Тьма

— Ах, любовь, — наконец, вздохнула царица, открывая глаза (и солнце снова выступило из-за горизонта). — Что за сладчайшая мука эта любовь. Несбыточная греза, ускользающий мираж.

Внезапно потеряв интерес к Ксении, египтянка устремилась ко мне.

— Когда-то я тоже любила, но это было так давно. Пески времени замели воспоминания о моей любви.

Царица подошла вплотную ко мне. Её руки легли мне на плечи, и моё сердце судорожно бухнув пару раз, замолкло. Каким-то непостижимым образом Нефертари удалось пробудить во мне человеческие эмоции. Каждым своим движением, незначительным поворотом головы она умудрялась всколыхнуть во мне такие глубины низменной страсти, о которых я раньше и не подозревал. Она словно опоила меня. Дурман был настолько силен, что я потерялся в лабиринтах собственного сознания, уже не ведая, где я и что делаю.

— Не одна тысяча лет прошла с тех пор, как моё сердце билось в последний раз, — шептала царица всего в паре сантиметров от моих губ. — Я давно позабыла, как это — чувствовать. Заставь моё сердце снова биться. Хотя бы один удар — и я дам тебе всё, что ты посмеешь пожелать.

Плохо соображая, что делаю, я потянулся к приоткрытым губам царицы. Вряд ли в тот момент мной двигало желание получить силы для борьбы с Грэгори. Я позабыл кто это такой. Единственное, что имело смысл — стройное тело в моих объятиях, карамельных вкус податливых губ, шелковые волосы под моей рукой и аромат жасмина, вскруживший мне голову. Я полностью растворился в поцелуе и это был самый сладчайший момент в моей жизни.

— Ах, — вздохнула царица, отступая от меня.

Пока я — потерянный и оставленный — силился прийти в себя, мой взгляд встретился с глазами Амаранты. Она не скрывала боль и обиду. Мне стало неловко за свое поведение, но вместе с тем я как никогда отчетливо понимал, что повторись всё сначала и я опять не устоял бы перед очарованием царицы.

— Мило, — Нефертари провела пальцами по свои губам, словно смахивая с них следы моего поцелуя, — но за тысячи лет я познала не одну сотню мужчин. С чего ты взял, будто именно ты сумеешь заставить моё сердце биться?

Я опешил от такого заявления и крепко призадумался. В самом деле, с чего я так решил? Вроде избыточным самомнением я никогда не страдал.

— Что нам сделать для своей царицы? — впервые в разговор вмешался Андрей, остальные продолжали благоразумно помалкивать.

Нефертари обернулась на голос вампира, скользнула по нему равнодушным взглядом и уже через мгновение пошла к притаившейся в тени двери.

— Наш уговор остается в силе: заставьте меня хоть на краткий миг снова почувствовать себя живой и я дам вам то, что вы жаждите. А пока ступайте, — произнесла она, прежде чем скрыться.

Глава 21. Лекарство для разбитого сердца

Дима был мрачнее тучи. Ароматный бифштекс, пять минут назад поставленный перед ним официанткой придорожного кафе, остался не тронутым. Это был плохой знак. Впрочем, остальные прибывали не в лучшем настроении. Заявление царицы поставило нас в тупик. Как, скажите на милость, заставить биться сердце мертвое уже не одну тысячу лет? Тут даже электрошок бессилен.

Пока брат уныло ковырял свой поздний ужин, а Ксюша устало склонила голову на плечо Амаранте, отец и Андрей сосредоточено размышляли, периодически делясь друг с другом результатами мыслительного процесса. Я помогал им, чем мог, но наш мозговой штурм не приносил результатов.

— Ну и как вернуть к жизни вампира? — в который раз спросил Дима. — Это же нереально. Кто-нибудь слышал об обратном обращении?

— Это фантастика, — процитировал рекламу Андрей.

— Выходит, нам дали невыполнимое задание. Пойди туда не знаю куда, принеси то не знаю что, — брат все больше распалялся. Он отодвинул от себя тарелку с едой и полностью сосредоточился на разговоре.

— Думаю, царица говорила иносказательно, — внес я свою лепту. — Она просто хочет снова чувствовать.

— А ты, конечно, был рад предложить ей свои услуги, — при словах вампира Амаранта недовольно поджала губы. Напоминание о моем поцелуе с Нефертари было ей неприятно. Кажется, Андрей намеренно не дает Эмми об этом забыть.

