Тайна трех похищений

Тошка разгладил, но зрителям своего проигрыша не простил и к следующему представлению готовился спустя рукава. А зачем стараться, если ты все равно не лучший?

Маше пришлось втолковывать ему, что конкурс — это конкурс, что у каждого свое мнение и что никто не виноват, если ты играл хуже, чем Наташка или Вадик. С последним утверждением Антон, конечно, не согласился, но в остальном правоту Маши признал.

Правильно, у каждого свое мнение, и у Тошки свое — он играет лучше Наташки и, уж конечно, лучше Вадика. Самое главное, что он сам это понимает, а выбор пусть остается на совести остальных.

Поэтому отобрать у Антона роль в новогоднем спектакле — это немыслимо. Маша задумалась. Может, ему дать самую маленькую и незаметную роль? Но ведь он даже в маленькой и незаметной ухитрится что-нибудь перепутать!

В конце концов Маша остановилась на роли Зайчонка для него. А что? Вполне подходит.

Роль вроде и небольшая, а все-таки одна из главных. Остается только убедить Тошку, что Зайчонок — это самый значимый персонаж пьесы, чуть ли не главнее Снегурочки.

— Зайчонок? — тут же возмутился Антон. — Я — Зайчонок? Пусть лучше Славка Зайчонка играет! Он маленький!

— При чем тут маленький или большой? — поморщилась Маша. — Славка будет играть Еловую Шишку. Шишка все-таки поменьше, чем Зайчонок, правда?

Наступила Славкина очередь возмущаться.

— Шишка — это девчонка! — надулся он.

— Ничего подобного! — Маша была готова к подобному возражению. — Вот погляди!

На картинке в журнале был изображен мальчишка в коричневом костюмчике со множеством карманов.

— У меня будет такой костюм?! — тут же восхитился Славка.

— Постараемся сшить, — кивнула Маша.

— Погоди-погоди! — завопил Антон. — А у меня что же, на голове будут вот такие уши? — Он ткнул в изображение Зайчонка.

— А что?

— Как в детском саду!

— Не переживай, мы сделаем тебе маску из папье-маше. Ты же знаешь, Люда умеет делать такие маски. Зайчонку, Волку и Лисе. Лису буду играть я, так что маску и я надену.

— Тогда я хочу играть хотя бы Волка!

— Волка будет играть Вадик.

— Почему это Вадик — Волк, а я — Заяц?

— Не Заяц, а Зайчонок, — спокойно поправила Маша.

— Не в этом дело!

— Нет, дело именно в этом. Где ты видел Зайчонка выше Волка? А ты ниже Вадика на целую голову. Как я могу дать тебе роль Волка, а его сделать Зайчонком?

Тошка задумался.

— Сначала подрасти! — вставил Славка, и Антон разозлился по новой.

— А ты вообще замолкни! — заорал он. — Сам больше шишки не вырос!

— Шишка — все-таки не заяц! — резонно заметил Славка.

Маша была в ужасе. Сам того не подозревая, Славка своими словами рушил все убеждения, которые с таким трудом она нагромождала перед Тошкой. И как это остановить?

— Зайчонок — самая ответственная роль, — сказала она.

Мальчишки замолчали от удивления, а она торопилась закрепить свой мгновенный успех:

— Да-да! Самая ответственная!

— Почему?

— А кто первый появляется на сцене? — И Маша снова протянула мальчишкам журнал.

— Зайчонок, — в один голос послушно ответили Антон и Славка.

— Ну вот! — победно выдохнула Маша. — А вы знаете, что все зависит от того, кто и как первым появится на сцене? Это самое главное! Первый задает тон всему спектаклю!

Маша не помнила, читала она это в какой-нибудь книжке про театр или придумала сама. Наверное, все-таки читала, потому что слова подбирались умные: «задает тон всему спектаклю». Впрочем, это неважно! Важно убедить Антона, чтобы ни сейчас, ни потом у него не возникало никаких сомнений по поводу его роли.

— Зритель не должен расслабляться. Его нужно заинтересовать с первой минуты. С этим не каждый справится.

Тошке ее слова были как бальзам на душу. Да если так, то он, конечно, согласен! Согласен играть хоть Зайчонка, хоть Кощея Бессмертного!

— Поэтому роль Зайчонка я предложила тебе, Антон. Но если ты отказываешься, то Вадим или Сашка…

— Вадим или Сашка?! — подпрыгнул Антон, и глаза его округлились от гнева. — Вадим или Сашка выйдут первыми?!

