Страница 13 из 114
– Вы обронили его сами. Надеюсь, вы не попытаетесь обвинить в краже меня? – улыбка стала совсем ледяной, а голос зазвучал так, что у всех побежали мурашки по коже. – Отдайте девочке в качестве компенсации три семина медью и будем считать инцидент исчерпанным. Когда толпа рассеялась, девчонка попыталась было сбежать следом. Её остановила стальная хватка: – Нет уж, милая. Пойдёшь со мной. Сарнэ-Туром нечасто радует живущих под облаками своим вниманием. И ты, пока я не пойму значения нашей встречи, будешь рядом. Да не хватайся за этот мусор, – Ислуин чуть не рассмеялся, увидев как девочка опять вцепилась в своё подобие ножа. – Вашим богом клянусь, ликом и духом Единого и Двуединого, что не причиню тебе вреда этот день, эту ночь и следующий день. И дам потом уйти свободно, если ты захочешь. Как твоё имя? – Лейтис, – ответила та, успокоенная клятвой. Преступить такое обещание не смели ни чужаки, ни самые «отмороженные» подонки. Бог империи не просто так носил титул хранителя истины: имя нарушителя клятвы перед Единым мгновенно появлялось в ближайшей церкви, даже если слова произносили в глухом лесу и слышали их лишь двое. После чего за отступником начиналась охота, кончавшаяся всегда одинаково – позорным столбом и четвертованием на площади. Дорога до гостиницы заняла ещё четверть часа, в течение которых Лейтис дважды попыталась сбежать. Оба раза её остановила крепкая рука Ислуина. Но едва они перешагнули через порог общей залы и окунулись в густые запахи, идущие с кухни, всё было забыто. Лейтис окинула голодным взглядом несколько то ли поздно обедающих, то ли рано ужинавших постояльцев, сглотнула слюну и нахально посмотрела в сторону своего спутника: если уж тащил сюда, может, накормишь? Получив кружку наваристого мясного бульона и ломоть хлеба, с независимым видом села в углу, глядя, как Ислуин о чём-то договаривается с хозяином. Дождавшись, пока девочка закончит, Ислуин повёл её на второй этаж в свою комнату. Там уже ждала большая лохань горячей воды, мыло и полотенца: – Скидывай свои лохмотья, – приказал он. – Ты, Вы… Ты для этого меня тащил?.. У Лейтис выступили слёзы. Да, улица суровый учитель, где доверчивые не выживают. Она прекрасно понимала, что этому светловолосому чужаку она нужна ненадолго, и надо постараться получить от него всё что можно, пока Двуликий решил уделить ей капельку свой милости. Но в самой глубине детской души так хотелось поверить в сказку… И ведь не накажет Двуликий. То что, кажется, собирается сделать с ней чужак вредом, наверное, не считается… – Успокойся, дура, – резко бросил магистр. Вдруг лицо стало каким-то нежным, невольно заставляющим довериться и забыть про всё на свете, а голос обернулся сладким и обволакивающим мёдом. – Если бы я и в самом деле решил тебя соблазнять, неужели стал бы действовать так грубо? – и снова резкий переход к прежнему тону и облику. – Мойся, лохмотья кинешь в коридоре. За нормальной одеждой я послал. Пока ты рядом со мной – изволь выглядеть прилично, – и вышел за дверь. Спустившись на первый этаж, Ислуин заказал обед и сел механически его пережёвывать, наблюдая при этом за гостьей. Защита от магии в гостинице была настолько плохо поставлена, что межэтажное перекрытие даже для студента не помеха, не говоря уж о магистре. Одёжку Лейтис, естественно, не выкинула, а аккуратно сложила в углу. После чего с наслаждением погрузилась в воду по самую шею, благо размеры лохани и небольшой рост позволяли. «А девочка на улице не так уж и давно. Года два самое большее. До этого, судя по всему, жила в семье со вполне приличным достатком, не ниже мастера-ремесленника или, скорее, чиновника в магистрате: читать, по крайней мере, умеет, – с удовлетворением отметил Ислуин, глядя, как, старательно шевеля губами, Лейтис разбирает, в каком флакончике мыльный корень, а в каком шампунь. – Так. Что там у нас ещё? Ну, пара шрамов явно с улицы, а вот старый ожог на спине непонятно откуда. А это ещё что? Не может быть!» В магической части ауры ярко горел огонёк сильных способностей к стихии Жизни! У людей одарённые магической силой рождались даже чаще, чем у остальных рас. Вот только возиться с трёх-пяти летними детьми не хотелось никому, разве что искру дара замечали у отпрыска аристократа или ребёнка потомственных магов. Поэтому к семи годам талант сохранялся у одного из тысячи, а к пятнадцати, когда сдавали экзамен на пригодность к чародейству – способных оставалось намного меньше. Магия стала уделом узкого семейного круга, рождая миф, что чародейский талант дело исключительно наследственное да признак дворянской крови. «Не зря девчушка так сильно испугалась за свою невинность. Хватит ей и потери семьи. Пусть не сознаёт, но чувствует, что такой эмоциональной встряски, как постельный опыт, спящая искра дара не переживёт». Задумавшись, Ислуин не заметил, как служанка унесла пустые тарелки. Обнаружил перемену, когда вместо ложки под руку попалась кружка с горячим травяным настоем. «Теперь, кажется, понятно, что хотел мне передать Облачный хозяин дорог». Осталась мелочь. Придумать, как лучше всего заставить девчонку пойти в ученицы. Разговор магистр решил отложить на утро. Пусть Лейтис получше ощутит разницу между жизнью бродяги – и жизнью «под крылом» наставника. И для начала, получив от шустрого сынишки хозяина гостиницы заказанный свёрток с одеждой, вместе с подносом еды поднялся к себе.