснер должен был решить с сэром Патриком Дином. Сначала он был озадачен, а затем пришел в ярость, когда сэр Патрик не смог явиться в назначенное время. У британского шпиона было другое важное дело: он находился на вилле в окрестностях Парижа и вносил последние штрихи в скоординированный план военного нападения на Египет Великобританией, Францией и Израилем. Они стремились уничтожить правительство Насера и силой вернуть себе Суэцкий канал. Первым должен был напасть Израиль, затем под видом сил по поддержанию мира удары наносят Великобритания и Франция, которые прибирают к своим рукам Канал.
ЦРУ ничего не знало об этом. Даллес заверил Эйзенхауэра, что донесения о совместном израильско-британо-французском военном плане абсурдны. Он отказался принять во внимание слова главного аналитика разведки ЦРУ и американского военного атташе в Тель-Авиве: оба были убеждены, что Израиль собирается развязать войну против Египта. И при этом он не послушал и старого друга, Дугласа Диллона, американского посла в Париже, который позвонил, чтобы предупредить, что Франция тоже участвует в заговоре. Вместо этого директор предпочел слушать Джима Энглтона и его израильских агентов. Заслужив вечную благодарность за то, что они смогли раздобыть копию секретной речи Хрущева, израильтяне ослепили Даллеса и Энглтона умело сфабрикованной дезинформацией, предупредив, что на Ближнем Востоке назревают крупные неприятности. 26 октября директор передал эту ложь президенту на очередном заседании Совета национальной безопасности: на короля Иордании совершено покушение! Египет скоро нападет на Ирак!
Но президент не заострил свое внимание на этих сообщениях. Он заявил, что «крайне интересные события продолжают поступать из Венгрии».
За два дня до этого в Будапеште, у здания Парламента, собралась огромная толпа, которую возглавляли студенты, выступившие против коммунистического правительства. Второй толпе у здания государственной радиостанции противостояла ненавистная тайная полиция, и один из партийных функционеров осуждал протестующих и призывал их разойтись. Некоторые из студентов были вооружены. Из здания радиостанции прозвучал выстрел, и тайная полиция открыла огонь. Противостояние демонстрантов с полицейскими продолжалось всю ночь. В городском парке Будапешта третья толпа снесла статую Сталина с пьедестала, протащила ее к фронтону Национального театра и расколотила вдребезги. На следующее утро в столицу Венгрии вошли части Красной армии и танки. Горстка молодых солдат примкнула к демонстрантам. Мятежники отправились в сторону Парламента на танках под венгерскими флагами. Российские военачальники запаниковали, и на площади Лайоша Кошута возникла ужасная перестрелка. Погибли по меньшей мере сто человек.
В Белом доме Аллен Даллес попытался разъяснить президенту значение венгерского восстания. «Вполне возможно, что дни Хрущева сочтены», – сказал он. Однако ошибся на целых семь лет…
На следующий день, 27 октября, Даллес связался с Виснером в Лондоне. Руководитель секретных операций хотел предпринять все, чтобы помочь восстанию. Подобного момента он ждал долгие восемь лет.
Совет национальной безопасности приказал ему найти способ поддержать надежды венгерских патриотов. «Сделать меньше, – говорилось в приказе, – означало бы пожертвовать нашим моральным правом на роль лидера свободных народов». Он сообщил в Белый дом, что создаст общенациональное подполье для проведения политических и военизированных операций через Римско-католическую церковь, крестьянские общины, завербованных агентов и группы эмигрантов. Его план целиком провалился. Изгнанники, которых он направил в Венгрию со стороны Австрии, были схвачены и арестованы. Люди, которых он попытался завербовать, оказались лжецами и ворами. Его усилия создать тайную информаторскую сеть в Венгрии были безуспешны. Он создал тайники с оружием по всей Европе, но в момент кризиса никто не смог их отыскать.
В октябре 1956 года резидентуры ЦРУ в Венгрии не было. В штабе не было также никакого оперативного отдела по Венгрии и почти никого, кто бы говорил на этом языке. У Виснера был всего один человек в Будапеште: Геза Катона, американец с венгерскими корнями, который 95 процентов своего времени работал мелким клерком в Государственном департаменте, отправляя письма по почте, покупая марки и канцелярские товары, подшивая документы. Когда произошло восстание, он стал единственным надежным источником информации, на который ЦРУ могло рассчитывать в Будапеште.
За две недели Венгерского восстания американское разведывательное ведомство узнало не больше, чем было напечатано в газетах. Оно понятия не имело о том, что восстание вообще началось, как оно проходит, или о том, будет оно подавлено Советами или нет. Если бы Белый дом согласился направить туда оружие, ЦРУ не знало бы, куда именно его нужно доставлять. По поводу Венгерского восстания секретная история ЦРУ отмечает, что тайная служба была в состоянии «сознательной слепоты».
«Никогда, – говорится в ней, – у нас не было ничего, что могло или должно было быть ошибочно принято за разведывательную операцию».