Страница 32 из 40
— Любовь — это жуткий кошмар, — с содроганием ответил ей Шульман.
— Семен, — укоризненно посмотрела на него Людмила.
— Вот вы говорите: любовь — это радость! Кому как, — продолжал Шульман, не обращая внимания на восклицание Людмилы. — Нет, тому, кто любит, возможно! Если, конечно, очень повезет! А вот остальным — это сплошная головная боль и проблемы! Возьмем, к примеру, наших жиличек! Кстати, Юлия Александровна права! Их исчезновение тоже напрямую связано с нечистой силой! Одна из этих девиц давно жаловалась, что кто-то повадился ходить по ночам в ее квартиру! А один раз этот бесплотный дух даже накрыл ее среди ночи одеялом!
— Что, вот так накрыл молодую девицу одеялом и ушел? — недоверчиво спросил майор.
— Девица говорит, что так и было, — пожал плечами Шульман. — Хотя, может, она и врет! Это еще та штучка! Жила у прежней хозяйки и тоже ушла со скандалом! Но я не об этом, а о любви! Как потом выяснилось, к этой девчушке тайком приезжала ее старшая сестра — девица известной профессии!
— Какой профессии? — не понял майор.
— Ну, той, представительниц которой ваши коллеги еще совсем недавно гоняли от всех гостиниц и ресторанов. Дама по очень неотложному вызову, — объяснил Шульман. — Это, доложу я вам, настоящая оторва! Сколько она тут по ночам под окнами дома пьяная скандалила, сколько квартирной хозяйке хлопот принесла! Зеркало платяного шкафа разбила, газовую колонку на кухне сожгла, полы лаком для ногтей изгадила, карниз на кухне оборвала, занавески разорвала! И все из-за своей неудовлетворенной любви! Она, видите ли, воспылала чистой и бескорыстной страстью к одному из своих бывших клиентов! А поскольку объект ее воздыханий не отвечал ей достаточной взаимностью, она все вокруг себя и крушила! Как у нее любовное томление наступает и чувства выхода требуют, так она вокруг себя что-нибудь и крушит! Натура-то творческая, неуправляемая! А после того, как все, что только можно, было уже порушено, эта жрица любви решила, что нечего больше таскаться по этим руинам, и подговорила свою сестру тайком с этой квартиры съехать, не заплатив за последний месяц и нанесенный ущерб! А после себя, словно в насмешку, оставила неприличные стишки, посвященные одному из своих клиентов! Кстати, они случайно оказались сейчас со мной, — показал он стихи майору.
— Мне, мне покажите, — попыталась заглянуть в листок из-за плеча майора Людмила.
— Ну что вы, мадам, даме такое показывать просто неудобно, — прикрыл от нее стихи Шульман. — Здесь самыми приличными словами были «что», «страшилище» и «мразь». Это она так обращается к своему прежнему возлюбленному, — пояснил он. — А потом идут пожелания ему же, идущие от ее наболевшей души!
— И это вы называете любовью! — ужаснулась Людмила. — Нет, современная молодежь не способна на искренние, а главное, красивые чувства!
— Ну, не скажите, — не согласился с нею Шульман. — Красивые чувства у них тоже есть, но, как я уже сказал, они очень дорого обходятся окружающим! У девицы большое сердце, и любила она сразу двоих! Один — вот это самое «страшилище», а второй — ее обожаемый и боготворимый объект, из-за которого она и нанесла материальный ущерб моей соседке! Вот здесь, на обороте, лирическое послание этой представительницы древнейшей профессии своему другому возлюбленному. Какому-то Андрею — не то Галкину, не то Сорокину!
— «Мне ночь о многом рассказала, на многое глаза открыла. Я этой ночью лишь узнала, что я всегда тебя любила», — прочитала вслух Людмила. — Как романтично, — мечтательно сказала она. — Проститутка любит чистой и нежной любовью одного из своих клиентов! А на обороте еще и красивая подпись автора!
— Да, Саша Ясенко из Горловки и ее сестричка Юлечка, — подтвердил Шульман. — Как оказалось, этих девчушек-веселушек многие знали в нашем городе!
— Надеюсь, у этой истории был счастливый финал? Ну, не разочаровывайте меня, Семен, скажите, что так и было, — нетерпеливо сказала Людмила.
