Страница 47 из 57
— Теперь уже одевай эту штуку снова, малыш. Это не очень хорошо для мозга, — советует Брюс через некоторое время и поворачивается к Сайласу. — Он задержал дыхание?
— Нет, я дышу. И если я могу так, ты тоже так можешь. Мы все можем. Давай присоединяйся к нам, тогда мы научим тебя, — Дориан наклоняется и достает небольшой кислородный баллон из рюкзака. — В начале, однако, они тебе еще понадобятся.
Брюс смотрит на Мод. — Даже не поцелуешь? — спрашивает он, после чего Мод подходит к нему и целует его в щеку.
— Теперь доволен? — спрашивает она улыбаясь.
— Убедили! Что не сделаешь ради любви! — ухмыляется Брюс и встает, ущипнув Мод за задницу.
Шторм бушует, когда Мод и Брюс ведут нас к бывшей школе, в который живет целая семья Извергнутых: мать, отец, сын и дочь.
И хотя Брюс и Мод, когда мы заходим в здание, для предостережения заранее кричат, прямо позади меня в стену впивается стрела, после того как она пролетела мимо моей головы.
Родители уже стары и дорога с ними будет длинной и затруднительной, это нужно было предвидеть. Только тот факт, что у нас в Роще мятежников есть врач, убеждает детей отстегнуть родителей от приборов для дыхания на солнечных батареях и идти с нами.
Дальше мы держим курс на церковь. Мы слышим Извергнутую, которая живет там, прежде чем видим ее: она поет арию высоким голосом перед дюжиной пустых рядов.
Она нереально большая и у нее длинные, гладкие волосы. Она не замечает нас, когда мы входим, и потому мы не прерываем ее, а располагаемся на задних скамейках.
Когда она закончила, мы воодушевленно аплодируем. Увидев алпадирующую публику, женщина почти падает от шока. Она спотыкается и ударяется головой о мраморный алтарь.
Всю ночь мы бегаем вокруг и укрепляем нашу новую армию. Убежища Извергнутых совершенно разные, и каждое вторжение грозит потенциальной опасностью.
Большинство Извергнутых выжили только потому что нападали на неосмотрительных туристов или смогли защититься от них. Они настолько недоверчивы, что убедить их довольно трудно.
Снова и снова Дориану приходится демонстрировать его умение, и если это не помогает, Мод и Брюс переходят также к открытым угрозам. И тем не менее, некоторые отказываются сопровождать нас, то ли из-за страха перед нами, то ли из-за шторма.
Некоторые из них не хотят расставаться со своими приборами для дыхания на солнечных батареях, и другие, очень жалкие, просто ждут смерти и им совершенно не интересен предоставленный шанс.
И все же, когда начинает смеркаться, мы поворачиваем назад и возвращаемся со значительной толпой готовых к войне Извергнутых в Рощу мятежников.
Приблизительно двадцать мы взяли с собой, и от более чем пятидесяти мы получили согласие, что они и их друзья присоединятся к нам, как только мы вернемся за ними с баллонами с кислородом и заберем их.
Роксана и Леви соберут команды, которые соберут оставшиеся группы в местах, которые мы отметили на карте. И тогда мы должны начать тренировать их дыхание и подготовить их к нападению.
— Как ты думаешь, нам хватит этих людей? — спрашиваю я Сайласа, пока мы идем вдоль по замерзшей улице.
— Я надеюсь. они все, что мы сможем заполучить.
Квинн
Я сижу молча, пока мой отец объясняет Леннону и Кину, что я был похищен бандой кровожадных террористов и что меня практически убили.
Не знаю, верит ли он в ту историю, которую рассказывает, или нет, но близнецы полностью вовлечены, они слушают с открытыми ртами, не успев при этом еще пережевать еду после ужина, они пристально и недоверчиво смотрят то на него, то на меня.
— Тебе было страшно? — спрашивает Леннон.
— Да, — отвечаю я.
Мой отец косится на меня и практически провоцирует меня своим взглядом, возразить его красноречию.
Но я не делаю этого, а просто рассказываю историю еще раз. Я должен всех убедить в том, что это действительно произошло с нами.
— Они заткнули нам рты какими-то тряпками и связали руки. А если мы пытались говорить друг с другом, они били нас вот сюда.
