Находка в метро

— Вот так цены! А как же вы без бензина поехали?

— Поехали то мы с бензином, был полный бак.

— Издалека, наверное, ехали?

— Да, нет. С Мосфильмовской.

— Почему же не хватило?

— Так, всю дорогу, почти стояли. Выехали вчера днём. Пока по Можайке добирались до МКАДа, а как выехали на него, так и встали. За шесть часов проехали двадцать километров.

— А куда вы едете?

— В Большое Щапово. Там в деревне, у меня мать живёт.

— Не слышал ни разу. Где это?

— Где Клин, справа от него, за аэродромом.

— Тогда, почему не по Ленинградке поехали?

— Собирались ехать по ней. Но кольцо встало намертво, еле удалось съехать на Пятницкое.

— Сколько километров ещё осталось?

— Где-то шестьдесят.

— Десять литров вам хватит?

— Если ехать, как сейчас едут здесь, то вполне. Только, что Вы хотите за бензин?

— Ничего. Внукам не стоит мучиться на обочине. — Я пошел к Ниве и открыл багажник. Достал канистру и перелил, примерно половину в его канистру. Он попытался достать бумажник, но я остановил его руку.

— Заправляйтесь, заводите машину и езжайте. Я подожду, мало ли что.

Залив в бак бензин, он позвал семью садиться в машину. Те разбудили детей, погасили костёр и сели в салон. Жигули завелись и потихоньку тронулись, выезжая на шоссе. Поравнявшись со мной, он посигналил и помахал рукой. Я ответил ему тем же.

— Всё, поехали, пора и нам, — скомандовал в рацию.

Минут через пять мы повернули на Малую бетонку. Дорога стала свободней. За пару километров до Ленинградского шоссе увидели хвост из машин. Отрадно, что пробка потихоньку двигалась, а не стояла намертво. Здесь и в «мирное время» всегда было полно машин, а сейчас тем более. Где-то за час мы подъехали к перекрёстку. На наше счастье, стоял регулировщик, иначе, мы бы ни когда не выехали на Ленинградку. Каждые пять минут он перекрывал на минуту по ней движение, позволяя потоку с бетонки влиться в поток на «трассе, Е-95». Дошла очередь и до нас. Распорядившись заранее, на всякий случай отсоединить магазин от Вепря, а самому разрядить помпу, мы повернули налево. Через два километра повернули направо, на продолжение бетонки. Впереди идущую Ауди остановил инспектор. Я с облегчением выдохнул, только проехав мимо его.

— Игорь, примкни магазин снова.

— Примкнул, — отозвалось в ухе.

На обочине встречной полосы стояла Пежо, с открытым капотом и молодой женщиной возле открытой водительской двери. Она жестами показывала, что нужен бензин. По рации жена спрашивает:

— Почему не остановился, отдали бы ей те полканистры.

— У её машины девяностопятый, а то и девяносто восьмой. Тем более, кавалеры, желающие ей помочь, найдутся быстро. Мне так думается, на таких, с сухими баками, скоро ещё насмотримся. Здесь с канистрой делать нечего, на бензовозе нужно ехать.

Первая нычка будет через двадцать километров. После завода по производству собачьего корма, напротив деревни Кузяево, слева будет дорога, на большущую вырубку. Желающих туда ездить вряд ли будет, а с краю вырубки есть хорошее место, чтобы в случае чего, и переждать день-два. Пока такой необходимости нет, и желательно, чтобы и не возникло. Но об этом месте мои должны знать обязательно.

— Надя, поворачивай за мной.

Дождавшись просвета во встречном потоке, повернул на лесовозную дорогу. Через триста метров свернул влево и вдоль леса проехал восемьсот метров, туда, где деревья на опушке скрыли нас от любого случайно заехавшего.

— Зачем сюда так далеко заехали? Перекусить можно было и за рулём или на обочине остановиться. Да и рано ещё, всего три часа в дороге.

— Вот здесь, — я подвёл всех к только мне приметному месту и показал на кучу срубленных веток, которых подобрал на вырубке, — кое-что я припас.

— Когда ты мог и что здесь спрятать? — Поинтересовалась жена.

