Таран

И все трое в камуфляже как-то быстро рассосались, насколько им позволяло поврежденное здоровье. А те, что в коже, остались.

— Я о вас тоже слышал, — ухмыльнулся тот, что обозвал Юрку Чаком Норрисом. — Говорят, весь район в страхе держите, господин Таран?

— Ничего я не держу… — засмущался Юрка, поскольку понял иронию этого дяди. — Болтают всякие…

— «Легенды расскажут, какими мы были…» — произнес этот тип. Юрка старой песни не знал, но ему не очень понравилось, что о нем говорят «были».

— А что вы тут, на рынке, делать изволили? — спросил дядя. — Порядок наводите или, упаси Господь, рэкетом занимаетесь?

— Работу ищу, — сказал Юрка.

— Серьезно? — приподнял бровь кожаный.

— Ага. Хотел зайти к знакомой, спросить, не знает ли, кому продавец нужен.

— Спортом занимались, похоже?

— Боксом.

— Знаете, — сказал мужик, — я содержу спортзал. Ну, типа качалки. Мне там нужен парень, чтоб прибираться. Пойдете? Работать надо вечером, а днем, пока народу немного, можете заниматься. У нас есть ринг, груши, мешки, перчатки, шлемы — все, что нужно. Будете форму поддерживать. Оклад — 500 рублей, тренировка — бесплатно. Устраивает?

Юрка недоверчиво посмотрел на мужика.

— Правда?

— Абсолютная. Ну, если не готовы прямо сразу согласиться — подумайте. Вот моя визитка, тут все написано. Заходите часов в семь вечера, поговорим подробнее. Паспорт захватите.

Таран взял карточку, поглядел: «Седых Иван Андреевич, бизнесмен. Центр бодибилдинга и шейпинга «Атлет». Леоновская, 23, телефон/факс 34-56-17».

— Я зайду, — сказал он господину Седых, — может быть…

— Не пожалеете, — подмигнул Иван Андреевич. И он со своими молчаливыми друзьями удалился за подсобки.

А Юрка вышел из-за ларьков и не спеша направился к выходу с рынка. Внезапно чьи-то теплые пальчики ухватили его за локоть Надька, оказывается. Не иначе, рассчиталась со сменщицей и домой собралась.

— Привет! — сказала она. — Ну, ты навел шороху! Я аж прибалдела! А Танька чуть не описалась с перепугу! Дескать, ой, чего будет, убьют они его! Во дура, а? Я ей объяснила, что ты Таран, а она не поверила… Говорит, думала, будто ты вообще как шкаф.

— Рекламу, значит, мне делала? — хмыкнул Юрка.

— А что, нельзя? Зато знаешь, как эти охранники перессали? Ва-аще-е! Зыня этот, который прилипала, сейчас прощения просил! Представляешь?! Я балдю-ю… «Извини, — говорит, — я не знал, что это твой кадр!» Вообще, блин, обещал, что ни пальчиком, ни мальчиком не тронет. У Рожка челюсть свернута, в травмпункт погреб, а Лешка на оба глаза фингалами светится…

— Ну, ты и тараторка, госпожа Веретенникова! — заметил Таран. — Вроде всю ночь проторговала, глаз не сомкнула, а трепаться — здорова! Неужели спать не хочешь?

— Это я кофе нахлебалась. Как раз до дому дойду и спать лягу. Слушай, ты вечером чего делаешь, а? На дискотеку сходим?

— Чего я там не видел? — проворчал Таран. — Ногами дрыгать где угодно можно. Диджея Финю, пидора этого, с козлиным голосом, я уже наслушался: «А теперь, дорогие гости, для вас хипово-оторванный хит сезона: «Гули-Гули!»

— Классно изобразил! — похихикала Надька. — А в кино не охота сходить?

— Не-а, — помотал головой Таран. — И вообще, у меня дела сегодня. Извини, мне дальше в другую сторону.

И заторопился перейти улицу. Ему показалось, будто Надька обиженно пробормотала вслед что-то вроде: «Воображает из себя…» Наверно, она оскорбилась в лучших чувствах. Хотя, конечно, фиг ее знает, какие у нее там чувства. Чужая душа потемки.

