Страница 3 из 114
«Разбивать народнические иллюзии», разрабатывать тематику и проблематику «Нескольких лет в деревне» Гарин продолжал и в последовавших за этими очерками произведениях из крестьянской жизни, созданных в первой половине 90-х годов и печатавшихся в «Русском богатстве» и некоторых других периодических изданиях.
Как и «Несколько лет в деревне», произведения Гарина по преимуществу были основаны на материале действительности, непосредственно наблюденном и пережитом писателем.
Стремление прежде всего обратиться к подлинному жизненному факту является характерной особенностью писательской манеры Гарина, проявившейся уже в самом начале его творческого пути. «В моей беллетристике выдуманных образов совсем нет: все взято прямо из жизни», — писал Гарин в 1894 году А. И. Иванчину-Писареву[10], не раз впоследствии в тех или иных вариациях повторяя это свое высказывание. Гарин считал, что сама действительность, ситуации и конфликты, встречающиеся на каждом шагу в жизни, в значительной мере делают для писателя необязательным обращение к художественному вымыслу. Эти позиции Гарина становятся особенно понятными, если учесть, что жизнь открывалась перед ним, неугомонным деятелем, «непоседой», изъездившим страну вдоль и поперек, во всем своем многообразии, обилии социальных типов, «любопытных» людей.
Нельзя не подчеркнуть в этой связи, что, и вступив на путь литературной деятельности, завоевав признание и авторитет в этой области, Гарин никогда не оставлял своей практической деятельности инженера-путейца. Постоянные разъезды, экспедиции, изыскания в известной мере мешали его труду писателя. Биографы, мемуаристы обычно отмечают, что ему приходилось создавать свои произведения второпях, «на облучке», иной раз отказываться от тщательной отделки их, что замыслы Гарина часто бывали интереснее их воплощения, что он «рассказывал превосходно и, нередко, лучше, чем писал»[11].
Однако и при всех этих издержках, вызванных напряженной практической деятельностью, тесная связь с жизнью была несомненно тем благотворным источником, который питал творчество Гарина, придавая ему неповторимое своеобразие. Именно обилие жизненных впечатлений, неисчерпаемая «копилка» наблюдений и определили «пристрастие» писателя к «малому жанру» очерка или рассказа-очерка, чаще всего основанного на автобиографическом материале и представляющего собой. ряд художественных зарисовок, наблюденных автором картин и явлений, типов людей, ряд рассказов о виденном и слышанном, скрепленных обычно воедино образом автора-рассказчика.
Жанр очерка открывал широкие возможности для непосредственного обращения писателя к читательской аудитории, для лирических и особенно публицистических отступлений, очень важных для Гарина, всегда стремившегося откликнуться на злобу дня, поделиться с читателем своими соображениями и выводами. К этому приему — публицистическим отступлениям, анализу тех или иных заинтересовавших его явлений, подкрепляемому цифрами, статистическими данными, — Гарин широко прибегал еще в очерках «Несколько лет в деревне». Он постоянно пользуется им и в других очерках и рассказах первой половины 90-х годов.
Уже одно это стремление к выводам, обобщениям, явно выраженное отношение Гарина к описываемым им фактам и явлениям, нежелание ограничиваться простым фиксированием их свидетельствовало о плодотворной реалистической основе произведений писателя. Еще определеннее реализм гаринских рассказов и очерков сказывался на самом отборе писателем материала для них.
Далеко не всякий факт, попадающий в поле зрения Гарина, находил отражение в его произведениях, далеко не случайна и группировка этих фактов. Все они, казалось бы взятые наугад, выстраиваются в стройную систему, освещаются именно в такой последовательности и с той стороны, которые превращают путевые заметки, случайную дневниковую запись в художественное произведение, идейно насыщенное, социально значимое, отражающее типические стороны русской Действительности. Всеми этими качествами — идейностью, социальной остротой, типичностью изображаемого, тенденциозностью в лучшем смысле этого слова характеризуются и произведения Гарина о деревне, рисующие «неустроенную жизнь» села и его обитателей, «белых рабов черной земли».
Большинство рассказов и очерков Гарина крестьянского цикла было создано под непосредственным впечатлением страшных для России 1891–1892 голодного и холерного годов, наблюдавшихся писателем в деревнях и селах Самарской, Казанской и других губерний, где ему приходилось бывать в то время на изысканиях.
