Страница 152 из 172
Исследование русской жизни не было исчерпано «Деревней» и «Суходолом». Бунин вновь обращается к жанру рассказа. За три года — тридцать рассказов. Их объединяет по-прежнему мысль о России, о народе, о русском характере. Направленность их писатель подчеркивал выбранными эпиграфами к двум сборникам; «Веси, грады выхожу, Русь обдумаю, выгляжу», «Не прошла еще древняя Русь».
Хорошо знавший реальную жизнь, Бунин приходил в ярость от надуманного, недостоверного изображения народа, от головного, книжного сочинительства. Негодование писателя прорывалось в письмах, газетных интервью, публичных выступлениях. «А ведь теперь, — писал он в 1915 году, — дела стали еще хуже: литература наша изовралась невероятно, критика пала донельзя, провал между народом и городом образовался огромный… изобразители сусальной Руси, сидя за старыми книжками и сочиняя какой-то никогда не бывалый, утрированно-русский и потому необыкновенно противный и неудобочитаемый язык, врут ему не судом, вкусы его все понижаются…» (Бунин, т. 9, с. 266). Кстати сказать, сам Бунин широко вводил и любовно воспроизводил в рассказах подлинно народную речь.
Восставая против всякой идеализации и фальши, Бунин отвергал как старонароднические, так и неонароднические умозрительные пророчества: «Все эти разговоры о каком-то самобытном пути, по которому Россия пойдет в отличие от европейского Запада, все эти разговоры об исконных мужицких началах и о том, что мужичок скажет какое-то свое последнее мудрое слово — в то время, когда мир тяжело нести вперед по пути развития техники, — все это чепуха, которая тормозит дело».
Рассказы Бунина, как и его повести, отличались острой полемичностью, беспощадной правдивостью, стремлением запечатлеть и разгадать «русскую душу, ее своеобразные сплетения, ее светлые и темные, но почти всегда трагические основы» (Бунин, т. 9, с. 268).
«Захар Воробьев», «Ночной разговор», «Сверчок», «Будни», «Сказка», «Древний человек», «Забота», «Веселый двор», «Худая трава»… Обыкновенные крестьяне, типичные жизненные ситуации — привычные дела и заботы, встречи, разговоры, воспоминания, скудный быт, нищета, несправедливость, жестокость одних и долготерпеливость, покорность, незлобивость других.
Однако незамысловатую жизнь Бунин изображал как бытийно значительную, таящую загадки общерусские, психологические, философские. Готовя сборник «Иоанн Рыдалец», он писал в 1913 го£у: «Будут в этой книге и иного рода рассказы — любовные, „дворянские“ и даже, если хотите, „философские“. Но мужик опять будет на первом месте — или, вернее, не мужик в узком смысле этого слова, а душа мужицкая — русская, славянская».
Мало найдется книг в литературе, где простонародная повседневная жизнь была бы возведена до высокого философского и общезначимого смысла. Чуткие современники именно так воспринимали бунинские рассказы. «Иоанн-рыдалец, как это просто, прекрасно, правдиво рассказано Вами, — говорил Горький. — Это вы, это я, это все мы, вся русская литература рыдает денно и нощно, оплакивая злодеяния своих иванов грозных, не помнящих себя в гневе, не знающих удержу своей силе. Вот мне бы хоть один такой рассказец написать, чтобы всю Русь задеть за сердце»[8].
В рассказах Бунина нет последнего итога, в них — глуби и дали времен. Они открыты будущему, обращены к близким и грядущим поколениям.
Мотив загубленной, неразумно прожитой жизни, «истасканной наизнанку», остается ведущим в рассказах 1913–1914 годов. Постигая драмы и трагедии русских людей, Бунин пытался найти причины их не только в социально-бытовых условиях, но и в основах национального характера, в строе мышления и чувств.
Противоречивые характеры, своевольные натуры, трагические судьбы, не поддающиеся односложным объяснениям, привлекают внимание Бунина. О гибельной власти стихийных страстей и инстинктов, приводящих к неожиданным катастрофам и взрывам, заставляет размышлять писатель такими рассказами, как «Хорошая жизнь», «Игнат», «Ермил», «При дороге», «Я все молчу».
