Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 19 из 48



— У нас все дела такие, — спросонья отозвался Ломакин. — Что случилось?

— Помощник Немченко — знакомый персонаж?

— Нет. А кто такой Немченко?

— Вадим Дмитриевич Немченко. Помнишь лето?

— Промзону?

— Да.

— Теперь вспомнил. Так, и что?

— Немченко сейчас в больнице. Но у него коллега есть. Некий Дмитрий Стременников. Так вот, Федь, я очень хочу знать, куда этот парень сейчас поедет. Мне нужен точный адрес больницы, отделение и номер палаты Вадима Немченко.

— Ночь же на дворе, Тарас Васильевич.

— Ну, что же делать?

— Ладно, посмотрю.

— Не забудешь, Федь? — напомнил Петровский. — Дмитрий Стременников.

Матвей Мохов

Таня говорила все еще с трудом.

Матвей сидел рядом с кроватью на табуретке и конспектировал. Его трясло от злости к безжалостным мясникам и жалости к девушке.

Молодец, Гарин, — думал он. — Ах, какой же он, все-таки, молодец!

— Что они от вас хотели? — спросил Матвей.

— Адрес Пети Авалкина, — разлепила Таня ссохшиеся губы. — Моего институтского друга.

— Друга? — уточнил Мохов. — Или бойфренда?

Роман Ганин у мойки громко зазвенел инструментами. Матвей мельком глянул в его сторону. Роман выражал протест всем своим видом. Он был категорически против допроса едва очнувшейся свидетельницы.

— Роман, нельзя ли нам поговорить наедине? — попросил Мохов.

— Нельзя, — решительно повернулся тот. — Здоровье пациентки…

— Можно, — отрезал Матвей. — И немедленно. Здоровье вытекает из ее безопасности. А мы не сможем обеспечить эту безопасность, если не будем хоть что-то знать. Это понятно?

— Я против, — упрямо возразил Ганин.

Таня посмотрела на него умоляюще.

— Пожалуйста, — протянула она. — Очень вас прошу.

Роман несколько мгновений переводил взгляд с нее на Мохова, потом молча сорвал с рук перчатки и швырнул их в мойку, к инструментам.

Дверь палаты захлопнулась за его спиной.

— Спасибо, — посмотрел на девушку Матвей.

— Я все понимаю, — произнесла та. — У меня еще мама и братик младший есть. Что, если…?

— Этого не случится, — твердо ответил Мохов. — Даже мысли такие из головы выбросьте. Так, вы сказали им адрес?

— Пети?

— Авалкина, — кивнул Матвей.

— Они его и так знали.

— Тогда зачем же они вас допрашивали? — удивился Мохов.

— Они хотели узнать адрес дачи, — ответила Таня.

— А что, у Пети есть дача?

— Есть, — кивнула Таня. — Мы туда несколько раз ездили.

Рука Матвея замерла над листом.

— И вы им сказали? — боясь спугнуть удачу, тихо спросил он.

— Не помню, — честно ответила девушка. — Думаю, что нет. Какой смысл? Для меня ничего бы не изменилось. Но я не уверена на все сто, понимаете?

Вот это выдержка, с восхищением подумал Матвей. Вот это слабый пол!

— А нам скажите? — поинтересовался осторожно он.

— А вам Петя разве тоже нужен? — закусила Таня губу.

— Конечно, — ответил Мохов, быстро соображая. — Вы догадываетесь, что они с ним сделают, если найдут?

— Не найдут, — неуверенно сказала девушка.

— Эти — найдут, — заверил ее Матвей. — Поэтому, их необходимо опередить и спасти вашего Петю. А вдруг вы сказали?



— Вдруг, — неохотно согласилась Таня. И, подумав мгновение, она решительно добавила:

— Записывайте.

Мохов не верил своим глазам. Перед ним лежал точный адрес с указанием ориентиров для проезда к дачному кооперативу, где у Тензора, неуловимого сукиного сына, за которым «Полночь» безуспешно охотилась полгода, оказывается, был дом с участком. Гарин, несомненно, спас очень нужного свидетеля. Ключевую фигуру, которую никак нельзя было потерять.

— Вы его спасете? — спросила Таня.

— А как же, — кивнул Матвей, поднимаясь. — Ты, главное, упокойся и отдыхай.

Распрощавшись с Таней, он почти вылетел в коридор.