— Нашёл время. А здесь лежат две канистры с бензином и две с соляркой, примус, два котелка, сухое горючее. Ещё спички, зажигалка, фонарик, парафиновые свечи. Двухместная палатка. Упакованные в пакеты носки, майки, два непромокаемых костюма, рюкзак. Ящик тушёнки, десять банок сгущёнки, чай, простые крекеры, по две пачки макарон, гречки и риса, четыре банки с кашами и столько же упаковок армейских сухих пайков. Одноразовая посуда и приборы. Минеральная и питьевая вода в двух и пятилитровых бутылках. Патроны.

— Ничего себе! — одновременно воскликнули дети.

— Где ты всего этого набрал, за какие деньги? — задала вопрос Надя.

— Я же говорил, в лотерею выиграл.

— Ты не подумал, что вместо того, чтобы их в землю закапывать, мы могли бы на что-то более нужное потратить?

— Например?

— Ну, я не знаю. Съездили бы куда-нибудь.

— Мне думается, что это и есть, самое нужное на данный момент. Деньги появились совсем недавно. Твой отпуск уже заканчивался, следующего, возможно не будет.

— Ладно, давай думать, куда мы всё это разместим? Места свободного и так нет.

— Никуда мы размещать не будем. Пусть лежит.

— Так пропадёт же всё!

— Это неприкосновенный запас. Вдруг придётся здесь переждать некоторое время, если будем возвращаться домой. Вот здесь, — я подвёл всех к сломанной берёзе, — припрятана саперная лопатка, чтобы разрывать, если понадобится.

— Тогда понятно. Это ты хорошо придумал. А то я решила, что ты навсегда в деревню решил перебраться.

— У меня таких или почти таких, ещё несколько сделано.

— Где? Здесь? — воскликнула она и оглянулась вокруг.

— Нет, конечно. По дороге. Покажу все, поехали дальше. Хотя погоди, Игорь же ни разу ещё не стрелял. Да и вообще, с Вепря ни одного выстрела не сделали.

— Да разве можно здесь стрелять? А если кто в милицию позвонит?

— Пусть звонят, через десять минут нас здесь уже не будет. Игорь, неси ещё один магазин и по пачке патронов, всех видов.

Нашёл подходящий пенёк, на него поставили маленькое брёвнышко. Отсчитал для начала пятьдесят метров. Первый магазин зарядили пулей Полева. Вначале ушла ниже центра, почти в пенёк. Вторая мимо. Третья слева зацепила. Четвертую стрелял с упора, чтобы устранить усталость рук, мне главное, узнать, как он бьёт. Попал почти в центр, на три часа. Потом стрелял сын, тоже с упора. Получалось лучше, чем у меня. Зарядили магазин через один, картечью на восемь и пять, и дробью, четыре ноля. Каждым выстрелом были попадания. Отошли на сто метров. Пулей попали из пяти выстрелов — тремя. Картечь и дробь попадали редко, значит, рассеивает на это расстояние сильно, да и брёвнышко было десять сантиметров в диаметре. Отстреляли магазин и из Хатсана. С упора попал в бревно со ста метров. Пытался повторить, стреляя со сложенным прикладом, но все промазал, невозможно прицелится. Заставил выстрелить по два раза с каждого ствола жену и дочь, не смотря на их нежелание или боязнь.

Ушло на это минут тридцать, никто пока не приехал. Всего понемногу, пора ехать.

Сажусь снова за руль. Тут заиграла мелодия моего мобильника. Высветился номер Сергея.

— Здорово, Серёга! Слушаю тебя.

— Наконец-то! Два дня тебе дозвониться не могу, чего только не передумал.

— Ни одну вышку не ловит мобильный. Без электричества станции не работают.

— Теперь, что, дали свет?

— Не знаю.

— Ты что, не дома?

— Подъезжаем к Дмитровскому шоссе.

— Дмитровское шоссе? Так ты не к нам едешь?

— Почему не вам? К вам, в смысле, в Марфушкино.

— Как тогда там оказался, всегда же по Горьковскому ездил?

— По МКАДу не проехать. Пришлось на Бетонку выезжать.

— Снова один?

— Нет, вчетвером.

— Так, значит, ты перебираешься к нам? Это хорошо. Давно ждём. Чего так долго решал?

— Необходимости особой не было.

— Понятно. Значит, вчера узнал, что сегодня случится и понял, что пора уезжать.

— Вчера я никуда не смотрел, не до этого было, а что случилось сегодня?

— Так, ты что, правда, не знаешь, что у вас сегодня произошло?