Неутолимая страсть

Хепберн подъехал к королю, у которого буквально пена летела с губ. Он был до предела раздражен из-за постоянных помех и задержек.

— Это последний раз, когда мы охотимся в один день с королевой и ее фрейлинами. Женщины — сущее проклятие Господне!

Собаки короля так и не сумели завалить огромного самца-оленя.

Королеву Анну действительно интересовала мода. Когда она узнала, что мать Кэтрин отвечает за гардероб королевы Елизаветы, у нее возникла куча вопросов.

— Что у вас надето под такой юбкой? Явно ведь не нижние юбки, — поинтересовалась Анна.

— Именно, что нижние, ваше величество. Я просто разрезала их пополам вдоль и сшила вокруг каждой ноги.

— Господи, ну конечно! Как просто! Я вижу, вам нравится создавать оригинальные фасоны, леди Кэтрин. Вы должны придумать что-нибудь для меня.

— С удовольствием, ваше величество.

Увы, дамы-охотницы не могли похвастаться богатой добычей, но они радовались тому, что провели несколько часов в седле в теплый июньский день. Кэтрин решила не встречаться с Хепберном до их с Джорди отъезда из Холируда. Беззаботно передернув плечами, она сказала себе, что даже не рассчитывает, чтобы тот пришел попрощаться с ними.

Вслед за экипажем Кери карета Уинтона подъехала к дому графа Мара. Кэтрин заранее договорилась с Лиз, что позаимствует у нее одно из платьев для выхода в свет в день рождения короля.

И теперь, стоя перед отрытым гардеробом, Лиз с Кэтрин рассматривали ряды платьев и туалетов.

— Не хочется забирать у тебя твои любимые платья, потому что мне придется перешить их. После меня ты их уже не наденешь.

— Бери все, что тебе приглянется, дорогая, кроме свадебного платья и зеленого с тюдоровскими розами. Оно очень нравится Роберту.

— Ах, что за роскошь вот это голубое, переливающееся, как павлинье перо! Оно такое яркое. Если бы я надела такое при английском дворе, это был бы скандал.

— Вообще-то мне кажется, что такой насыщенный цвет больше подошел бы вдове, а не девушке. Но можешь его взять, если оно тебе по душе. Мне оно узко в талии.

Кэтрин посмотрела на Мэгги.

— Мать сойдет с ума!

— Ну, тогда точно надо брать это, мисс Непоседа.

Лиз сняла платье с плечиков, а Мэгги аккуратно свернула его.

— Патрик пригласил нас нанести ему визит, прежде чем мы отправимся назад в Англию. Поэтому мы собираемся в Кричтон сразу после королевского дня рождения. Будет здорово, если ты тоже приедешь туда, Кэтрин.

Кэтрин улыбнулась:

— Приеду, если он попросит.

— Мне кажется, Хепберн не из тех, кто просит.

Вспомнив про дамочек, которые крутились возле него во дворце, она со вздохом подумала: “Да провались он!”

На следующей неделе Кэтрин закончила платьица “для настоящих принцесс”, которые обещала малышкам, и отвезла их маленьким модницам. Это были платья из нежно-желтого, розового и голубого шелка, который ей удалось купить в Эдинбурге. Она не забыла, что Джессике понравился бледно-лиловый цвет. Однако такого материала в продаже не было, поэтому она распорола собственное платье, чтобы порадовать ребенка. Кэтрин раскроила его, а Мэгги сшила. И вот перед сном Джессика получила от них платье своей мечты.

— Мне кажется, вы решили избаловать моих племянниц.

Малькольм возник неожиданно.

— Девочкам нравятся красивые вещи. Взгляните на их лица, это самая большая награда.

Кэтрин была готова с ним поспорить.

— Такая красота стоит дорого. Должно быть, приятно не ограничивать себя в средствах, чтобы проявлять такое великодушие.

Кэтрин не стала говорить, что за все заплатил Джорди. У нее сложилось впечатление, что Малькольму это понравилось бы еще меньше.

— Как прошел ваш визит в Холируд?

— Здешний двор заметно отличается от английского, но мне очень понравилась королева Анна.

— Неужели? Некоторые из ее так называемых фрейлин немногим приличнее обычных шлюх. Говорят, что даже замужние меняют любовников как перчатки.

— Про двор любого короля ходят всякие слухи, — возразила Кэтрин.

