Ненавижу колдунов!

Мы уже подходили к площади, когда впереди, на перекрестке, послышался шум и возбужденные голоса. Толпа зевак, высыпавших из соседней таверны, окружала опрокинувшуюся набок телегу припозднившегося торговца. При свете факелов люди что-то разглядывали. Сам торговец, размахивая руками, что-то взволнованно объяснял хмурым стражникам. Мы были довольно далеко, и ветер доносил только обрывки фраз.

– …темно, видно-то плохо… он из-за поворота… не смотрит, все пересчитывает что-то… посреди дороги. Кобыла шарахнулась, телега на него… в лепешку, только золотые и покатились. Вот, собрал. Ровно полдюжины золотых. Мне чужого не надо…

Не останавливаясь, колдун прошел мимо. Я тоже старался не смотреть. Хватит. Пусть хоть весь мир попадет под телегу. Сегодня с меня было достаточно.

Погруженный в мрачные мысли, я шел молча. Впрочем, мой спаситель и не оборачивался. Мы миновали особняки сенаторов, здание городского совета и самые роскошные питейные заведения, слава о которых ходила по всем Срединным землям, затем прошли мимо казарм гвардейцев, выйдя на Дворцовую площадь.

Дворец Царицы Ветров поражал размерами. За все время пребывания в Калунте мне как-то не довелось побывать так близко от Дворца, и теперь я замер с открытым ртом. В общем-то, я знал, что сам Дворец огромен, а шпили его башен задевают крыльями чайки, – так говорили заезжие купцы и случайные путники, – но к такому зрелищу я готов не был. Стены Дворца, такие близкие и оттого еще более величественные, уходили ввысь. Где-то там, высоко-высоко, они исчезали в тяжелых сизых облаках, озаренных ярким светом, щедро льющимся из узких стрельчатых окон. Еще выше, за облаками, едва угадывались силуэты башен, пронзающих небо.

– Тебе стоило побывать на дворцовой площади раньше, воин. Купцы и путники не всегда преувеличивают. – Негромкий насмешливый голос вывел меня из оцепенения. Я понял, что стою посреди площади задрав голову, а на лицо мне падают холодные капли дождя. – И знай, что Главная башня Дворца еще выше, чем Западный и Южный шпили. Намного выше.

Мой спутник стоял неподалеку. Даже из-под тени капюшона я почувствовал насмешливо-снисходительный взгляд. Я вдруг разозлился. Снизошел до разговоров, видите ли, добрый какой. Плевать я хотел и на него, и на его золото. И…

– Кто ты такой? Почему спас меня?

– Ты же знаешь ответ. Можешь считать меня колдуном, хотя я предпочитаю слово «чародей». А чародеи тоже иногда нуждаются в услугах крепких воинов. Я хочу предложить тебе сделку. Выгодную сделку, наемник. Думаю, тебе понравится.

– Я могу сейчас развернуться и уйти.

– Конечно. – Слабое движение плечами. – Я тебя не держу. Только не забудь свой меч.

Я немного ошалело смотрел на аккуратный сверток. Из белесой холстины, небрежно перехваченной кожаным шнуром, выглядывала рукоять меча. Моего меча.

– Я купил его у стражников за один золотой. Видят небеса, за такое дрянное оружие это баснословные деньги, но… без оружия ты мне не нужен.

Мой клинок! Мой верный меч! Оружие, выручавшее меня в походах и схватках, клинок из прочнейших сплавов наирских мастеров, рассекающий любую кольчугу как бумагу, он осмелился обозвать дрянным! Пока я молча переваривал оскорбление, он подошел ближе. Лицо его по-прежнему оставалось скрыто капюшоном.

– Конечно, ты получишь настоящее оружие вместо этого… если мы договоримся. А пока – пойдем. У нас немного времени, и нужно залечить твои раны.

Одним движением он вдруг скинул капюшон, я непроизвольно отшатнулся. Абсолютно лысый череп, белесая, покрытая странными пятнами кожа и узкие, похожие на вертикальные щелочки, зрачки. Я слышал о таких. Разное болтали. Крестьяне говорили, что Измененные балуются некромантией, остальные считали, что они просто слуги демонов ада… Все сходились в одном: Измененных темные маги делают из тех детей, которых похищают в пригородах или выкупают у бродяг за гроши, а затем поят особыми ядовитыми настоями. Измененные становились лучшими лекарями и знахарями, вот только к их помощи прибегали лишь в крайних случаях. Потому что плата за услуги всегда была одинакова: новорожденный ребенок.