Я кладу руку на грудную клетку, которая все еще болит. Леннон просто смотрит на меня, пока Кин задумчиво потирает тоже самое место на своем корпусе.
Моя мама кладет вилку и закатывает глаза, как будто я рассказываю какой-то фильм ужасов, который я видел.
— Пожалуйста, без деталей, — говорит она.
— Если бы я встретил террориста, то я просто воткнул бы ему свое копье в глаз. Тогда он не убежал бы, — подает голос Кин.
— Ты бы сам убежал. Это же тупое пластиковое копье, — возражает Леннон.
Остаток ужина оба проводят за тем, что выдумывают методы пытки и убийства для террористов. Мой отец благосклонно кивает и подталкивает нас к мести.
Собственно, я даже не планировал снова попасть домой. Когда я выбежал из здания суда, я обдумывал, где бы укрыться на некоторое время.
Но где? Я же не могу жить не улице. Они схватили бы меня, прежде чем я успел бы закрыть глаза. Пойти к Беа я тоже не мог. Там они искали бы меня в первую очередь.
Поэтому я просто потащился домой. И я не знаю, могу ли я все еще называть его домом, сейчас, когда я собственными ушами слышал, что моим родителям совершенно все равно жив ли я или мертв.
Когда я переступил порог квартиры, мои родители стояли в коридоре и вешали свои пальто.
Они едва ли могли смотреть мне в глаза.
После еды я сразу удаляюсь в свою комнату. Но мой отец идет за мной, садится на край кровати и осматривает кучу грязной одежды на полу.
— Это было бы ложью, если бы я сказал, что был расстроен, — начинает он.
— Мне очень жаль, — бормочу я, как будто я тот самый, кто должен сожалеть о чем-то. — Я не должен был доверять Алине. Я не должен был помогать ей пройти через границу. Теперь я понимаю это.
— Ну, пожалуй, это хороший повод для того, чтобы быть повнимательней.
— Что ты имеешь в виду?
— У тебя недостаточно достойных доверия друзей. Тем временем ты достаточно взрослый, чтобы дружить со Второй. Это лучшее время, чтобы прекратить общаться с Беа Виткрафт.
Люди уже начинают сплетничать.
Мое сердце начинает бешено биться, мои руки мокрые от пота.
— Но она мой лучший друг.
— Теперь уже нет. Держись подальше от нее. Твоя мать и я запланировали для тебя что-то большее, чем свадьба со Второй. Дочь президента всего на год старше тебя. Красивая девушка. Очень умная.
Я знаю Ниам Кнавери. Та, кого мой отец назвал живой, в действительности полна жестокости. Кроме того число ее брошенных друзей с начала учебного году росло в геометрической прогрессии.
Даже если бы и не было Беа, я не хочу попасть в лапы к Ниам Кнавери.
— Понимаю, сэр, — отвечаю я. Если я хотел помочь мятежникам, я должен сыграть в эту маленькую игру, и если в правилах стоит кивать то там, то тут и притворяться, тогда я должен засунуть гордость подальше и делать это. По — другому не выйдет.
— Впрочем, — добавляет он и встает. — Я не знаю, что тебе рассказали террористы о моей работе.
Но все что ты слышал, должно остаться в тайне. Твоя мать очень неустойчива в данный момент, а близнецы слишком малы.
— Хм, я не понимаю этого, — говорю я и натягиваю лицо старого Квинна, сына, который здесь жил раньше. И мой отец проглатывает это.
— Ах, ничего, — махает он рукой и покидает комнату, даже не обернувшись, чтобы пожелать спокойной ночи.
Он закрыл за собой дверь, и я вытаскиваю аппарат для дыхания. Я сразу должен начинать тренировки, мне нужно научиться обходиться меньшим числом кислорода.
Я не задержусь надолго в этом доме. И даже в Куполе.
Беа
Мы вернулись в Купол две недели назад, и первый раз сегодня встречаемся за обедом.
Сейчас, когда отец Квинна высказался против нашей дружбы, нам нужно быть осторожными, чтобы не показываться слишком часто вместе на людях.
Нам больше ничего не остается, как встречаться тайно, например, в чулане завхоза между метлами и половыми тряпками, или в заднем углу технической комнаты.