Вредители по найму

-- Не годится, -- мотнул я головой, -- Вот зверей приручать могу, да только кому это нужно? И кто подпустит вредителя к своим любимцам или к охотничьим тварям?

-- Никто, -- согласился дух, -- Амулеты зачаровывать умеешь?

-- У меня всегда с зачарованием были проблемы. Разве что порчу могу навести, но на такие вещи особого спроса нет. Так что в мастерские мне тоже путь заказан.

-- А чем вообще занимаются ведьмаки?

-- Тем же, что и ведьмы, -- пожал я плечами, -- портят жизнь людям и нелюдям. Не со зла, конечно, и не потому что ничего другого не умеем, просто слава у нас такая. Ты сам посуди: если к тебе десять человек идут, чтобы на кого-то порчу навести, и только один -- хворобу исцелить, то волей неволей начнешь больше внимания уделять проклятьям и сглазу, а не целительным наговорам и настоям. Так что год за годом, век за веком, ведьмы все больше занимались именно вредительством. За последние две сотни лет не было придумано ни одного нового ритуала или наговора, который помогал бы людям! Зато новые проклятья или виды летучей чахотки -- чуть ли не каждый год создаются.

-- Ломать, это тебе не строить, -- глубокомысленно заявил Йорхш.

-- А вот давай прикинем... Пришел к тебе больной, а ты раз -- и вылечил его, он заплатил и убежал довольный. А если к тебе приходит завистливая селянка, чтобы мужа соседки приворожить? -- я поднял руку и начал загибать пальцы, -- Мужика приворожили, это раз. Потом соседка приходит узнать, что вдруг с ее ненаглядным случилось. Делаем ему гадание на порчу. Понятное дело, что гадать-то там нечего, и так все ясно. Это два. Потому нужно с мужа приворот снять. Это три. И тут же соседке, змеюке, отомстить, порчу наслать -- красоту попортить, или корову свалить больной...

-- И ждать в гости уже соседку, -- быстро уловил мысль банник. -- Ловко придумано!

-- Это не мы придумали, это человечья натура такая, -- поправил я его.

-- Значит, тебе нужно искать работу там, где вредят людям.

-- В убийцы идти? Или в уличные грабители?

-- К ним так просто не прибиться. К тому же, как я понял, тебе нужны "чистые" деньги. Честная работа, на которой дозволено вредить людям. И нелюдям...

Вдруг за моей спиною послышались звуки возни, стук кулаков о чье то лицо и звон разбившейся посуды. Достаточно далеко, чтобы не беспокоиться по этому поводу.

-- А ну успокоились, оба! -- рявкнул вдруг громадный детина, до этого спокойно сидевший у стены чуть правее меня. Он встал, подошел к дерущимся и, казалось, просто положил руки им на плечи.

Вышибала был совершенно лысый, а шея его была такой короткой, что палачу пришлось бы здорово постараться, чтобы по ней попасть. Под тяжестью его рук забияки заметно присели, и перестали неумело тыкать друг в друга кулаками.

-- Хотите драться? -- здоровяк ухватил одного из нарушителей спокойствия за шиворот и спокойно приподнял его таким образом, чтобы их глаза оказались на одном уровне, -- Идите на улицу или деритесь со мной. Понятно?

Висевший над полом задира часто закивал, соглашаясь с громилой. Заверив его, что будут вести себя спокойно, драчуны вернулись к трапезе.

-- Вот то, что мне нужно! -- радостно заявил я, обращаясь к невидимому баннику.

-- Ты что, решил в вышибалы податься? Уж извини, но не годишься ты для такой работы. Там ведь нужно выглядеть так, чтобы любой задира сидел тише воды и ниже травы.

-- Да нет же. Я говорю об уличных боях! Идем, покажешь, где здесь у вас за деньги друг другу носы и ноги ломают.

Быстро допив остатки кваса, я направился к выходу из трактира.

Глава 5. Бои без правил

-- Эй, послушай, -- нагнал меня Йорхш, -- ты же не можешь говорить это серьезно?

-- Почему это? -- удивился я.

-- Ну вот взять тех же вышибал. Они должны выглядеть угрожающе, а в случае чего -- разнять драчунов и вышвырнуть из трактира. Верно?

-- Вроде того.

-- Но ведь одно дело трактирная драка, и совсем другое -- уличные бои! Там ведь тебя будут бить.

-- И что?

