Солги мне

— …и я хочу, чтобы весь город узнал о твоих похождениях. — Последние слова Хелен произнесла голосом, полным мстительного удовольствия.

— Что ж, в добрый путь, — отозвалась Мэдди, чувствуя, как в ее душе поднимается гнев, вызванный ханжеством свекрови. — Вы знаете мою матушку, у нее тоже есть что сказать людям, но мне вовсе не хочется, чтобы Эмили оказалась между молотом и наковальней. Да будет вам известно, Брент собирался бежать из города. Он продал свой пай в компании и купил билеты в Рио. Брент собирался смыться, прихватив с собой Эм, потому что он занимался хищениями, а вы принуждали его участвовать в выборах на должность мэра. Хотите, чтобы это выплыло наружу? И выплывет, если вы не прекратите подогревать страсти.

— Дело не в Бренте, а в тебе, — сказала Хелен, задыхаясь от негодования. — До сих пор люди считали тебя воплощенной добродетелью, и я хочу, чтобы они узнали, какая ты на самом деле.

— Узнают, не сомневайтесь, — произнесла Мэдди. — Они очень удивятся, увидев меня такой, какой я теперь стала. Но я не намерена терпеть ваше вранье, так что перестаньте клеветать на меня и раздражать мою мать, пока она не поведала всему миру о делишках Брента.

— Ей не поверят, — заявила Хелен, и в первый раз за все время разговора в ее голосе прозвучала неуверенность.

— Советую держать язык за зубами, — сказала Мэдди. — Иначе Эм непременно узнает, кем был ее отец.

— Не смеши меня, — отозвалась Хелен, но не отважилась продолжить спор. Мэдди с удовлетворением следила за тем, как она молча выключает свет и запирает гаражные ворота.

Несчастный Брент, думала Мэдди, шагая к автомобилю. Это же надо — иметь таких родителей, как Хелен и Норман. Рано или поздно он обязательно стал бы мэром. Стоит ли удивляться, что Южная Америка казалась Бренту райским уголком.

А ведь ему еще предстояло опубликовать декларацию о своих доходах! Если в жизни Брента и было что-нибудь, чего он ни за какие блага мира не пожелал бы обнародовать, так это состояние его финансов, хотя на семейных счетах и в сумке для гольфа, по всей вероятности, лежала лишь малая часть неправедно нажитых денег. Остальные были спрятаны в другом месте. Мэдди понятия не имела, где Брент мог их укрывать, и удивлялась тому, что он додумался до всего этого. Вряд ли Брент действовал в одиночку. У него должен быть сообщник.

Может, это и был тот самый мужчина, что угрожал ей по телефону. Что ж, кому-то так или иначе придется за это заплатить.

Но первым делом Мэдди собиралась завершить последнее из намеченных дел.

— Что случилось? — спросила мать, как только Мэдди показалась в дверях. — Уже десятый час ночи, я чуть с ума не сошла от беспокойства. Я вижу, ты плакала…

— Эм поехала на ферму, чтобы встретиться с Кей Элом, — прервала ее Мэдди. — Она хотела узнать правду и решила, что Кей Эл — единственный, кто не станет ей врать.

Мать вздохнула и чуть ссутулилась:

— Клянусь, Мэдди…

— Сядь, — велела Мэдди. — Нам нужно поговорить.

— Ты не представляешь, какой тяжелый выдался сегодня день. — Мать засеменила к своей розовой кушетке, расписанной цветами. — Эта Хелен…

— Ты упомянула о ней очень кстати, — ответила Мэдди. — Я как раз от нее. Либо вы прекратите эту битву Годзиллы с Кинг-Конгом, либо репутация родителей Эм будет окончательно погублена. Хватит распускать языки.

— Она начала первая, — возразила мать.

— Ну а я требую, чтобы это закончилось, — сказала Мэдди. — Прошу тебя, найди другой предмет для сплетен.

Мать восприняла ее слова буквально.

— Глория опять помирилась с Барри, представляешь? — заговорила она.

— Да, — ответила Мэдди. — Теперь меня никто и ничто не удивит.

— Неужели? Так вот тебе еще одна новость. — Мать подалась вперед. — Кендэйс встречается с Бейли, охранником из компании Хауи и Брента.

Мэдди на мгновение опешила:

— Какой ужас!

— Что поделаешь, Лоуэри — она и есть Лоуэри.

