Страница 9 из 55
"Да тут я. Куда из твоей башки денусь, Наша Светлость?"
Вселенец их будущего обладал здоровым честолюбием, и справедливо полагал, что полученный недавно титул Светлейшего принадлежит им обоим в равной степени.
"Миша, у тебя какие соображения?"
"По Денису? Дадим ему своей властью три эскадрона, да пусть с ними по лесам кочует."
"Ну какой же из Давыдова партизан?" - не согласился Михаил Илларионович. - "Он флотский человек, а не гусар, потому на Буге и Висле принесёт больше пользы."
"Не скажи", - возразил Варзин. - "Партизан из него первостатейный, проверенный временем. Я бы ему рекомендацию в партию дал не сомневаясь".
"Так это когда было?"
"В двенадцатом году, ну и что? Давай дадим юноше возможность прославиться на пять лет раньше, заодно и досаждать перестанет. А то, видите ли, злой дух! Соглашайся, товарищ фельдмаршал, верный экзорцизм получится!"
"И правда... Но под общую ответственность!"
"Это каким образом?"
"Государь найдёт способ отделить агнцев от козлищ."
И уже в полный голос попросил явившегося на звон колокольчика адъютанта:
- Людвиг Стефанович, будьте любезны вызвать ко мне капитан-лейтенанта Давыдова.
- Будет исполнено, Ваша Светлость! - и сразу же в оставленную приоткрытой дверь. - Денис Васильевич, заходите!
Капитан-командор Бугско-Висленской военной флотилии с самого утра пребывал во власти чёрной, как раз под цвет мундира, меланхолии. Где-то там люди воюют, а он? Командование, видите ли, посчитало, что речные мониторы будут наилучшим применением талантов первого в российской истории командира боевого парохода. Или на самом деле решили забальзамировать на скромной должности для потомков? С чего бы это? И вообще вроде ничего геройского пока не совершил... так, по мелочам.
А главнокомандующий не даёт возможности для настоящего подвига. Неужели не понимает, что бронированные канонерки, формой напоминающие крышку гроба, являются речными кораблями, и попасть на них во вражескую столицу никак не получится? А очень хочется. На белом коне... при орденах и Золотой Шпаге... И Наполеона взять в плен хочется. В крайнем случае - его маршала. Любого. Лучше двух.
Но вот беда - Светлейший упорно не желает выслушивать прожекты Давыдова, и несколько раз отказывал в аудиенции. На посланные через вестовых пакеты ответов нет и не предвидится, а фельдмаршальский адъютант за рюмкой хорошего коньяку сообщил, будто бы по распоряжению Кутузова те письма отправлены в печку. Каков ретроград, а? Не понимает Михаил Илларионович простой вещи - военная наука не стоит на месте, и нельзя в просвещённом девятнадцатом веке подходить к ней категориями восемнадцатого. Так можно навеки в прошлом остаться, во временах Очакова и покоренья Крыма.
Дважды безуспешно пробовал пробраться в резиденцию, дабы вынудить главнокомандующего к откровенному разговору. В первый раз переоделся монахом, но вызвал подозрение охраны безбородостью и торчащей под рясой рукояткой кортика. Не пустили. Вдругорядь разобрал черепицу на крыше особняка графов Вербжицких, где, собственно, и квартировал фельдмаршал, но заблудился в темноте и попал в спальню хозяйки дома, и во избежание скандала вынужден был остаться до рассвета.
Только сегодня удача вроде бы улыбнулась - Людвиг Стефанович Геллер провёл капитан-лейтенанта в приёмную, клятвенно пообещав при первой же оказии пропустить в кабинет Светлейшего. Пришлось замаскироваться, прикрывшись недельной давности газетой, и долго-долго ждать. Успел даже немного вздремнуть, пользуясь случаем. Но вот громкий голос фельдмаршальского адъютанта возвестил о свершившемся чуде:
- Денис Васильевич, заходите!
Давыдов подскочил с диванчика, довольно неудобного, надо заметить, и ринулся в кабинет. У самых дверей опомнился, расправил плечи, сбил с рукава несуществующую пылинку, и решительно шагнул вперёд.
- Ваша Светлость, капитан-лейтенант Давыдов по...