— Ну да, — Маша постаралась произнести это как можно равнодушнее, но в душе ликовала: все получилась так, как она и хотела.

— Нет! Зайчонка буду играть я! Вадим и Сашка пусть играют кого-нибудь другого! Никто, кроме меня, не справится с такой трудной задачей! — И Тошка самодовольно улыбнулся.

Славка слушал все Машины объяснения молча. Он, конечно, тоже проникся уважением к роли Зайчонка, но, честно говоря, ему было все равно. Его вполне устраивала роль Шишки.

— Так и решим, — кивнула Маша. — Значит, ты играешь Зайчонка, Славка — Шишку, Вадик — Волка, я — Лису, Наташка — Снегурочку, Люда — Бабу Ягу, Сашка — Колокольчика.

— Кого? — поперхнулся от смеха Антон.

— Колокольчик — друг Шишки, — нахмурилась Маша. — И ничего смешного. Если ты, Тон, будешь смеяться, то Сашка будет Зайчонком, а ты Колокольчиком. Ясно?

— Я не смеюсь, а улыбаюсь.

— И улыбаться не стоит.

— Хорошо. Я буду плакать.

— Ой, Тошка! Тебя не переговоришь! Все! Я побежала домой! Нужно срочно переписывать роли.

— Маш! А роль Зайчонка очень большая?

— Я же сказала — не большая, но важная.

— Ну и хорошо! Слов меньше учить.

Память у Антона была плохая. Нет, не то, чтобы совсем плохая. Все, что не нужно, он запоминал быстро и надолго, а вот с ролями вечно повторялась одна и та же история — всякий раз Маша теряла терпение, медленно и внятно повторяя его слова, чтобы он запомнил хотя бы на слух, и все равно Тошка упрямо путал то одно, то другое.

Глава III ОГРАБЛЕНИЕ

— Здрасьте, баба Шура! 

— Здравствуй, Антоша! Садись-ка, поговорим. — Баба Шура подвинулась, освобождая Антону место на скамейке.

Тошка вздохнул и скинул с плеч рюкзак. Разговаривать со словоохотливой соседкой у него не было никакого желания.

Зато у бабы Шуры такое желание было. А что? Скучно ведь сидеть на скамейке одной. Лучше с Тошкой поболтать.

— Как в школе дела? — спросила баба Шура.

— Ничего, — коротко отозвался Антон.

— А в театре вашем что нового?

— Ничего.

— А я слыхала, что у вас выступление будет какое-то ответственное.

— Маша сказала?

— Ну, да. Говорит, на Новый год.

— Ага.

— Это хорошо.

Разговор не клеился. Тошка откровенно скучал и позевывал. Но баба Шура не теряла надежды его разговорить:

— Поди, у тебя и роль самая главная?

— Да, — Тошка небрежно пожал плечами и добавил: — Конечно, самая главная.

— Кого играть-то будешь?

Тошка поморщился:

— Зайца.

— Ну, все не волка, — кивнула баба Шура. — Я волков знаешь как боюсь! Когда я маленькой была, мы в деревне жили. Глухая такая деревушка была. Зимой волки совсем близко к домам подходили. Сидишь так вечером, а волки воют где-то неподалеку. Мороз по коже продирает от их воя. А зайчишки — совсем другое дело. Бывало, в лесу увидишь косого, сердце так и подскочит от радости. А он удирает! Заяц — хороший зверек…

Тошка с рассуждениями бабы Шуры согласиться не мог. По его представлениям, волк был все-таки интереснее зайца, как там ни крути.

Тошка тоскливо дергал туда-сюда замочек на кармане рюкзака. Ну этот разговор надолго!

Баба Шура любила поболтать о том о сем. Обычно ее собеседницами становились старушки из соседних подъездов и домов, но, когда старушек не было, для разговора годился кто угодно, даже Антон.

Баба Шура пустилась в воспоминания. Наверное, она думала, что молчание Тошки можно расценить как величайшее внимание, поэтому рассказывала истории из своего детства одну за другой.

— Школа у нас была за пять километров, в другой деревне. Каждый день туда с сестрами пешком ходили. Час, а то и больше.

— Час до школы? — изумился Антон.

Вот была охота! Тут пять минут до школьных дверей пройти и то каждый раз куда-нибудь свернуть хочется. А целый час топать пешком…