Страница 37 из 42
— Что-нибудь еще?
— Только это.
— Но это же бессмыслица.
— Шесть.
— Ни названия — ничего?
— Оркестр. Пять…
— Марси…
— Четыре…
— Ты слишком много выпила…
— Нет, три…
— А мне нужно вернуться в свою…
— Два…
— …контору.
— Одна, — сказала она, — а теперь поцелуй меня еще раз, пока я не умерла.
— Марси…
— Ты сказал, что не женат…
— Нет.
— Ты «голубой»?
— Нет.
— Тогда поцелуй меня. Я знаю, что ты тоже этого хочешь.
— Да.
— Тогда сделай это.
Зеленые глаза широко распахнуты.
— Пожалуйста, — сказала она.
О, Боже, эти губы!
— Поцелуй меня, — попросила она.
— Извини, — повторил он.
— Жаль, — сказала она, — знай, что ты разбил мне сердце. Я знакома с тобой каких-то пятнадцать минут, а ты уже разбил мне сердце.
Он смотрел на нее долго и внимательно.
— Марси…
— А, можешь катиться в свою паршивую контору, — сказала она, закрывая лицо ладонями.
Он посмотрел на нее в последний раз, открыл дверь и выскользнул наружу. Дверь сразу же за ним закрылась.
Глава 11
Был сочельник.
Начиная с понедельника Тик и Моуз разыскали из телефонного справочника Калузы всех, кто носил фамилию Дилл, — их было восемь. И все безрезультатно. Они оба выдохлись. Моуз хотел поехать куда-нибудь и напиться. Это было в одиннадцать утра. Тик хотел найти Маргарет Дилл. Он сказал, что им нужно еще раз встретиться с Эмбер Уилсон. Моуз высказал предположение, что Эмбер согласится выпить с ними, и пусть эта Маргарет Дилл катится ко всем чертям. Моуз плохо соображал в делах. Он не догадывался, как Тик, сколько денег они смогут сделать на этом фильме, если только его отыщут.
Но сначала нужно было встретиться с Эмбер Уилсон еще раз.
Они поехали в крошечную квартирку, которую она снимала в Ньютауне, и ее разговорчивая соседка — толстая негритянка сообщила им, что не видела Эмбер со вчерашнего утра. По слухам, она отправилась на яхте с какими-то людьми. Тик понял, что она развлекает рыболовов, и спросил у соседки, как называется яхта. Негритянка сказала, что обычно Эмбер катается на яхте, арендуемой у фирмы «Опус Чартерз» в Хайетте. Тик и Моуз поблагодарили ее и направились на юг, в Хайетт.
«Опус Чартерз» сдавала в аренду все — от рыболовных лодок до яхт. Владелец, которого звали Чарли Оппенгеймер, сказал Тику и Моузу, что Эмбер с двумя другими девушками отправилась вчера на тридцатишестифутовой яхте «Грэнд Бэнкс» в море с кем-то из Клиэруотера. Капитан яхты сообщил Чарли, что они идут в Венис, чтобы провести ночь на воде — на яхте шесть комфортабельных кают с кондиционерами. Чарли ожидал, что они вернутся сегодня после обеда. Он рассказал им все это, так как принял их за потенциальных клиентов. Только потом ему пришла мысль, что они могут быть полицейскими.
В два часа дня Тик и Моуз сидели в баре в Хайетте, глядя на Мексиканский залив. Моуз пил «мимозу». Тик подтрунивал над ним, уверяя, что «мимоза» — напиток исключительно для «голубых». Сам он пил нечто под названием «Банановый динамит», который состоял из восьми сортов рома и бананового ликера. Стоял ясный солнечный день, с легким бризом, на воде совсем не было волн.
— Нам не найти Конни сегодня, — объявил Моуз, — я хочу обратно в Тампу. Не хочу встречать Рождество в этом дерьмовом городишке.
— Я подумал, — сказал Тик, — если мы не найдем ее сегодня, то лучше вернуться и встретиться с теми двумя девушками, с которыми познакомились в прошлом месяце.
— А, Ревлон, — протянул Моуз.
— У меня сохранился телефон блондинки.
— Как ее зовут?
— Рейчел.
— Нет, рыжую. Ревлон?
— Гвен, — ответил Тик.
— Ах да, Гвен, — сказал Моуз и облизнул губы, — это хорошая идея. Надо им позвонить.
— Сочельник. Они, наверное, заняты.
— Стоит попробовать, — произнес Моуз, — можно прямо отсюда.