-- Бить по-настоящему те, кто умеют это делать. Был бы ты магом, оно и понятно -- но ведь ты ведьмак! Все эти проклятья, наговоры и сглазы хороши, но уж больно долго действуют, особенно на нелюдей.

-- На нелюдей?

-- Ну конечно! Оборотни и вурдалаки, урлоки и орки, демониды всех мастей, кровавые рххары -- мало ли кому захочется кулаки почесать и деньжат заработать? Кстати, а разве все эти твои фокусы не по-разному на разных тварей действуют?

-- Не только, -- вздохнул я, -- чем здоровее и выносливее человек, тем дольше нужно времени и тем слабее эффект. Хороший боец меня пережует и не поперхнется.

-- И какой же у тебя план?

-- Я не буду драться с бойцами. Веди меня туда, где можно попробовать свои силы в магическом поединке.

-- Ох, святые инквизиторы, -- простонал банник, -- похоже, придется мне и дальше жить на улице.

-- Не бойся, -- успокоил его я, -- лучше постарайся меня хорошенько разозлить перед боем, мне нужно подготовиться.

И тут же камень, лежавший у меня на пути, откатился в сторону: ровно на столько, чтобы подвернуться мне под ногу. Это было... неожиданно, и я, взмахнув руками, рухнул на землю, в самом прямом смысле ударив лицом в грязь: упал прямо в лужу, которой там только что не было.

-- Хе-хе, неуклюжий человек. Ты с камнем не можешь справиться -- как будешь драться с настоящим колдуном? -- раздался ехидный смешок из пустоты.

-- Ах ты мерзкий дух! -- вскинулся я, -- Шутки шутить со мной вздумал?

-- Эй, человек, ты же сам хотел разозлиться?

-- Хм, верно... Отличная работа, продолжай!

Возможно, вы не совсем понимаете, что происходит. Сейчас попробую объяснить.

Для того, чтобы заклинания магов обретали реальную власть над материей, они используют различные источники силы. Стихийные маги -- обращаются к чистым энергиям стихий. Некроманты и черные колдуны преобразуют эманации страданий и смерти. Но в своем большинстве маги используют собственные резервы особой энергии, называемой мана. Ее маги частично производят сами, частично -- впитывают рассеянную вокруг "дикую" ману или преобразуют силу стихий.

С ведьмами все иначе. Наверное, дело в их женской природе, а может, в особенности магии вредительства, которая требует своего подхода. Как бы то ни было, но они черпают силу в собственных эмоциях. Учитывая характер их колдовства, и чувства нужны соответствующие: гнев, злость, зависть, жажда мести и прочие худшие качества, за которые так ненавидят и боятся ведьм.

Для того, чтобы успешно заниматься вредительством, колдуньи сознательно взращивают в себе все самое худшее, собирая по крупицам и усиливая отрицательные эмоции. Они учатся по собственному желанию впадать в ярость, завидовать чему угодно и ненавидеть все живое, чтобы черпать из этих чувств силу. На самом деле они весьма милы и добродушны, а их кажущаяся раздраженность и сварливость -- всего лишь "рабочий настрой", позволяющий наделять ведьминские ритуалы и наговоры реальной силой.

Этому учили и меня. Конечно, мужчины по своей природе намного спокойнее и сдержаннее, чем женщины, и потому ведьмовская наука давалась мне крайне тяжело, а результат был... В общем, особых поводов для гордости не находилось. В спокойном и благожелательном состоянии мне нужно сильно постараться, чтобы сглазить хотя бы муху. Вот поэтому сейчас и приходится вытаскивать наружу все то темное, что используют ведьмы в своем колдовстве. С помощью Йорхша, разумеется...

-- Эй, человек, сзади! -- окликнул меня банник, вынудив обернуться.

И тут же на меня налетел кто-то, идущий впереди.

-- Смотри, куда идешь, мальчишка! -- прорычал он, огибая меня.

-- Благодари темных богов, что мне нужны эти силы, -- едва слышно прошипел я ему вслед, -- Но я тебя запомнил, хорошо запомнил.

-- Ну как? Достаточно?

Едва различимое шевеление воздуха дало мне понять, что банник находится где-то чуть правее. Использовать "ведьмин глаз" я не хотел, экономя с таким трудом накопленные силы. Наугад пнув в то место, я почувствовал, как нога отшвырнула что-то мягкое и невидимое. Увы, сейчас я мог себе позволить только такой способ отомстить изобретательному духу.