Страница 18 из 33
Мне это не показалось отвратительным. Дело было не только в бомардировке. Дело было не только в войне. Простой ребенок вроде меня, который ничего не знает о войне, притворялся таким непробиваемым.
На экране были бумажные журавлики, сложенные Садако, которая умерла от лучевой болезни. Они были сделаны из прозрачной красной вощеной бумаги.
Я не хочу умирать! Я хочу жить!
Мне казалось, будто я слышу плач Садако. Но что это за заболевание - «лучевая болезнь»? Есть люди, котораые страдают ей после 35 лет, значит она наследственная? Я спросила маму, но она точно не знала.
Там было чучело лошади с келоидами, черепица, выжженная тепловыми лучами, 1,8-литровые бутылки саке, расплавившиеся до мягкого состояния, опаленный черный рис в алюминиевых коробочках, изношенная одежда, которую носили люди во время войны и т.д.
Реальность всего этого оказывает на тебя безжалостное давление. Мы не жили во время этой войны. Но мы не можем отвернуться и притвориться, что ничего об этом не знаем. Нравится нам это или нет, но мы должна признать, что множество людей было убито при бомбардировке в Хиросиме, Япония. Я думаю, самым лучшим мемориалом для тех, кто погиб было бы обещание, что мы никогда не позволим подобной трагедии случиться снова.
Через некоторое время я поняла, что в музее были дети из начальной школы Хиросимы. Они смотрели на экспонаты и на меня в инвалидном кресле с одинаковым выражением, словно увидели что-то ужасное. Я подумала, что мне не стоит волноваться из-за взглядов других людей.
«Возможно инвалидные кресла и те, кто их использует, для них в новинку».
Думая так, я смогла сосредоточиться на экспонатах.
Сузуки-сэнсей позвал нас, и мы пошли вниз. Я была рада сбежать от этих причиняющих неудобство взглядов и тяжелой атмосферы.
Снаружи накрапывал дождь. Мама попыталась надеть на меня плащ, пока я сидела в кресле. Я старалась остановить ее, говоря «Не холодно же». Но никто ничего не сказал, так что я неохотно сделала, как она хотела. Она также положила мне на голову полотенце.
Свежая зелень в парке радовала взгляд. Деревья все промокли от дождя. Они сияли на фоне облачного неба. Желто-зеленые листья камфары прекрасно выглядели на фоне ее черного ствола. Мне захотелось их нарисовать.
Мы прошли дальше среди деревьев и пришли к Колоколу Мира. Круглая крыша, опирающаяся на четыре колонны, символизировала Вселенную. Листья лотоса в пруду вокруг колокола, похоже, также имели свою историю.
- Кто хочет позвонить в колокол, подойдите сюда, - сказал один из учителей.
ДОН....ДОН...
Звук растворился вдали, оставляя за собою эхо.
«Я слушаю звук этого колокола, желая «мира», так что мне нужно делать все, что смогу, хоть я и не позвоню в колокол»
Думая так, я закрыла глаза и помолилась.
Из-за дождя вода в реке Охта была цвета земли. После того, как была сброшена бомба, она была полна раненых. Они кричали «Горячо, Горячо!». Мысленно представлять эту сцену было страшнее, чем смотреть на экспонаты в музее.
Птички прилетели и одна за другой уселись мне на плечи и руки. Их лапки были мягкими и теплыми. Они летали вокруг, поклевывая корм, который я им протягивала. Их было огромное множество. Это были дикие птицы, так что они не отличались особой красотой. Я заметила одну с раненой ногой. Она ходила, хоть и была больной. И я упрямо пыталась кормить только ее одну. Но это не особо получалось. В парке было столько птиц, что любая птица с серьезным повреждением, которая не могла бы ходить, как и я, просто не выжила бы. Я внезапно подумала, что должна быть благодарна за то, что родилась человеком и поэтому могу жить.
Я хочу «мира» только потому, что я человек, который может жить только в «мирном» мире? Это довольно таки постыдное желание.
Через некоторое время, мне захотелось покормить и других птиц, а не только ту с больной ногой. Глядя на птиц с их дрожащейц походкой, подбирающих еду, я думала о смысле «социального обеспечения» в человеческом мире.
Глава 5 - 18 лет (1980-81) – Поняв правду
Сегодня у меня случился достаточно сильный шок. Вот наша беседа с четырехлетней Рикой:
- Ая, я хочу шататься, как ты.
- Но тогда ты бы не смогла ходить или бегать и тебе бы это наскучило, - ответила я невозмутимо, - Хватит и того, что у меня эта проблема.
- Ну ладно, тогда я не хочу, - незамедлительно ответила она.
Этот разговор случился в прихожей. Мама была где-то в доме. Интересно, что бы она подумала, если б услышала нас?
Последние летние каникулы в старшей школе
Утром я приняла ванну (чтобы тело стало более гибким). Мама хлопотала вокруг, постоянно повторяя, как ей жарко. Мне было жаль ее, потому что сама я совсем не чувствовала жару, так что я просто занималась математическими вычислениями в уме пока не вспотела.
После ланча у меня разболелся зуб. Я воспользовалась тем, что была дома и расплакалась.
- Сколько тебе лет? – сказал мой брат. Это его любимая фраза. Он положил немного льда в пластиковый пакет для меня. Это охладило мою щеку и я спокойно поспала пару часов.
Когда мама пришла домой, она приложила мне к зубу обезболивающее "Шин Конджису". Потом я играла в гомоку с братом. Он выиграл со счетом 8 : 2. Ако приходит домой поздно из-за работы. По моей просьбе на ужин у нас было холодное тофу и сашими.
Вечером я снова упала. Приподнявшись, чтобы выключить свет в спальне, я упала... БАБАХ! Мое падение произвело ужасный шум, и мама влетела в комнату.
- Что случилось? Ая, тебе нужно уже думать головой и учиться на своем опыте. Если продолжишь вот так падать, я даже на работу не смогу уйти с легким сердцем.
Говоря все это, она приделывала длинную веревочку к выключателю. Мне нужно быть более осторожной, когда я делаю что-либо поздно ночью.
Я с энтузиазмом убиралась в комнате, думая «Сегодня тот самый день!» Я передвигалась по комнате на коленях, поэтому пылесосить получалось не очень то хорошо. И все же я трудилась изо всех сил. И потом чувствовала себя так хорошо!
Ко мне приходила Кейко.
Словно водное растение,
Качающееся на пруду,
Разговаривать с подругой,
Глядя друг другу в глаза,
О самых сокровенных чувствах.
Моя подруга с сияющими глазами
Рассказывает мне о своих мечтах.
Кейко много говорила о своих мечтах относительно будущего. Я почувствовала, что именно так мы становимся взрослыми.
Завтра я снова лягу в больницу.
Вторая госпитализация
(Больница Здравоохранения Университета Нагойи)
На этот раз главными целями было исследовать развитие моей болезни, сделать мне уколы нового лекарства и пройти реабилитацию. Отличие от моей предыдущей госпитализации было в том, что меня попросили никуда не выходить одной (из-за опасности падений).
Когда я пошла в туалет, я выглянула наружу через окно. Уныние охватило меня, когда я увидела серые стены и черные здания.
- Почему ты выглядишь такой уставшей? – спросила медсестра, которая сопровождала меня.