КОРМУШКА

Не ответил, сел прямо на траву, откинулся спиной на цветущую липу и прикрыл глаза. Красота-то какая! Не нужно ни куда торопиться, бежать, стрелять… Так бы и сидел всю ночь. И соловьи запоздавшие в овраге поют. Да ну их нахер, эти рейды! Буду неделю отсыпаться на чистых простынях, отъедаться жареной картошкой с лисичками, отпиваться прошлогодним яблочным вином, париться в бане до восьмого исхлёстанного веника. Никуда больше не пойду, устал.

И тут же, противореча самому себе:

- Валер, мы завтра с утра выходим. Рацию мне ещё одну занеси, хорошо?

- Завтра?

- Ну да, чего тянуть. Но рацию - сегодня.

Сотский лишних вопросов не задавал, присел рядом, неловко выставив вперёд деревяшку самодельного протеза.

- На трофейной машине пойдём, - продолжил я. - Когда ждать обратно, не знаю сам.

- А куда?

- Да хрен его знает, Валер.

- В Нижний, значит.

- Ну-у-у… примерно.

- Вдвоём?

- Как обычно.

Я не стал продолжать разговор, что в нём толку? Валера, конечно, хороший человек, правильный, и в душу не лезет, да только не пошёл бы он в задницу! Самого корёжит и мурашки по спине бегают, как представлю улицы Нижнего Новгорода с марширующими по ним тварёнышами. Не хочу идти. Но надо.

Дома, после ужина и бани, пришлось выдержать небольшой семейный скандал. Вполне, впрочем, корректный и негромкий, чтобы не разбудить спящую в мансарде малышню. Кроме двоих родных детей и сегодняшнего найдёныша, их было ещё четверо приёмных, в возрасте от четырёх до десяти лет - результат вылазок по обезлюдевшим деревням. Лена обижалась, что завтрашний день рождения будет отмечать без нас. Чуть отбился. Пообещав в следующий раз подарить настоящую кольчугу. Милитаристка, блин, дева-воительница.

Наконец, выгнав из кухни женское население, остались с Андреем вдвоём. Он сдвинул в сторону массивный медный подсвечник и разложил на столе карту.

- Вот смотри, пап, - остро заточенный карандаш ткнулся в извилистую синюю полоску. - Если мы спустимся на воду тут, в районе Кубаево, то спокойно дойдём до Кстова. До него от реки сколько, километра два?

- И толку? По этому ручью не только лодку, задницу свою не протащим. Ты там когда последний раз был?

- У Кудьмы? Вообще ни разу. Хотя нет, как-то проезжал мимо уже после армии.

- И, думаешь, за это время речка шире стала? У города ещё ничего, а выше по течению тварёныши с берега прямо на колени запрыгивать будут. Вот, лучше, смотри, - я отобрал карандаш и показал на левый край карты. - Вот здесь, у Павлова, пологий спуск к воде, к бывшему понтонному мосту. Даже если от него ничего не осталось, то в любом случае можем спокойно выехать к Оке, пересесть в резиновую лодку и спускаться себе до самого Нижнего в своё удовольствие. Даже грести не обязательно. А то можно будет и по окраинам Дзержинска пошарить.

- Он же на другой стороне, - возразил Андрей.

- Да я так, теоретически.

- Ни хрена себе теоретизирование. Там и в мирные-то времена жили одни отморозки.

- А мы с тобой?

- А мы - хорошие отморозки. Правильные.

Вот за что люблю родного сына, так это за логику и умение объяснить любую проблему несколькими простыми словами. Весь в меня.

- Хорошо, договорились, Дзержинск нам нахер не нужен, но вот тут, - я показал почти в самое устье Оки, - Башкировские мельницы.

- Они разве работали?

- Представления не имею. Но если что - прямо напротив, на другом берегу, хлебозавод Любомира Тяна.

- Это который любил первоклассникам портфели дарить?

- Он самый, но не в портфелях дело.

- Но лезть в Канавино… - Андрей задумчиво почесал затылок. - Сожрут.

