Не бойся перемен

А Сергей, воспользовавшись моментом, столкнул женщину с колен и вскочил. Вид у него был тот еще. Расхристанный и мокрый, он еще больше покраснел, теперь уже от неловкости передо мной.

Жалеть мне его было некогда.

- Срочно приводите себя в порядок. Через 5 минут здесь будет Павлов. Охрану и магазин я предупредила.

Подхватив с пола жалкие остатки его пассии, я выволокла ее в приемную, а оттуда на кухню. Девушка не сопротивлялась, только тихо булькала. От красоты ее, смытой потоком воды, не осталось и следа. Как и от королевского величия.

- Милая, - я нежно погладила девушку по плечу, - посиди и успокойся. Вот тебе полотенце, вытрись.

Она послушно взяла его и, вытирая лицо, вновь заплакала. Но уже тихо и жалко. Я поняла, что боевые действия закончились. Значит можно ее ненадолго оставить.

Вернувшись в приемную и вызвав по телефону Люсю, я в двух словах обрисовала ей ситуацию. Через минуту она была у меня и сразу же прошла на кухню. А я вернулась в кабинет шефа, теперь уже с тряпкой. Нужно было убрать следы «потопа».

 Но оказалось, что Сережа уже сам позаботился о последствиях. Пол блестел, а шеф снова был сухим и чистым. Вот и хорошо. Значит, не зря в его шкафу висит пара запасных рубашек и костюм.

- Мария Петровна... – больше ничего сказать Сергей не успел, потому что в кабинет начали заходить гости. Я, незаметно подхватив со стула Муську, вернулась в приемную и стала ждать распоряжений. Высокие гости надолго не задержались. Вместе с Сережей они прошли по зданию, посетили магазин, и через 15 минут отбыли.

Я зашла на кухню. Люся с девушкой мирно пили чай и тихо беседовали.

- Мария Петровна, позвольте познакомить вас с Олечкой. Она когда-то здесь работала. Очень милая девушка. – Люсин голос журчал, как ручеек, незаметно убаюкивая. Что и требовалось.

«Знаем мы таких милых, видели», - хотелось поддеть ее мне. Но стало жаль девчонку, и я только молча кивнула.

 - Простите, пожалуйста. – Девушка заглянула мне в лицо. - Сама не знаю, что на меня нашло. 

 - Ничего, бывает. – Что я могла ей ответить? Что она вела себя, как последняя дура? Так это и так было понятно. Утешать тоже было глупо. Я просто вышла.

 Сергей, проводив районное начальство, вернулся к себе. Рабочий день продолжился, будто бы ничего и не случилось. И только вечером, перед уходом домой, он поблагодарил меня за помощь. 

 - Вы спасли не только мою репутацию, но и репутацию всей нашей фирмы. - Шефу было неловко, но взгляда он не отвел. Я решила не добивать его, просто пожала плечом, мол: «Бывает». Но скрыть до конца, что меня позабавила эта история, не удалось. Видно, глаза выдали.

 - Мария Петровна, я надеюсь, вы не будете… - голос Сергея изменился, сразу став надменным, но я не дала договорить ему:

 - Послушайте, шеф. Я – могила. И самый лояльный из референтов, клянусь.

 - Вы еще и издеваетесь, - обличил меня Войтюк. Глаза его сузились до гневных щелочек. Но потом он вдруг ухмыльнулся и добавил: - Представляю зрелище. Это таки было смешно.

 Досмеивалась я уже дома у Люси, которая пригласила меня на ужин, чтобы узнать подробности дневного инцидента. Валера ее так ржал, что у него началась икотка. А Люся лишь изумленно качала головой, как бы говоря: « Я всего ожидала, но такого!».

 Уже успокоившись, она сказала:

 - Сережа, наверняка, очень переживает. И боится огласки.

 - Да не будет никакой огласки, - возмутилась я.

 - Я это знаю, но не Сережа. Нужно успокоить его и обо всем рассказать.

- Ты о том, что пора «колоться»? – поняла я.

- Ну да.

- Я согласна.

 На следующий день Люся призналась Войтюку, что мы с ней дружим еще со школы. Я ожидала любой реакции, но то, что Сережа будет хохотать, как сумасшедший?

 - Пинкертоны в юбках! – Шеф вызвал меня сразу после Люсиного признания и усадил рядом с ней. – Никогда бы не подумал, что вы подруги. - Он внимательно стал разглядывать нас, переводя взгляд то на подругу, то на меня. Сходство искал, что ли?

