Второй клон

— Миранда! — окликнула меня Эммина мама. — Мы еще не обедали. Будешь с нами?

— Спасибо, буду.

Мы пошли. Тропинка вилась среди холмов и уходила вверх, и скоро город уже лежал перед нами. Кругом было много гуляющих, в основном с собаками. Слава Богу, Мерв хорошо выдрессирован и не бросается на других собак, потому что половина других — питбули. Видимо, я не единственный параноик, который всюду видит угрозу: такую уродливую псину, по-моему, можно завести лишь, если тебе нужна защита от какой-то опасности.

Мы с Эммой обсуждали последние новости. Трудно понять, это Ариэль заболела или же вовсе не она. Если это не она, то где настоящая Ариэль и как мне ей помочь? Как все это выяснить?

Мы были в тупике.

— Жаль, что я не вожу машину, — заметила я.

— Почему?

— Доктор Муллен сейчас едет к нам. Если бы мы могли попасть в клинику, пока его нет, возможно, мы узнали бы, что происходит.

Эмма с удивлением взглянула на меня.

— Ты там что-то говорила об изменениях личности.

— В смысле?

— В смысле, что несколько месяцев назад тебе такое даже в голову не пришло.

— Ты права, — согласилась я. — И все же, если у Ариэль опухоль, это все объясняет, и она действительно настоящая Ариэль.

— Да, — поддержала меня Эмма. — Ее шрам является вполне убедительным доказательством. Но я готова действовать вместе с тобой. Мне кажется, тут не все чисто. И почему она заболела? Ведь доктор Муллен сказал, что с ней ничего не произошло.

Мы повернули назад.

— Может, кто-то из моих братцев подвезет нас в клинику?

— Думаешь?

— Надо попросить. Скажем, что тебе нужно забрать там какой-то рецепт. Им без разницы.

Я не перестаю восхищаться, как ловко Эмма придумывает разные правдоподобные объяснения.

Мы возвращались домой. Навстречу нам попадались люди, совершавшие пробежки. Изнемогая от жары, я надеялась, что, став взрослой, не дойду до такого идиотизма.

У Эммы два старших брата: Джош — ему восемнадцать, и Бен, которому шестнадцать. Они были дома, поскольку Эммина мама требовала, чтобы в пятницу вся семья собиралась вместе за торжественным обедом. Она зажигала свечи и читала молитву. Я знала ее наизусть, потому что часто обедала с ними.

На обед были отличные жареные цыплята, и я почувствовала, что умираю от голода. В последние дни я очень нервничала и почти ничего не ела.

После обеда Эмма начала обрабатывать Джоша, и в конце концов он согласился подвезти нас и подождать у клиники. Мы с Эммой решили: так будет безопаснее — по крайней мере мы не исчезнем, как, возможно, исчезла Ариэль.

Клиника находилась в десяти минутах езды от их дома, и вскоре мы остановились на стоянке перед зданием.

— Не задерживайтесь, — предупредил нас Джош. — У меня сегодня вечером свидание.

— Я быстро, — успокоила я его. — Эмма, пойдешь со мной?

— Конечно.

Мы поднялись на крыльцо и позвонили в дверь. Нам открыла та самая медсестра Джин с желтыми зубами.

— Миранда? Чем я могу тебе помочь?

— Доктор Муллен звонил мне, разыскал меня у Эммы. Он попросил встретиться с ним здесь, а если он еще не вернется, то подождать в его кабинете, — соврала я.

— Заходите, — впустила нас Джин. Мы вошли за ней в холл.

— Думаю, вам лучше пока посидеть здесь, — сказала она. — Он вышел, но скоро должен вернуться.

Мы уселись, а она отправилась по своим делам. Я удивилась, зачем нужна медсестра в клинике, где нет пациентов. Однако размышлять над этим времени не было, и я кивнула Эмме. Мы направились к кабинету доктора Муллена. Я потрогала ручку. Не заперто! Мы вошли.

Доктор Муллен сидел за своим столом и улыбался.

От неожиданности мы с Эммой замерли как вкопанные.

Его улыбка стала еще шире.

— Я ожидал увидеть вас здесь.

Я молчала, не зная, что ответить. Эмма криво улыбнулась.

— Присаживайтесь, девочки.

Никто из нас не тронулся с места.

— Мой брат ждет нас на улице, — предупредила Эмма.