— Должен вас огорчить, мадам, финал был довольно трагический, — ответил Шульман. — И особенно для квартирных хозяек, у которых проживала эта парочка! Оба раза они съезжали, не заплатив за жилье! Соседка потом еще сказала мне, почти процитировав великого Гомера: «Бойся, Семен, юных девиц из Горловки, даже дары приносящих!»
— А я бы, наверное, по-женски это юное дитя порока поняла и простила, — мечтательно сказала Людмила. — Любовь движет миром! И ради этого можно потерпеть некоторые материальные неудобства!
— Вот моя соседка их и потерпела, — саркастически заметил Шульман.
— Но ведь бывает, что любовь связывает два сердца на долгие годы, — не сдавалась Людмила.
— Да, бывает и такой трагический финал, — согласился с нею Шульман. — Но даже из золотой клетки все-таки хочется на свободу! Вот одни мои хорошие знакомые прожили вместе двадцать лет, но и они недавно отмучились!
— Что, оба сразу померли?! — с интересом спросила Петровна.
— Нет, оба сразу подали на развод, — ответил Шульман. — Ну и, как водится у интеллигентных людей, сразу раздел имущества, свидетели, кто что купил, кто что разбил! На суд, конечно, вызвали их соседа. Спрашивают: «Что вы можете сказать по поводу заявления жены о постоянных скандалах мужа?» А он оказался человеком честным и сразу ответил: «О поведении своих соседей ничего плохого сказать не могу! Дрались всегда молча, без шума!» А вы говорите — любовь!
— Семен, — опять укоризненно сказала Людмила.
— Это я к тому, что попались культурные люди, — поспешно продолжил Шульман. — Так о чем это я? — остановился он, силясь вспомнить, с чего все начиналось. — Ах, да, о нечистой силе! Так вот, не знаю уж, кто там являлся по ночам жиличкам моей соседки — их клиенты или домовой, но соседка после этого не на шутку встревожилась и даже освятила свою квартиру! Так что вполне возможно, чей-то беспокойный дух и шастает ночами по этому дому!
«Раз девицы жаловались, что по ночам к ним ходит неизвестный, значит, это был не их лысый ухажер, — подумала Баратова. — Тогда получается, что это был Петин партнер, и наведывался он, судя по всему, к долговязой Саше. Девушки дома не было, и он, увидев, что ошибся, накрыл ее подругу одеялом и ушел. Остается непонятным, что именно искал он в квартире наших жиличек и зачем следил за мной в магазине», — сопоставила Баратова рассказ Шульмана с тем, что видела сама.
— А что говорит ваш знакомый майор об убийстве бедного Пети? — Неожиданно спросила у нее Петровна.
— Говорит, что больше всего подозревают Петиного партнера, — ответила Юлия Александровна. — Кстати, два дня назад он исчез из города.
— Это такой симпатичный крепыш с усиками? — уточнила Петровна. — Он действительно приходил в тот день к Пете, но убить его никак не мог, — уверенно сказала она. — Потому что того еще не было дома. Кстати, ваша племянница тоже тогда видела этого партнера и даже ушла вместе с ним, так что может все это подтвердить, — добавила она.
«Значит, Маша знала Петиного партнера, — отметила про себя Баратова. — Но почему она так не хочет обеспечить ему алиби? Неужели девочка все-таки причастна к гибели моего соседа? Или она просто кого-то выгораживает? Но тогда здесь, скорее всего, замешана большая любовь», — подумала Юлия Александровна и почему-то вспомнила рассказ своей подруги Анны о свидании Маши в парке с каким-то неизвестным.
Выпив по чашке чая и отведя душу обсуждением последних новостей, гости Баратовой стали потихоньку расходиться. Когда Петровна вместе с гадалкой вышли на лестничную клетку, из подвала неожиданно донеслось тихое завывание, от которого у старушки похолодело сердце.
— Ишь, как его разобрало, словно сказать что-то хочет, но не может, — с содроганием сказала она.
— Сегодня полнолуние, вот он и активизировался, — ответила ей гадалка.
И в этот момент из подвала послышались странные монотонно повторяющиеся звуки. Больше всего они напоминали все время повторяющееся слово «есть».
— Есть, есть, есть, — три или четыре раза повторил призрак.