В отличие от многих либеральных беллетристов, после краха революционного народничества вообще отказавшихся от изображения «неблагодарного мужика», писатели-демократы по-прежнему отводят крестьянству в своем творчестве центральное месю. В годы тяжкого народного бедствия появляются очерки о деревне В. Г. Короленко («В голодный год»), рассказы Н. Д. Телешова («Нужда», «Самоходы»), И. А. Бунина («На чужой стороне», «На край света») о переселенцах, изгнанных нуждой и голодом из родных мест и бредущих на поиски «счастья» в-далекую Сибирь. Картины беспредельной нищеты, голода, страданий миллионов людей, обреченных на смерть, не ждущих и не получающих никакой помощи, встают перед читателем и в очерках Гарина «Путешествие на луну» (1893), «Сочельник в русской деревне» (1893), «На ходу» (1893), «На селе» (1894) и др.
Неурожаи и эпидемии обострили социальные процессы, и до тех пор происходившие в деревне. Разоряются, погибают голодной смертью массы крестьян и одновременно прокладывает себе широкую дорогу в деревне, победоносно шествует в ней, по меткой характеристике Гл. Успенского, — «господин Купон». В изображении безудержного роста «массы мелких деревенских эксплуататоров», особенно страшных тем, что «они давят на трудящегося враздробь, поодиночке», что они «приковывают его к себе и отнимают всякую надежду на избавление»[12], Гарин прямо следует традиции Гл. Успенского и в его гневном обличении кулака-мироеда и в его страстных поисках счастья для мужика. Богатеи растут в деревне, как «грибы на навозе», там царствуют лавочник Иван Васильевич, кулак Андрей Калиныч, управитель барского имения Иван Михайлович («На селе»).
Не только каждый крестьянин в отдельности, а и пресловутая, многократно воспетая народниками община находится в руках у «Иванов Васильевичей», которые когда «умильным» словом, когда ведром водки умеют улестить «стариков» и повернуть всякое дело в свою пользу.
Ею тяготятся и зажиточные крестьяне, ибо, хоть в незначительной степени, и они вынуждены быть «ответчиками за мир», нести какую-то материальную тяготу в форме общественных отработок и выплаты податей. Но особенно страшна община для бедняков, поскольку она навечно прикрепляет их к земле, крестьяне задыхаются в кабале у помещиков и кулаков, а окончательно разоренных «мир» безжалостно выталкивает из деревни. Никакой «благостыни», никакой «общей», «высокой» правды, никаких мудрых и святых мужиков в миру нет и в помине. Индивидуализм, сделавшийся «основой экономических отношений не только между ростовщиком и должником, но между крестьянами вообще»[13], становится, как убедительно показывает Гарин, основой во взаимоотношениях членов общины. В ней много людей, «да каждый за себя», в ней «действует закон более суровый, чем сострадание к другим — закон своей рубашки», повинуясь которому «мир» безжалостно выгоняет из деревни вдову Акулину с пятью маленькими ребятами («Акулина», 1894), отказывает в помощи нищим, сиротам, голодным («На селе»). И с социальной и с моральной точек зрения община — учреждение устаревшее, мешающее развитию деревни, — такой вывод прямо следует из произведений Гарина о крестьянстве.
Отражая в этих произведениях социально-экономические условия жизни народных масс, Гарин пристально всматривается и в нравственную жизнь крестьянства. В изображении ее он так же далек от народнических канонов, как и в своем анализе общественной и экономической сторон жизни деревни. Деревня, ее быт и нравы несут в себе черты косности, невежества, грубости. Крестьяне верят в домовых, леших, ведьм («Матренины деньги», 1894); они отказываются от помощи врача умирающей роженице, так как это «зазорно» («Под вечер», 1892); грубо издеваются над женщиной («Акулина»); здесь, для того чтобы ввести хоть малейшее новшество, надо «пуды соли съесть». Персонажи рассказов и очерков Гарина ничем не напоминают мужичка «литературы старых народников», «мужичка раскрашенного в красные цвета и вкусного, как вяземский пряник»[14]. В отличие от народнических беллетристов, таких, например, как Засодимский и Златовратский, Гарин изображает крестьянина во всех его противоречиях, обусловленных его мелкособственнической природой, соединяющей в себе черты труженика и собственника. Эти черты собственничества развиваются в крестьянине вместе с укреплением в деревне «власти денег».
10
Письмо без даты (Институт русской литературы АН СССР — ИРЛИ).
11
М. Горький, Собр. соч. в тридцати томах, т. 17, М. 1952, стр. 73.
12
В. И. Ленин, Сочинения, т. 1, стр. 217–218.
13
В. И. Ленин, Сочинения, т. 1, стр. 238.
14
М. Горький, Собр. соч. в тридцати томах, т. 24, М. 1953, стр. 52.