- Что же вы так кричите, голубчик? - Михаил Илларионович перебил доклад и знаком попросил сесть в кресло напротив. - Неужели я не знаю своих титулов, а вы собственного звания? И что явились, тоже вижу. Вот лучше мне такую вещь скажите - а зачем явились?
- Желаю принести пользу Отечеству в роковые минуты вражеского нашествия!
- А кто же мешает? Пойдите и принесите.
Денис Васильевич смутился:
Хотелось бы предложить прожект летучего отряда, действующего на неприятельских коммуникациях.
- Партизанить, значит, желаете?
- Так точно, Ваша Светлость.
- Вот о том и нужно говорить, а то развели турусы на колёсах! Чай не девку красивыми словами уламываете. Польза отечеству, это хорошо, но в чём вы видите эту самую пользу, господин капитан-лейтенант?
- В скорейшем разбитии французской армии и последующем её выдворении из пределов Российской Империи.
- Молодец! - похвалил Кутузов. - А вот мы с государем как есть дурни и бестолочи, не могущие постигнуть всю глубину стратегической мысли капитан-лейтенанта Давыдова! Разрешите, молодой человек, склонить перед вами голову?
В противоположность своим словам главнокомандующий не стал кланяться. Наоборот, смотрел насмешливо единственным глазом, а чёрная повязка лишь подчёркивала глумливое выражение лица.
На самом деле Михаил Илларионович играл, и в глубине души искренне сожалел о предстоящем погублении энтузиазма молотого молодого офицера, но обстоятельства того требовали. Зря что ли столько сил потрачено на выманивание Наполеона из разгромленной им Австрии? Тонкая дипломатическая игра, несколько десятков пудов золота, засевшие в нужное время и в нужном месте меткие стрелки... Да мало ли чего? А тут скорейшее разбитие предлагает, а? Ну куда такое годится?
- Простите, Ваша Светлость, но...
- Этих "но" несколько, Денис Васильевич, - опять перебил фельдмаршал. - И главным из них является то, что французскую армию вовсе не нужно выдворять из пределов. Убегут, и что потом? Лови их по всей Европе.
Давыдов не выдал разочарования, хотя хрустальный звон разбивающейся вдребезги мечты звучал в ушах и рвался наружу каким-нибудь резким словом. Напротив, он напустил на себя как можно большую почтительность - единственное средство младшего по званию выразить негодования действиями старшего.
Но, слава Богу, всё оказалось не столь печально, как виделось по началу. Светлейший взял лежавшую на столе указку и обвёл большой овал на разложенной карте.
- Будете иметь базирование в этом городе. Да два эскадрона гусар специального назначения и казачью полусотню. Больше, увы, не могу, вы не один такой. Не делайте удивлённое лицо, юноша, партизанская война известна со времён Батыева нашествия, и нелепо думать, что мы не воспользуемся сей проверенной веками тактикой. Вам понятно?
- Так точно, Ваша Светлость! - во рту у Дениса Васильевича пересохло от нечаянной радости, и слова давались с трудом. - Но вот только...
- Что-то смущает?
- Янов находится в такой глуши, что французы вряд ли туда сунутся. Кругом леса и болота и... и всё.
- Тем лучше. Или вы собираетесь всю кампанию просидеть в ожидании супостата, которого потребно встретить нерушимой стеной обороны стальной? Нет. Господин капитан-лейтенант, под вашу ответственность отдаётся дорога от Кобрина до Пинска.
- Так это же без малого триста вёрст! - непочтительно перебил воодушевлённый открывшимися перспективами Денис Васильевич.
- Именно! - подтвердил Кутузов. - И если по этому пути к Наполеону проскочит хоть одна телега с провиантом, я буду лично ходатайствовать перед государем-императором об образовании Камчатской военной флотилии во главе с неким прытким пароходным офицером. Надеюсь, понятно изъясняюсь?
- Так точно! - выпалил Давыдов. В уме уже прикидывающий направление ударов.
- Да, и ещё, - строгий голос фельдмаршала сбил восторженность мыслей. - Будете держать связь с дивизией генерал-майора Тучкова, и соотносить свои действия в соответствии с их планами. А то не хватало на одну телегу с двух сторон нападать - перестреляете ведь друг друга, энтузиасты.