Тьма

— Царица сходила с ума от горя, её сердце до сих пор пылало любовью к фараону, как и в первый день их встречи. Снедаемая ревностью, она кинулась в храм Сета — богу ярости, разрушения и войны, упала на колени перед его алтарем и взмолилась:

«-О великий Сет, если ты слышишь меня — твою недостойную рабу — прошу, внемли моей мольбе: верни мне былую юность и красоту, чтобы супруг мой как ранее смотрел лишь в мою сторону».

Царица стенала, и слезы отчаянья текли по некогда прекрасным щекам. Раздался грохот, содрогнулись стены храма, и несчастная увидела перед собой высокого мужчину с головой шакала и глазами цвета смерти.

«- Женщина, — молвил Сет, и голос его был подобен сошедшей с гор каменной лавине, — я услышал тебя. Подойди и возьми то, о чем ты так жадно молила. Но помни, взамен тела ты отдашь мне душу. Отныне чтобы жить самой ты будешь отбирать жизни других. Навечно».

Царицу ослепило несчастье, она не думала о последствиях дара Сета, и кинулась к черному богу, — я оцепенел, осознавая, что, возможно, первый за много сотен лет слышу историю возникновения вампиров.

— Сет разрезал запястье и дал царице выпить своей крови, — Ярослав жестом продемонстрировал, как это произошло. — Но не успела Нефертари сделать и пары глотков, как храм озарила ослепительная вспышка, и появился мужчина с головой сокола, окутанный золотым сиянием. То был величественный бог Ра — повелитель всех богов.

«- Женщина, — молвил Ра, и его голос был подобен рокоту морского прибоя в шторм, — ты посмела вкусить запретной крови. Я проклинаю тебя. Впредь я и образ мой будут беспощадно преследовать тебя и тех, кто посмеет пойти за тобой. Никогда больше не увидеть тебе солнца. Навечно».

Царица вскрикнула от ужаса, так напугало ее проклятия бога-солнца, но изменить что-то была не в силах: яд распространился по венам, — я подался вперед. Так вот почему вампиры боятся солнца!

— Нефертари возвратилась во дворец — юная и прекрасная — как в первый день встречи с фараоном. Стоило Рамсесу увидеть супругу, и он не смог оторвать от нее взгляд. Он снова видел перед собой лишь свою царицу. И счастье его было бы безмерно, если бы не сомнения, терзавшие душу. С момента возвращения царица не покидала опочивальни с восходом солнца, не вкушала яств с супругом и ее молодость была непонятна фараону.

Снедаемый сомнениями Рамсес приказал лучшему шпиону следить за Нефертари. Не прошло и недели, как тот рассказал фараону, чем занимается царица в своих покоях. Он поведал о том, что она пьет кровь невинных девиц, чтобы сохранить свою молодость и красоту.

Рамсес впал в ярость и повелел доставить к нему царицу. Он смотрел на алые губы Нефертари и видел кровь замученных ею жертв, заглядывал в синеву глаз и ему чудилась её проклятая на веки душа, касался мраморной кожи, но она обжигала его, как пламя костра. И тогда фараон отвернулся от царицы.

«- О, супруг мой, — взмолилась Нефертари, протягивая руки к любимому, — мое сердце не знало никого кроме тебя. Тебя одного видят мои глаза. Ты для меня затмил диск солнца. Пусть воды Нила обратятся вспять, если не любовь к тебе толкнула меня на сделку с Сетом. Если в твоем сердце есть место для твоей царицы, то пойдем со мной. Мы будем вечно любить друг друга!»

Но сердце фараона было глухо к просьбам несчастной. Оно обратилось в камень. Рамсес приказал бросить царицу в глубокие воды Нила, чтобы крокодилы растерзали её грешное тело. Ни разу не взглянул он в сторону Нефертари, пока слуги вели ее к выходу. Его глаза больше не желали видеть царицу.

Слуги сделали, как повелел фараон, но не ведомо им было, что крокодилы не причинят вреда царице. Отвергнутая любимым, проклятая людьми и богами, она скиталась по миру. А Рамсес поведал своим подданным, что царица погибла. Он воздвиг в ее честь усыпальницу, и сам поверил в свою ложь.