— Ладно, буду краток. Ты, Миранда, как я понял, пытаешься убедить родителей, что Десять — это совсем не она.

— Я не исключаю такую возможность. Кстати, теперь ее зовут Ариэль.

Мое сердце стучало так сильно, что я едва слышала собственный голос.

— Полагаю, тебе стоит прекратить разговоры на эту тему с родителями.

— Почему?

— Потому что в конце концов они могут поверить тебе. А это создало бы для меня большие неприятности.

Мне очень не нравился его тон. Мы с Эммой теснее прижались друг к другу, словно собираясь защищаться. От чего?

— Выкладывайте все начистоту, — потребовала Эмма.

Он вновь улыбнулся.

— Разумно. Прямой ответ — самое лучшее. Дело вот в чем. Десять была изъята. Нынешний ребенок — не Десять. Это неудачный клон, который я создал до того, как мне удалось сделать номер Десять. А этот я назвал Одиннадцать потому, что он старше десятого, а я всегда называл их по возрасту. Исследования показали, у клона одиннадцать есть серьезные отклонения, однако я сохранил его в качестве резерва, и вот он мне пригодился.

— Но где Ариэль?!

— Она в полном порядке.

— Зачем вы это сделали?

— Тебе нет необходимости знать все подробности. Но ты должна усвоить — если расскажешь своим родителям, я убью Ариэль. Ты знаешь, я могу это сделать. А прежде чем покончить с ней, я смогу взять ее ДНК для будущих опытов. Так что вам, девочки, лучше забыть этот наш разговор и постараться помочь другому ребенку. Она в этом очень нуждается.

— А откуда мы знаем, что с Ариэль все в порядке? — спросила Эмма.

— А вы этого и не знаете. Вам придется поверить мне на слово. С ней все будет хорошо, если только вы не вынудите меня убить ее, чтобы скрыть похищение. Вам все понятно?

— Вы не сделаете этого! — крикнула я.

— Уверен, что сделаю. Он поднялся из-за стола.

— Постойте, — остановила его я. — А как же шрам? Он же у настоящей Ариэль! Значит, это она!

— Я сделал номеру Одиннадцать надрез и зашил его, чтобы твои родители не сомневались, что это та же самая девочка. Они не должны знать, что я продолжаю эксперименты над людьми. А теперь вам пора.

Он выпроводил нас из кабинета, провел по коридору и открыл дверь. Мы вышли и застыли на пороге, потрясенные пережитым.

Джош посигналил. Это вывело нас из столбняка, и мы уселись в машину.

— С вами все в порядке? — спросил он. — У вас такой вид, словно вы повстречали привидение.

— Могу я заночевать у тебя? — тихо спросила я Эмму.

— Думаю, так будет лучше.

— Что с вами стряслось? — вновь поинтересовался Джош.

— Ничего, — хором ответили мы.

Мы вернулись к Эмме. Я позвонила домой. Трубку снял отец.

— Что сказал доктор Муллен? — спросила я.

— Он был очень огорчен результатами обследования. Говорит, не знает способов лечения, и нам следует приготовиться к худшему.

— Должен быть какой-то выход!

— Не думаю, Миранда. Когда заехать за тобой?

— Я сегодня переночую у Эммы.

— Мне кажется, Ариэль нуждается в тебе.

— Я знаю. Но сегодня я останусь здесь.

— Ладно, — согласился он. — Заберем тебя завтра. Позвони нам.

Я повесила трубку, мы пошли в комнату Эммы и уселись на кровать.

— Что нам делать?

— Надо придумать план действий и не отступать, — решительно сказала Эмма. — Мы не можем допустить, чтобы он продолжал свои темные дела, и все сходило ему с рук.

— Но что мы можем? — Мне казалось — все безнадежно. — Бедная Ева. Для него она всего лишь очередной неудачный эксперимент. Он даже разрезал ей живот, лишь для того, чтобы у нее был шрам. Это чудовищно!

— Он и есть чудовище. И мы должны его остановить.

— Интересно, почему он решил все рассказать? — вслух подумала я. — Ведь шрам должен был нас и так убедить. Он мог ничего не говорить нам.

— Да, — согласилась Эмма. — А вдруг все это неправда, и он просто решил запутать нас?

— Конечно, он мог предположить, что именно так мы подумаем и поверим, — размышляла я, — поэтому он сказал нам правду.