В общем, он ничего не имел против, чтоб сходить с Надькой куда-нибудь, но и на дискотеку, и на кино, а также на пиво хотя бы нужны были деньги. Их у него лично не было, а ходить за счет Надьки ему было западло. Это во-первых. А во-вторых, не хотелось Надьке голову морочить. Еще влюбится сдуру… И так небось подумала, будто он сегодня Зыню отлупил из-за нее. А ему эта Надька — по барабану. Конечно, и на мордашку ничего, и в меру пухленькая, на доску не похожа, но и на бочку тоже. Однако для Юрки это была всего лишь бывшая одноклассница, не более того. Такая же, как другие девчонки, которых в классе училось десятка полтора или даже больше. Или такая же, как те, которые у них во дворе жили, где их еще больше было. А у Тарана уже была на сердце любовь. Настоящая!

Даша

Юрка прошелся по улице из конца в конец, свернул за угол, еще маленько погулял и двинулся обратно. Немного надумал по дороге насчет предложения Ивана Андреевича. Конечно, этот господин Седых мог и бандитом быть, но ведь его не банки грабить приглашали, а качалку прибирать. Пятьсот рублей — это не больно жирно, но и не мало. Юрке хватит. Все равно осенью в армию заберут. Сейчас уже июль, а заберут в октябре, максимум в ноябре. Недолго кантоваться осталось. Само собой, в армию тоже не очень хотелось, но и откосить навряд ли удастся. Правда, когда Тарана на приписку к военкомату вызывали, какой-то чин, узнав, что он боксер, где-то у себя записал про это и заметил, что, может быть, после призыва Юрка попадет в окружной СКА и в течение службы будет в основном боксом заниматься. Но шансы на это не очень большие, потому что у Юрки только второй разряд, а надо первый или КМС. К тому же у него перерыв в занятиях был.

В общем, Юрку приписали формально к ВДВ. Он, правда, никогда с парашютом не прыгал и особо не жаждал. Но искать у себя болезни, которых не было, как другие, которые даже в дурку ложились или специально наркотой колоться начинали, не собирался. Да и неприятно будет потом, когда те, кого призвали, вернутся. Небось будут думать, что Таран «дедов» испугался. А вот хрен! Он их там тряханет, если что, не хуже, чем Зыню, Рожка и Лешку. Он — Таран, понятно?! От этих мыслей Юрка как-то непроизвольно сжал кулаки.

Немного подумал про Надьку, о том, что, наверное, немного не так разговор закончил. Девка ничего, зачем обижать? А Таран не любил обижать зазря. Но, когда он сравнил эту Надьку с той, которая занимала все его мысли, подумалось: да наплевать на нее! Ну, сказал не так, подумаешь, Ну, не принял приглашения на дискотеку — да по фигу мороз! Мало их таких, которые на него смотрят? Их много, а Даша — одна… Единственная!

Когда у Тарана в мозгу прозвучало это имя, ему стало и теплее, и светлее на душе. Потому что сразу, почти мгновенно, всплыл из памяти этот светящийся, искрящийся, подернутый какой-то розовой дымкой образ. Строгое, умное, нежное личико, серо-голубые добрые глазки, золотистые волосы, ниспадающие на плечи. Зазвучал в ушах хрустальный, чуть певучий голосок…

Ноги сами собой привели его к дому, где жила эта таинственная, загадочная, совсем непохожая на других девушка. У которой совсем другой мир в душе, совсем другие интересы, по сравнению с подобными, допустим, у Надьки Веретенниковой. Да и вообще у них в классе и во дворе ничего похожего никогда не было.

Даша появилась в его жизни давно, года три назад, когда он, Таран, впервые увидел ее после переезда к ним в район — ее родители квартиру поменяли. Тоже летом дело было, только тогда солнце вовсю светило, и золотистые пряди ее развевались на ветерке. В легком платьице, на стройных точеных ножках и высоких каблучках, она горделиво процокала через двор, даже не повернув голову в сторону Тарана и его приятелей. Они тогда все на нее поглядели. И, конечно, пошли комментировать… Так грязно, похабно и бессмысленно, как умеют только пятнадцатилетние пацанята. Причем громко, в голос, Даша не могла не слышать. Только он, Таран, почему-то не произнес ни слова. Больше того, когда через полчаса Даша снова прошла через двор, возвращаясь из магазина, он прикрикнул на корешков: «Заткнулись, быстро! Надоело!» Кто-то выступил, и Таран его больно стукнул. После этого никто пикнуть не решился. А Таран несколько дней ходил сам не свой. Прямо-таки тянуло его туда, к этому соседнему дому. Иногда после школы часами просиживал, укрывшись за кустом в скверике, чтоб увидеть, как она за хлебом идет. А подойти не решался долго.