Страница 95 из 95
Камень скал
Как выступы седых прибрежных скал Источены повторногтью прилива, Что столько раз враждебно набегал, — В моей душе, где было все красиво, Изменены заветные черты, В ней многое как бы ответно криво. Из царства вневременной темноты К нам рвутся извращенные мечтанья, Во всем величьи дикой наготы. Побыть в стихийной вспышке возрастанья, Глядеть, как пенно высится вода, Понять, что хаос — утро мирозданья! Быть может, не вернется никогда Вот эта радость дум о необычном, Хоть ропот волн о них поет всегда. И сладко встать высоко над привычным, Соделаться — велением Судьбы — К своей судьбе стихийно-безразличным. Но что мы можем, бледные рабы! Набег страстей шатнулся, отступает, Как войско, вняв отбойный зов трубы. Волна, достигши высшего, вскипает, Меняет цвет зелено-голубой, Ломается, блестит, и погибает. Отпрянул неустойчивый прибой; Бежит назад в безбрежные пустыни, Чтоб в новый миг затеять новый бой. И так же ветер, с первых дней доныне Таящийся в горах с их влажной тьмой, На краткий миг бросает их твердыни, — Промчит грозу равниною немой, Случайно изумит людей циклоном, И вновь спешит, к ущельям гор, домой. А я иным покорствую законам, По воле изменяться мне нельзя, Я камень скал, с их вынужденным стоном. Во мне блуждают отклики, скользя, Недвижно я меняюсь, еле зримо, А если двинусь — гибелью грозя. Бледнеет все, бежит неудержимо, Измены дней отпечатлели след, Все тени мира здесь проходят мимо, Но в смене волн для камня счастья нет.Освобождение
Закрыв глаза, я слушаю безгласно, Как гаснет шум смолкающего дня, В моей душе торжественно и ясно. Последний свет закатного огня, В окно входя цветною полосою, Ласкательно баюкает меня. Опустошенный творческой грозою, Блаженно стынет нежащийся дух, Как стебли трав, забытые косою, Я весь преображаюсь в чуткий слух, И внемлю чье-то дальнее рыданье, И близкое ко мне жужжанье мух. Я замер в сладкой дреме ожиданья, Вот-вот кругом сольется все в одно, Я в музыке всемирного мечтанья. Все то, что во Вселенной рождено, Куда-то в пропасть мчится по уклонам, Как мертвый камень падает на дно. Один — светло смеясь, другой — со стоном, Все падают, как звуки с тонких струн, И мир объят красиво скорбным звоном. Я вижу много дальних снежных лун, Я вижу изумрудные планеты, По их морям не пенится бурун. На них иные призраки и светы. И я в безмолвном счастьи сознаю, Что для меня не все созвучья спеты. Я радуюсь иному бытию, Гармонию планет воспринимаю, И сам — в дворце души своей — пою. Просторам звезд ни грани нет, ни краю. Пространства звонов полны торжеством, И, все поняв, я смыслы их впиваю. Исходный луч в сплетеньи мировом, Мой разум слит с безбрежностью блаженства, Поющего о мертвом и живом. Да будут пытки! В этом совершенство. Да будет боль стремлений без конца! От рабства мглы — до яркого главенства! Мы звенья вкруг созвездного кольца, Прогалины среди ветвей сплетенных, Мы светотень разумного лица. Лучами наших снов освобожденных Мы тянемся к безмерной Красоте В морях сознанья, звонких и бездонных. Мы каждый миг — и те же и не те, Великая расторгнута завеса, Мы быстро мчимся к сказочной черте, — Как наши звезды к звездам Геркулеса.