Лампочка дневного света над нашими головами замигала, и на секунду унылый зал кафе погрузился во мрак. Тени, что притаились под столиками, выползли из своих нор. Мне показалось, что одна из теней приняла вполне четкие контуры женской фигуры. Готов поспорить у неё в руках были огромные ножницы.

Свет вспыхнул так же внезапно, как и потух. Никакой женщины не было в помине, но меня не покидало ощущение, что это была не обычная галлюцинация, а предупреждение.

— Необходимо посоветоваться, — отец в кои-то веки признал, что своими силами нам не справиться.

— У тебя есть на примете знаток вампирских сердец? — поинтересовался Андрей.

Отец сделал вид, что не расслышал вопроса. Я догадывался: он подумывает обратиться к Глебу, но слабо верил, что тот будет полезен. Конечно, потомственный охотник много чего повидал на своем веку, но все его общение с вампирами ограничивалось их убийством. А потому мир кровопийц был ему так же чужд, как шахтеру Диснейленд.

Весь следующий день папа обзванивал знакомых охотников. Все они, как один, надолго замолкали после вопроса: «как вернуть вампиру радость жизни?». Некоторые осторожно осведомлялись, откуда у их друга такие странные фантазии. Другие предпочитали побыстрее свернуть разговор. Не удивлюсь, если они заносили папин номер в черный список.

Некоторое время мы наблюдали за попытками отца найти информацию, но это быстро наскучило. Дима и Ксюша сбежали первыми. Следом не выдержала Амаранта и ушла в наш номер. Мы с Андреем продержались дольше остальных, но и нам в итоге надоело видеть один провал за другим.

Оказавшись в коридоре, я остановился в нерешительности. После последних событий мне было неловко оставаться с Эмми наедине. Меньше всего я желал говорить с ней о поцелуе с Нефертари.

— В твои годы пора научиться отвечать за свои поступки, — насмешливо произнес Андрей. Ему ничего не стоило раскусить меня. Порой он вел себя как долбаный экстрасенс.

— Я ни в чем не виноват, — огрызнулся я.

— Разумеется. Она сама повисла у тебя на шее. И потом между тобой и Амарантой, кажется, всё кончено.

— Это не твое дело, — я повернулся спиной к вампиру и зашагал прочь, но Андрей увязался следом за мной.

Мы дошли до небольшого закутка в конце коридора, который постояльцы использовали в качестве курилки. Кроме мусорного бачка вместо пепельницы тут ничего не было. Андрей достал сигарету и прикурил. Дым тонкой струйкой поднялся к вытяжке.

— Зачем ты здесь? Почему помогаешь нам? — спросил я, глядя на безмятежное лицо вампира. По нему никогда нельзя было понять, о чем он думает. — Ты делаешь это ради неё?

Андрей выдохнул дым и ответил в свойственной ему ироничной манере:

— Уж точно не ради тебя.

— Я серьезно. Объясни, чего ради ты рискуешь собственной шкурой. Тебе не хватает острых ощущений?

— Благодаря тебе у меня их в избытке, — вампир затянулся. Он тянул время, обдумывая ответ. Видимо, решив быть предельно откровенным, он заявил: — я беспокоюсь о ней.

— Амаранта тебе небезразлична, но ты ничего не делаешь, чтобы завоевать её. Почему? — я силился понять мотивы Андрея. Мне было важно знать, насколько я могу ему доверять.

— Это же очевидно, — вампир развел руками. — Потому что она любит тебя. К тому же я пытался и ничего хорошего из этого не вышло.

— Значит, ты сдался. Вот так просто, — я с подозрением смотрел на Андрея.

— Сдался? — он недобро усмехнулся. — Это не в моем характере.

Вампир наклонился вперед. Упираясь руками в стену, он навис надо мной как утес. Серые глаза отливали сталью подобно лезвию острого ножа. Я вдруг ощутил себя маленьким и никчемным, запоздало вспомнив, что сила Андрея в разы превосходит мою.

— Хочешь откровенного разговора? — вкрадчиво спросил вампир. — Так слушай. Мне плевать на тебя и на всю твою семейку. Умрете вы или будите жить — мне без разницы. Но Амаранта совсем другое дело. Пожалуй, она единственная, кто имеет для меня значение. Я хочу, чтобы она была счастлива. Если для этого ей нужен ты, ты у неё будешь. Но тот день, когда она охладеет к тебе, станет для тебя последним, — Андрей выдохнул дым от сигареты мне в лицо и поинтересовался с вежливой улыбкой. — Так для тебя достаточно откровенно?