— Все верно, — отозвалась Мэдди. — Голос крови. Я и сама буквально на глазах превращаюсь в собственную бабку.

— О чем ты? — спросила мать.

— Эм сбежала из дома, потому что никто не говорил ей правды. — Мэдди уселась в кресло-качалку, стоявшее напротив матери. — И мне пришлось один вечер побыть нашей бабушкой, рассказывая правду всем, кто желал слушать. До сих пор это было забавно. Я уже готова плеваться орешками.

— Мэдди, что ты мелешь?

Мэдди только усмехнулась:

— Мы так печемся о спокойствии ближних, что врем направо и налево. Пора это прекращать, иначе мы никогда не выберемся из нагромождения лжи. Мы все должны разом перестать обманывать друг друга.

— На меня намекаешь? — сухо осведомилась мать, ничуть не удивленная тем, какой оборот приняла беседа.

— Да. Но ты лишь одна из многих.

— Ну, знаешь, Мэдди…

— Эм уехала к Кей Элу, потому что не могла больше никому верить. Я не хочу, чтобы это повторилось.

На лице матери появилось озабоченное выражение.

— Что-то я не пойму, при чем здесь этот Кей Эл Старджес, — заявила она. — Вы ведь расстались, кажется?

— Я тоже так думала, но ошибалась, — ответила Мэдди. — Мы были любовниками и опять будем встречаться. Я не намерена таиться, так что готовься услышать новые сплетни о нас с Кей Элом.

— Но, Мэдди, это уж слишком…

— Зато очень напоминает твой роман с мистером Скоттом, — подхватила Мэдди.

Казалось, в этот момент мать на минуту потеряла дар речи, но тут же обрела второе дыхание:

— Не понимаю, о чем ты…

— Хватит. Я же сказала, что не буду больше врать. Я поговорила с бабушкой, этого достаточно.

Мать помрачнела:

— Твоя бабка сумасшедшая. Не обращай внимания.

— Ничего подобного. — Мэдди бросила на мать хмурый взгляд. — Наша бабушка не сахар, но с мозгами у нее полный порядок. Она сказала, что ты ушла от любовника, чтобы защитить меня.

Судя по лицу миссис Мартиндейл, она не на шутку рассердилась.

— Не понимаю.

— Теперь я сделала то же самое для Эм, — продолжала Мэдди, мерно покачиваясь в кресле. Когда-то она баюкала в этом кресле новорожденную дочь, такую крошечную, словно невесомую. Потом, когда Эм подросла, они вместе сидели в этом же кресле и читали детские книжки, каждой своей страницей обещавшие только радость и благополучие. — Я думала, что, если мне удастся оградить Эм от житейских невзгод, она будет счастлива. Я повторила то, что делала ты. Но Эм стало только хуже, а единственным человеком, которому она смогла довериться, оказался Кей Эл.

— Мэдди, ведь со дня смерти твоего мужа прошло всего две недели!

— Мне нравился мистер Скотт, — продолжала Мэдди. — Я очень радовалась, когда он бывал у нас. Он был так внимателен ко мне.

Впервые за несколько последних минут мать отважилась посмотреть ей прямо в глаза.

— Мне тоже, — сказала она наконец. — Но я не смогла. Продолжать наши с ним отношения значило поставить тебя в затруднительное положение. Вздумай мы и дальше встречаться… Мэдди, ты же знаешь наш город.

«Мама, ты и есть наш город!» — хотелось крикнуть Мэдди, но сейчас это уже не имело значения. Поэтому она спокойно ответила:

— Я не намерена следовать твоему примеру. Я не прочь подождать, пока все уляжется, но отказываться от полноценной жизни не хйчу. Я уже давно не любила Брента, уже давно не спала с мужчиной и не желаю упускать возможность, которая сама идет мне в руки. — Мэдди наклонилась вперед. — Я опять чувствую себя счастливой, мама. Когда я рядом с Кей Элом, все неприятности куда-то исчезают. Понимаю, все это может скоро кончиться, но мне хорошо уже оттого, что я сейчас с ним. Не ради будущего, не ради благопристойных отношений, которыми я могла бы кичиться перед людьми, а просто для себя самой. Мы с Кей Элом занимались любовью, мы вместе веселились, и я видела, как он относится к моей дочери. Я сегодня же вернусь на ферму и расскажу ему все от начала до конца, потому что я верю ему больше, чем любому другому человеку, и ни капли не сомневаюсь, что это и есть настоящая любовь.