– Ты – некромант! Я убил двух некромантов. Первый пытался околдовать меня, чтобы превратить в живой труп. Второй как-то попался мне на старом кладбище, где осквернял могилы. Он молил о пощаде, но я все равно убил его.

– Некромантия – это сказка для глупых крестьян. На самом деле все сложнее… но сейчас это не главное. Я уже сказал, что я чародей. Но не некромант. И не ворую младенцев.

Он повернулся и пошел прочь. А я стоял под усиливающимся дождем, сжимая и разжимая кулаки, от бешенства не чувствуя никакой боли. Я ненавидел его, готов был убить, но… просто глазел на удаляющуюся фигуру в черном плаще. Мой верный меч валялся у моих ног. Я слабо махнул рукой, потом наклонился и торопливо подобрал оружие. Чувствуя себя идиотом, суетливо побежал следом, стараясь нагнать. Святые небеса, как же я проклинал себя в тот миг! И… прибавлял шаг. Ужин, тепло, ночлег. Или ночь, холод, промозглый дождь. А совесть наемнику не нужна, потому что он наемник. Будем считать, что меня наняли. С натяжкой, но пусть так.

– Подожди… подожди, колдун. Я пойду с тобой. Поговорим.

Он усмехнулся сквозь пелену дождя.

– Конечно, воин. И ты всегда можешь уйти. Только не уйдешь.

Я промолчал, шлепая по лужам следом за ним. Он был прав.

– Последний вопрос, колдун. Это ведь ты выслеживал меня еще в таверне, верно?

Снова смешок.

– Верно, воин. И та троица не случайна. Я должен был убедиться, что ты подходишь мне. Перестань думать о плохом, воин. Скоро мы придем, тебя ждет жаркое, теплая кровать и грог. И золото.

Вместо ответа я сплюнул. Не думаю, чтобы он заметил, но мне стало немного легче на душе. Совсем немного, но легче.

9

Миновав дворцовую площадь, мы обогнули аллею Героев, уставленную древними статуями. Здесь были и великие короли, и прославленные полководцы, и знаменитые мудрецы, когда-то известные всему миру. Традицию выставлять в городах на всеобщее обозрение статуи выдающихся героев ввел высочайшим указом кто-то из прибрежных властителей пару веков назад. Ему не было дела, кто станет гонять от статуй рыгающих нищих и убирать голубиный помет. Видимо, этот мудрый властитель считал, что решение таких мелких вопросов – задача городских советов. Может быть, так и было… но городской совет Калунты аллея со статуями нисколько не интересовала. Горожане поговаривали, что по большим церковным праздникам сюда пытались сгонять на уборку нищих, но после того как перепившиеся беспризорники оторвали и пропили бронзовую голову великого короля Гийома IV Прозорливого, церковники предпочли отмечать святые праздники обычными песнопениями и молитвами.

Сейчас, в темноте, в свете молний статуи выглядели жутковато. Не слишком приятно идти через корявый лес воздетых рук и потрескавшихся постаментов в компании колдуна… Я отогнал от себя эту мысль и постарался думать о хорошем. Впереди ждет ужин у горячего камина. Может быть, и бокал крепкого вина. Тоже не помешало бы. А там видно будет. Послушаю, что скажет колдун, глядишь, и впрямь дело стоящее.

Дальше улица повернула вверх по холму. Пройдя несколько кварталов, мы оказались на Широком Холме – в самом старом районе Калунты. Здесь было значительно темнее, фонари попадались редко. Колдун уверенно вел меня на улицу Королей.

Улица эта, когда-то самая престижная в городе, теперь переживала не лучшие времена. Аристократы и толстосумы предпочитали селиться в окрестностях Дворца, а не взбираться каждый день на холм. Дома приходили в упадок, роскошные некогда цветники заростали травой, чаши фонтанов ветшали и наполнялись грязью. В огромных особняках оставались лишь доживающие свой век, безразличные ко всему старики да еще обнищавшие аристократы из тех, что имели неосторожность промотать родительские деньги в многочисленных веселых заведениях Калунты.

Особняк, около которого мы остановились, мало чем отличался от других. Старинный дом, украшенный по углам небольшими башенками, располагался в глубине запущенного парка. Масляные фонари, стоявшие вдоль ведущей к дому дорожки, не горели, колпаки из цветного стекла были разбиты.