Бунин вглядывается в глубины и логику переживаний, в запутанные взаимоотношения своих героев и вновь и вновь пытается понять, почему добрые сердцем, великодушные люди, не только безропотные, но и независимые, неизбежно оказываются во власти корыстных и деспотичных («Сила», «Захар Воробьев», «Весенний вечер»).
Разорванный мир одиноких людей, затерянных в глухих просторах России, — разноликая Русь предстает в рассказах Бунина: благостно-светлая, терпеливая, смиренная, кроткая и буйная; капризная, дикая, деспотичная… Писатель стремится уяснить — что же все-таки определяет жизнеотношение и поведение людей? «Есть два типа в народе, — писал Бунин позже. — В одном преобладает Русь, в другом — Чудь, Меря. Но и в том и в другом есть страшная переменчивость настроений, обликов, „шаткость“, как говорили в старину. Народ сам сказал про себя: „Из нас, как из древа, — и дубина и икона“, — в зависимости от обстоятельств, от того, кто это древо обработает, — Сергий Радонежский или Емелька Пугачев» (Собрание сочинений, т. 7, с. 94).
Бунинские крестьяне — талантливые, могучие, выносливые — в большинстве своем живут еще первобытно-стихийно, подчиняясь то зову потаенных инстинктов («Игнат», «При дороге», «Сверчок», «Веселый двор»), то вековым привычкам и нормам, идущим от язычества, общины, религиозно-патриархальных или буржуазных представлений («Жертва», «Худая трава», «Забота», «Хорошая жизнь», «Князь во князьях»). Их поступки зачастую непредсказуемы, необъяснимы, так как вызваны какой-то слепой первородной силой.
Изображая гибельную власть импульсивных, стихийных порывов в человеческих судьбах, Бунин полемизировал с теми современниками, которые поэтизировали, превозносили изначальную мощь человеческих страстей. Бунин доказывал обратное: Русь страдает от неразвитости сознания и психики, от неограниченной власти эмоций.
Лишь в двух рассказах — «Лирник Родион» и «Хороших кровей» — писатель показал целесообразную направленность таланта, внутренних сил человека. Лирник Родион радует людей пением, а коновал Липат лечит животных, обладает особой способностью «смирять, уравновешивать буйные силы природы» (Бунин, т. 4, с. 173). Оба находятся в ладу с миром, собой и природой. Рассказ «Лирник Родион» раскрывает представление Бунина о должном развитии человеческой личности. Сокровенная связь с народом, родиной, ее историей и природой, богатство чувств, простота и отзывчивость отличают лирника Родиона. Он был из тех немногих людей, для которых вся жизнь — «рождение, труд, любовь, семья, старость и смерть как бы служение», мечта и песня, «он принадлежал к тем редким людям, все существо коих — вкус, чуткость, мера» (там же, с. 158).
Проблемы человеческой личности, индивидуального сознания и психологии становятся в общественной жизни России начала века вровень с социально-политическими. Не случайно и в литературе и публицистике тех лет обострились споры об идеалах, о поведении и назначении человека.
«Чашей жизни» (1914) откликнулся Бунин на социально-философские споры современников. Провинциальный быт и нравы, мелкое соперничество, бесплодные мечты, жизнь, растраченная на пустяки. А за обыденностью провинциальной глуши возникают думы о России, о смысле существования, о высоком предназначении человека, о дарованной каждому чаше жизни.
Бунин выводит читателя из замкнутой, унылой атмосферы уездного быта, силой своего искусства приближает к авторскому мировосприятию, к чувствам и мыслям о подлинных ценностях жизни. О никчемном существовании героев автор повествует неторопливым тоном мудрого летописца. Быт возвышается до бытия, частная жизнь включается в общерусскую, освещается проблемами вечными. Писательскую позицию Бунина того времени можно определить словами из его письма о странствиях 1914 года по России: «…опять всем нутром своим ощутил я эту самую Русь… опять сильно чувствовал, как огромна, дика, пустынна, сложна, ужасна и хороша она».
8
Золотарев А. А. Бунин и Горький. — Наш современник, 1965, № 7, с. 103.