Понимаю его сомнения. И разделяю. Канавинский район Нижнего Новгорода выходил к реке узкими улочками, где дома дореволюционной постройки с дворами и подворотнями, соседствовали с такими же старыми заводами, в большинстве своём не работающими и отданными под склады и микроскопические производства. Успели, правда, проредить трущобы в связи со строительством метромоста и цирка, но вокруг Центрального рынка эти фавелы, почти бразильские, остались в достаточном количестве. Достаточном для того, чтобы отбить охоту туда соваться.

- Значит, будем рассчитывать на мельницы. Тем более там прямо от причала идёт галерея, так что в случае чего будем пробиваться по ней.

- А назад? - кажется, Андрея тоже больше всего волновал этот вопрос.

И что ответить? Мы и раньше не увлекались стратегическим планированием, предпочитая надеяться на удачу и меткость выстрела. Пришли, забрали, ушли. В промежутках между этими действиями - сплошная пальба. А как по-другому? Как спрогнозировать действия тварёнышей, если они не умеют "ди эрсте колонне марширен, ди цвайте колонне марширен"? Единственное прогнозируемое действие - бросаться и жрать.

- Определимся как-нибудь с отступлением. Я, во всяком случае, там умирать не собираюсь. В других местах тоже.

Просидели до самого утра, обсуждая детали будущего рейда и составляя список необходимого. Несколько раз за ночь сверху спускалась обеспокоенная громкими голосами Ольга, но, поглядев на наши озабоченные лица, уходила ни сказав ни слова. Привыкла за столько лет, что у мужчин бывают свои игрушки, часто не совместимые с жизнью, но без них этой самой жизни может и не быть. И привыкла ждать. Сначала из Афганистана, из госпиталей, потом из СИЗО, где сидел в предвкушении суда за сломанную челюсть кандидата в депутаты, теперь вот ждёт из рейдов уже двоих. Даже троих, если считать ежедневные Ленкины вылазки к озеру.

А список всё пополнялся. Кроме штатного, так сказать, повседневного вооружения, в него внесли два автомата, десяток гранат, набор рыболовных крючков с леской и куча мелочи, включая запасные портянки и пачку презервативов. Последние, правда, не собирались использовать по прямому назначению - в походных условиях нет лучшей тары для хранения зажигалки и спичек. Вот с продуктами решили не заморачиваться, только соли побольше захватить. Будем на воде, а пойманную рыбу можно съесть и сырой. Довольно вкусно, если привыкнуть. Ни разу не приходилось пробовать приготовленную таким образом стерлядку? Порезать крупными кусками, посолить, поперчить, и через пять минут готово к употреблению. Рекомендую. И не нужно говорить про солитёров - "таблетка" из печени тварёныша вышибает их вернее любого средства из аптеки. Если бы они были… аптеки.

- Сабли берём? - уточнил Андрей.

- Шашки, - машинально поправил я.

Чёрт побери, ну сколько можно объяснять очевидную разницу? Именно шашка, классическая, весом около восьмисот граммов, в деревянных ножнах, покрытых лаком из старых запасов. Правда, до той, что давеча подарил дочери, никак не дотягивают. Так её и ковали больше года, проваривая обрезок стального троса. Ну и ладно, всё лучше самых первых рессорных угрёбищ. А для рубки - самое то. В жилых помещениях не размахнёшься, а вот где-нибудь в цехах и коридорах завода…

Заглянул в получившийся список и присвистнул:

- Мы это точно утащим? Зачем тебе спальный мешок? Вычеркивай, лучше ещё одну фляжку впиши. Разумеется, в лечебных целях.

- Да чего там тащить? Не пешком же.

Это точно. Что-то я совсем позабыл, отвык, наверное, от машин. Раньше… да что говорить, раньше отсюда до дома за сорок минут добирался. Как шлёпнешь по педали газа, и вперёд. Единственно плохо было - наша дорога немногим от Военно-Грузинской отличается. Разве что расположением над уровнем моря. Но рельеф примерно такой же. Сколько насмотрелся на лежащие на обочинах фуры, не вписавшиеся в резкий поворот посте крутого спуска. Шумиловские водилы из бензиновых караванов именно от этого и несут основные потери - полупустая цистерна на повороте опаснее любого тварёныша. Попробуйте налить половину двадцатилитровой канистры и привязать её к багажнику велосипеда. Гарантирую, ваша езда будет напоминать походку Бори Моисеева на сцене. Надеюсь - покойного Бори Моисеева.