— Ну, — поймал его за локоть Ганин. — Узнал, что хотел?

Матвей, спохватившись, несколько раз быстро выдохнул, успокаиваясь.

— Нет, — покачал он головой, стараясь изо всех сил казаться разочарованным. — Девушка действительно не в себе.

— Я же говорил, — удрученно вздохнул Роман, поднимаясь с банкетки. — После такого шока детей своих начисто забывают.

— А она помнит, — сказал Мохов. — Она помнит все, что эти сволочи с ней делали. Она говорит только об этом. По-моему, еще немного и она сойдет с ума.

— Будем чистить память, — решительно сказал Ганин и посмотрел на часы. — Я уже вызвал Тойво. Правда, сам понимаешь, толку от нее после этого никакого не будет.

— А от нее и сейчас никакого толку, — кивнул Матвей, небрежно складывая листок с заветным адресом. — И Бог с ним, с толком. Главное, верните девочку к жизни.

Витя Горохов, старый погибший друг вернулся к Матвею совсем недавно. В одну из ночей той памятной холодной осени, когда конвой, возглавляемый Моховым, был безжалостно сожжен и расстрелян покойными братьями Ханиными. Первый раз он пришел к нему домой. Матвей уже путал тьму со светом, а в голове тяжело шумело от выпитого. Поэтому, увидев на фоне черного окна кухни знакомый силуэт, Мохов даже с каким-то облегчением решил, что окончательно свихнулся.

Потом Виктор стал наведываться регулярно. А через некоторое время Матвей уже не мыслил себя без постоянного и задушевного общения с мертвым другом.

Витя Горохов рассказывал удивительные вещи. О Князе Тьмы, сошедшем на Землю, о воскрешениях давно умерших, о каких-то артефактах. Иногда задавал вопросы и просил помочь. Конечно, не себе, а другу. Именно ему, сошедшему на Землю Князю Тьмы.

Вчера Витя поведал о бывшей девушке Князя. О ней, Татьяне Тимофеевой и о боли, поджидавшей ее сегодня.

— Ублюдки, — стиснул Матвей стакан мертвой хваткой. — Разве нельзя вмешаться, спасти? Почему всегда страдают невинные?!

— Заставить их страдать много проще, — нахмурился Витя. — Никаких затрат и усилий. Но завтра ты спасешь ее.

— Я завтра на дежурстве, — ответил Матвей.

— Вот поэтому тебе и представится шанс.

И обещанный шанс представился.

Старый добрый погибший друг уже сидел на подоконнике в туалете, когда Матвей плотно закрыл за собой дверь.

— Ты звал меня? — спросил Витя.

— Мы спасли ее, — ответил Мохов. — Конкретнее, Гарин.

— Вот как? — Горохов потер подбородок. — Молодец, Виктор Петрович. Князь будет ему обязан. И что?

Матвей достал из кармана сложенный лист.

— Она дала адрес дачи твоего друга.

— Она сообщила адрес «Полночи»? — быстро спросил Витя.

— Она сообщила его мне, — успокоил Мохов. — Через десять минут у нее сотрут память. Выборочно это делать пока не умеют, поэтому будут стерты события последних нескольких лет. Так что «Полночь» ничего никогда не узнает.

— Должностное преступление, — усмехнулся Витька.

Матвей махнул рукой.

— Меня беспокоит другое, — озабоченно произнес он. — Вполне возможно, Таня рассказала о доме людям Немченко.

— Возможно?

— Ее же пытали.

Горохов поднял глаза к потолку.

— Неожиданное осложнение, — произнес он. — И как нам спасти нашего друга?

— Ты же говорил, он людей оживлять умеет, — напомнил Матвей — А я тебе как-то рассказывал о тайном захоронении «Полночи».

— И что?

— Там такие орлы лежат — никакой Немченко не справится. Ты помнишь список?

— А это прекрасная мысль, — помолчав, сказал Витя. — Свежая и оригинальная. Ты, Мотя, — молодец, — он поднялся с подоконника. — Только что ты заработал новые бонусы у Князя Тьмы. И, кстати, очистил от боли разум невинной души.

Часть третья

Тьма возрождения

Агамемнон Рождественский

Они возились с телом почти до утра.

В три часа замотанный Агамемнон опрокинул кювету и чуть не наступил на добытый такими мучениями мозг существа. Тензор успел поймать его за ногу.