Мэгги тоже подала голос:

— Именно поэтому королева Елизавета окружает себя молодыми леди только с безупречной репутацией.

— Должно быть, леди Кэтрин была при шотландском дворе, как роза среди сорняков. — Мужчина перевел взгляд с Мэгги на Кэтрин. — Могу представить, как могущественные аристократы увивались вокруг вас.

— Что-то я таких не заметила, Малькольм, — успокоила она его.

Когда Мэгги наконец разместилась в повозке, запряженной пони, Кэтрин взяла вожжи в руки, и они тронулись обратно в замок.

— Почему он так усердно интересуется моими финансами и возможными поклонниками?

— Ты просто сразила его наповал, мой ягненочек. Твои достоинства очевидны, а его жена, говорят, ему изменяла.

— Наследницы очень часто сражают мужчин наповал.

Кэтрин вспомнила про свою подругу Арбеллу и про алчного Уилла Сеймура.

— Боюсь, ты становишься циничной, — предупредила Мэгги.

— А я считаю, что еще хуже быть безнадежно наивной!

Следующие несколько дней Кэтрин занималась своим нарядом, в котором собиралась появиться на дне рождения короля. На этот раз она должна была предстать скорее искушенной, чем скромной. Из-за того, что платье Лиз было длинно, ей пришлось отрезать спереди дюймов шесть, а сзади укоротить шлейф на целый фут. Потом из этого куска она соорудила воротник в форме веера, вставив в него каркас. Теперь он мог стоять торчком, закрывая ее голову со спины. Этот фасон Кэтрин придумала для королевы Елизаветы и была уверена, что при шотландском дворе такого еще в глаза не видывали.

— Какой все-таки прекрасный материал! То он синий, то посмотришь, — зеленый. Вырез очень низкий, мой ягненочек. Тебе не кажется, что нужно немного прикрыть грудь?

— Нет, нет, нет! Вся идея такого воротника веером заключается в том, чтобы выставить напоказ драгоценности на восхитительно очерченной груди.

Кэтрин подмигнула.

— Мужчины любят хвататься руками за восхитительные вещи.

— Мэгги, ты меня поражаешь до глубины души, — чопорно заявила Кэтрин.

— Ладно, пусть. Но вырез просто вопит, что сюда требуется ожерелье. А у тебя из драгоценностей только жемчуг.

— Мне нравится жемчуг. В сущности, только жемчуг и годится для непорочной девушки.

— Я вот что придумала: давай-ка срежем с какого-нибудь твоего белого платья хрустальные капельки и обошьем ими края рукавов, чтобы они сверкали и переливались.

— Отличная идея, Мэгги! Я срежу, а ты нашьешь.

На следующий день Кэтрин с удивлением увидела, как Дженни Хепберн подъезжает вместе с Эндрю.

— Дженни, рада тебя видеть.

Девушка соскочила с коня и тихо сказала:

— Эндрю попросил у отца разрешения покататься со мной верхом.

Кэтрин подняла глаза на Эндрю и заметила у него лук с пучком стрел за спиной.

— О, в Сетоне есть стрельбище для лука? В Уайтхолле таковое имеется. Елизавета обожает спорт.

— Не стрельбище, конечно. Мы стреляем либо в тюк сена, либо в дерево, чтобы потренироваться. Я пообещал Дженни научить ее стрелять из лука. Пожалуйста, поедемте с нами.

Кэтрин взглянула на подругу, и та с энтузиазмом закивала головой. Они дождались, пока ей оседлают кобылку, а потом втроем двинулись в сторону леса. Нашли подходящую поляну и спешились.

Выбрав целью старый пень на противоположном конце, Эндрю показал, на что он способен.

— Ты настоящий лучник! — восхитилась Кэтрин.

— Нет-нет, — скромно сказал он. — У меня получается так себе, но вот кузен Малькольм — тот лучник. Он просто мастер.

Эндрю подал Дженни лук, потом стрелу, потом обнял ее, чтобы показать, как натягивают тетиву.

“Поразительно! Что в Уайтхолле, что в Сетоне мужчины пользуются одними и теми же уловками, чтобы только дотронуться до женщины, которая им нравится”, — подумала Кэтрин.

Лук Эндрю был высотой с Дженни. Ей не хватало сил натянуть тетиву. Что уж говорить про Кэтрин, у которой руки были еще слабее.

— Мужской лук не для нас, Эндрю, У придворных дам на охоте были маленькие луки.