— Нет, давай сначала разыщем Конни.
— Если бы я был на месте Конни и загребал такие деньги, как она за тот фильм, то сейчас тратил бы их в Нью-Йорке.
— Она не так уж много заработала.
— Откуда ты знаешь?
— Я только высказываю свое предположение. Сотни две в день, не больше.
— А в Нью-Йорке на Рождество так здорово, — сказал Моуз, — Флорида для Рождества — совсем не то.
— Вон, посмотри, — сказал Тик, толкая Моуза.
К пирсу подошла яхта. Двое мужчин в гавайских рубашках спрыгнули на пирс и принялись распутывать канаты. Третий в такой же рубашке отдавал команды.
— Вон Эмбер, — показал Тик.
Она стояла на корме в желтой юбке, развеваемой ветром. Одной рукой она придерживала шляпу, в другой у нее была пляжная сумка.
— Пойдем, — позвал Тик.
Он посмотрел на счет, положил несколько долларов на стойку и встал.
На пирсе мужчины в гавайских рубашках прощались с девушками. Трое девушек. Две из них белые, третья — Эмбер, которая вполне могла бы сойти за белую. Девушки помахали друг дружке рукой и разошлись в разные стороны. Две белые девушки двинулись к бару, где, возможно, надеялись еще подзаработать. Они многозначительно посмотрели на Тика и Моуза, проходивших мимо. Эмбер поднималась по лестнице в отель.
— Привет, — сказал Тик.
— Привет, — ответила Эмбер.
— Никакой Маргарет Дилл в Калузе, — сказал Моуз, — вот так.
— Должна быть, — произнесла Эмбер беззаботно. — Джейк сказал мне, что она там обитает.
— Где там? — спросил Тик. — Мы проверили всех Диллов по телефонной книге.
— Может, ее нет в книге.
— Джейк должен был сказать тебе еще чего-нибудь.
— Ничего подобного. Только ее имя — Маргарет Дилл. Или Мэг. Как вам больше нравится.
Они стояли возле отеля. Моуз подумал, что обломает ей ноги, если только она попытается оставить их с носом.
— Ты уверена, что он сказал «Дилл»? — спросил Тик.
— Дилл, Дилл, — подтвердила Эмбер. Она посмотрела на швейцара, появившегося из отеля. — Как насчет такси?
— Они подходят каждые пять минут, — ответил швейцар.
— Я здесь торчу уже пять минут.
Швейцар пожал плечами.
— Подумай, — настаивал Тик, — может, он говорил еще что-нибудь?
— Ничего, кроме ее имени.
— Маргарет Дилл?
— Сколько можно повторять? — спросила Эмбер. — Маргарет Дилл. Дилл.
Первым дошло до туповатого Моуза — не зря он родом из славного штата Джорджия.
— Ты говоришь, Дилл? — спросил он.
— Дилл, — ответила она, — правильно.
— Или Дил?
— Ну, Дил, какая разница?
Даже сказать правильно и то не может, со злостью подумал Моуз.
В телефонном справочнике Калузы под заголовком «Оркестры и ансамбли» значилось тринадцать наименований. Уоррен вздохнул. Попробуйте разыскать музыканта в канун Рождества.
Они впервые остались одни после того, как Джоанна вернулась домой в прошлую пятницу.
Было три часа дня накануне Рождества. Они украшали дом, который Мэтью когда-то делил с женой и дочерью. Дочь ушла к подругам вручать подарки. Радио было настроено на УКВ. Они слушали рождественские мелодии. Все было прекрасно — как в доброе старое время. Но и все было не так.
Он еще не рассказал про свое вчерашнее грехопадение.
И они еще не говорили о том, что их четырнадцатилетняя дочь по уши влюбилась в темнокожего парня по имени Томас Дэрроу-младший.
Мэтью вообще не был уверен, стоит ли эту тему обсуждать.
Он вспомнил телефонный разговор с дочерью, когда узнал, что Сьюзен собирается отправить ее в Академию Симмса:
— Она говорит, что это будет мне полезно. Она говорит, что «Святой Марк» совсем испортился. Она говорит… тебе это не понравится, папочка.
— Скажи мне.
— Она говорит, что школу заполонили цветные ребята. Она так сказала.
И потом, после паузы:
— Папочка? Мама сказала «ниггеры». Это про двоих темнокожих ребят, принятых в школу.
— Ужасно, — произнес Мэтью. Его бывшая жена из Чикаго, штат Иллинойс, превратилась во флоридскую расистку.