Движимая тоской и одиночеством, Нефертари создала девятерых подобных себе, разделив с ними кровь и знания. Но и они вскоре наскучили, никто не мог заменить ей любимого. За сотни лет на сотни прекрасных мужчин и женщин падал взгляд царицы, но она желала видеть лишь своего фараона.

Столько горечи было в голосе Ярослава, что я сам чуть не завыл от безысходности. «Первый» искренне сопереживал египтянке, её боль была ему близка. Я не знал царицу и даже не был уверен, что она жила на земле, но её история тронула потаенные струны моей души. И хотя Нефертари принесла в этот мир одно из самых страшных проклятий, я понимал, что она всего-навсего хотела любить и быть любимой.

«Первый» поднялся и спрыгнул с парапета на крышу. Ссутулившись, он пошел к выходу.

— Ярослав, — окликнул я, — легенда правдива? Царица действительно существовала?

— Кто знает? — вампир на ходу пожал плечами. — Это было так давно, теперь уже и не вспомнить.

Дверь лязгнула и закрылась за Ярославом. Я остался один. У меня было время подумать над судьбой царицы и над тем, где её искать. Я не сомневался, если Нефертари не выдумка, то «первые» и есть те девять, кого она обратила себе на утеху. Одной капли её крови достаточно, чтобы уничтожить Грэгори.

Глава 8. Я ищу тебя по свету

— Никогда не говорил мне хозяин о царице, — Лана обижено поджала губы. Она чувствовала себя обделенной. Вампирша втайне завидовала мне. Со мной Ярослав был откровеннее, чем с ней.

Мы сидели на кухне в моей квартире и традиционно пили кровь. Единственное отличие состояло в том, что сегодня мы решили напиться. Предложение исходило от Андрея. Поначалу я удивился, как такое вообще возможно. За прошедшее время я усвоил одно: организм вампира способен воспринимать только кровь, остальное он яростно отвергает. Об алкоголе не могло быть и речи. Но Андрей недаром прожил триста лет и кое-чему научился.

Вампир подловил несколько посетителей клуба, из числа тех, что мечтали о вечности, и уговорил их напиться в хлам, а после пожертвовать нам немного своей крови. В итоге мы стали счастливыми обладателями «Кровавой Мэри», так Андрей по аналогии с коктейлем называл смесь из человеческой крови и растворившейся в ней водки. Задумка удалась. Мы напились. Впервые с момента собственной смерти, я расслабился.

Я взглянул на содержимое бокала и поинтересовался:

— Как насчет похмелья с утра?

— Успокойся, — Андрей долил мне «Кровавой Мэри». — Ты же труп. О каком похмелье идет речь?

Лана хихикнула, словно услышала что-то смешное. Я изобразил кислую улыбку и пробормотал:

— Спасибо, что не даешь мне об этом забыть.

— Обращайся, я всегда готов помочь.

Лана, сидящая на своем излюбленном месте — подоконнике, заметила: еще немного и перепалка превратиться в выяснение отношений. Она поспешила вмешаться:

— Где искать царицу ты собрался, Влад?

Я нахмурился, размышляя над вопросом.

— Это же просто старые байки, — фыркнул Андрей. — Неужели вы верите в существование мифической царицы, о которой никто никогда не слышал.

— Ярослав слышал, — заявил я.

— Да он тебе мозги промыл, а ты и рад.

— И все же попытаться стоит.

— Успехов, — вампир махнул рукой, словно прощаясь со мной. — Мир большой, искать придется долго. Но, слава Богу, у тебя впереди вечность. Куда торопиться?

— Сам не сможешь ты царицу отыскать, — глубокомысленно изрекла Лана. — Необходима помощь.

— Ярослав, даже если знает, где сейчас Нефертари, все равно не скажет. Возможно, другие «первые» в курсе, но вряд ли они будут ко мне также добры, как твой хозяин, — я залпом выпил коктейль и понуро опустил голову. Содержимое бокала огненным вихрем пронеслось по желудку и осело, точно прибитая дождем пыль.

— Парки! — внезапно вскрикнула вампирша, и Андрей поперхнулся.

— Парки? — переспросил вампир, прочистив горло. — Ты собралась заняться цветоводством?

Лана всем корпусом повернулась к Андрею и сказала:

— Ты ведать должен: Парки — богини, что судьбы всех живых вершат. То римляне имя им дали.

— Что за античный бред?