 - Ты не сердишься? – Люся заискивающе заглянула ему в глаза. – Мы, Сереженька, решили, если Маша пройдет собеседование – будет работать. А не пройдет – значит не судьба. В конце концов, ты же сам ее выбрал.

 - Сам. И очень рад.

 - Правда?

 - А сейчас тем более. Знать, что в приемной сидит свой человек - большое облегчение. Ведь так, Мария Петровна?

 - Безусловно, - успокоила я шефа.

 - Вот и отлично. А теперь, девочки, у меня к вам просьба. О том, что вы подруги никому ни слова. Я не хочу лишних разговоров в коллективе. Плюс это даст нам место для маневра, в случае чего. Вы понимаете, о чем я?

 - Да.

 - Ну и хорошо. Можете быть свободны.

 Отношение Сергея ко мне изменилось, особенно наедине. Оно стало неформальным и почти дружеским. Мы могли обсудить любую тему, если было время, конечно. И если она не касалась личной жизни.

 А я, как и обещала, всегда откровенно высказывала свое мнение. Чем доводила дорогого Президента до белого каления. Начинался спор, тянувшийся в промежутках между клиентами и звонками, иногда и до вечера. Зато после этих словесных «баталий» у Войтюка рождались классные идеи.

 Так, «Новый дом» запустил линию, где стеклопакеты стали изготавливать в деревянных рамах. Часть их вообще делали «под старину». Это было следствием моих высказываний о том, что вставлять современные пластиковые окна в старинный фасад, как у нашего здания – абсолютная безвкусица. Мы с Войтюком тогда так громко спорили, что вызвали целый переполох на фирме. 

 А на следующее утро, подходя к работе, я встретила шефа на противоположной стороне улицы, рассматривающим наш особняк. Увидев меня, Сергей заулыбался и помахал рукой, подзывая.

 - Вы были абсолютно правы, Маша. – Войтюк стал меня так называть после того, как узнал, что я Люськина подруга. Я не возражала. - Окна нужно менять. И я уже знаю, как это сделать.

 Начался август, жаркий, как никогда. Асфальт просто плавился под ногами. Люся ушла в отпуск, как и половина коллектива. Работы всем прибавилось.

 Я, по-прежнему, приходила к 8 утра, чтобы встретиться с Ритой Семеновной и вместе попить кофе. И до вечера крутилась словно белка в колесе, так как клиентов было очень много. Все, у кого была возможность и деньги, старались за лето поменять окна. Это относилось и к многочисленным фирмам. Ведь пластиковые окна в наше время – символом благополучия. 

 Будни пролетали незаметно, а выходные я проводила на пляже, где много плавала и загорала. И, конечно же, читала очередной роман. Хотя мне нужно было о многом подумать. О чем? Да хотя бы о том, как быть дальше. Раз уж я изменила профессию, то может пора меняться и самой? И плевать на реакцию шефа и окружающих. В конце концов, я взрослая серьезная женщина, это - моя жизнь, и я не обязана ни перед кем отчитываться. 

 И вот однажды, обдумав все возможные варианты, я решилась. «Пора! Лучшие дни проходят, а я все еще никто». Не думайте, что уже на следующий день я появилась на работе во всей, так сказать красе, нет. Просто я стала медленно, но верно проводить в жизнь новый лозунг: «Долой серость!»

 И начала с волос. В ближайшей парикмахерской мне до плеч укоротили волосы. Правда, деловая прическа от этого не изменилась. Я по-прежнему делала узел на затылке, просто сам он стал меньше. Зато насколько легче было голове. У меня будто целый килограмм с шеи сняли!

 И еще похвалюсь тем, что я стала постепенно менять свой гардероб. И из пожилой матроны превращаться в молодую женщину. Свои строгие деловые костюмы я отдала маме. «Молодец, давно пора, - обрадовалась она. – И не переживай, если мне что и не подойдет, то уж подруг у меня хватает, все разберут. Это я к тому, чтобы ты не надеялась забрать потом что-нибудь обратно».

 В жару я стала носить пестрые крепдешиновые брюки с легкими блузами, а в прохладные дни – короткие однотонные платья. Шеф сразу отметил перемены в моей внешности и даже как-то утром похвалил мой очередной наряд: