Возмездие

    — Последние испытания ракеты А-4 показали, что дальность Фау можно значительно увеличить. К сожалению, в связи с наступлением русских в Прибалтике испытательный полигон в Пенемюнде пришлось эвакуировать…

    — Вольф, — сказал Гитлер устало, — мне доложили, что в «Доре» коммунисты и саботажники срывают производство ракет, устраивают диверсии. Наведите там порядок.

    — Будет исполнено, мой фюрер!

    — Слушайте мой приказ. — Гитлер собрал наконец в кулак остатки воли. — Все компоненты для производства атомного оружия и оборудование для изготовления сверхмощных ракет перебазировать в Альпы и продолжать работы до полного их завершения. Генерал-полковник фон Хорн, вы назначаетесь командующим ударной группой армий. Ваша задача — в кратчайший срок построить в горах укрепленный район и удержать его, что бы ни происходило здесь, в Берлине, и в центральной Германии. Вы меня поняли, фон Хорн?

    — Благодарю за высокое доверие, мой фюрер! — ответил, поднявшись, фон Хорн.

    — Группенфюреру Вольфу я поручаю организацию транспорта из «Доры» и других объектов, их охрану, включая производство на месте, в Альпах… Кодовое название операции — «Фергельтунг» [2]. Исполнение немедленное…

    Фрейлейн Анна вошла в кабинет, когда доктор Фрибе у кресла занимался пациентом.

    — В приемной — группенфюрер Вольф, — сказала Анна.

    Фрибе спокойно взглянул на нее поверх очков и продолжал работу. Однако засуетился пациент: он сплюнул, отстранил руку доктора и поднялся с кресла.

    — Благодарю, на сегодня хватит, профессор… Я зайду в другой раз… — И выскочил из кабинета.

    Тут же вошел группенфюрер Вольф в сопровождении Крюгера.

    — Здравствуйте, господин Вольф. Пожалуйста, — сказал почтительно Фрибе.

    — Процветаете?

    — Понемногу…

    — Это неплохо всегда, а в наше трудное время — особенно. — Вольф опустился в кресло. — Внизу третий, коренной… замучил…

    Фрибе сунул в рот группенфюреру зеркальце.

    — Давненько вы не были у меня… Придется удалять.

    — Долгая процедура?

    — Полчаса, минут сорок… Без обезболивания — быстрее.

    — Нет уж, благодарю… Только мне надо предупредить… Телефон у вас где?

    — Пожалуйста, группенфюрер. — Фрибе открыл дверь в рентгенкабинет.

    — Уютно. — Вольф оглядел комнату и набрал номер. — Занге! Немедленно поезжай в тюрьму «Моабит» и передай мое распоряжение: инженера Кюнля привести в порядок. Захватишь его с собой в Нордхаузен. — Вольф заметил, что обитые свинцовой прокладкой двери-в рентгенкабинет слегка приоткрыты. — Пусть он там поглядит, походит. Может, встретит кого-нибудь из знакомых… Держи его на коротком поводке. Документы получишь у Крюгера и отправляйся в Нордхаузен сегодня же вечером!

    Неподалеку от тюрьмы «Моабит» стоит «Мерседес», в машине— Карасев и Гелена. Она в шляпке с вуалью. В этой светской даме трудно узнать певичку из офицерского кабаре или официантку из пивной. Карасев — в форме майора вермахта.

    Наконец из ворот выезжает большая черная легковая машина. Когда она приближается к «Мерседесу», Карасев и Гелена целуются.

    Из-за плеча Карасева Гелена видит сидящих в машине на заднем сиденье Занге, еще одного эсэсовца и между ними инженера Кюнля.

    Карасев разворачивает свой «Мерседес» и едет следом.

    По случаю воскресенья и хорошей погоды на берегу озера довольно многолюдно. Лед уже подтаял у берегов и сереет посередине озера.

    Маршируют отряды «Гитлерюгенда» и фольксштурма, хлюпая по грязи. Гуляют пожилые пары, греются на солнышке инвалиды, кое-кто с удочками. Чинно проходят полицейские.

    Пожилая добропорядочная пара — Фрибе и фрейлейн Анна — сидит за столиком в кафе. Фрибе допивает пиво, фрейлейн Анна, отставив вазочку с остатками мороженого, смотрит через окно на воду. К ним подходит Гелена.

    — Две марки сорок пфеннигов и талончики на сахар за мороженое для фрау.

    Фрибе вздохнул; покачав головой, неторопливо достал бумажник. Тихо сказал:

    — Будьте осторожны. У них, возможно, имеются ваши фото. Ко мне больше не приходите. Связь — по телефону и через тайник.

    — Благодарю, — произнесла Гелена и, возвращая сдачу, на секунду задержав руку, добавила: — Это срочно для Млынского. Всего доброго.

    Фрибе и фрейлейн Анна вышли из кафе.

    Неприметный человек в прорезиненном плаще, лениво следивший за поплавками рыболовов, повернулся и поплелся за ними.

    Большая комната, разделенная па маленькие кабинки. В каждой — магнитофон и небольшой пульт, за которым сидят молодые женщины в эсэсовской форме. Это аппаратная подслушивания телефонных разговоров.

    В одной из кабинок кроме телефонистки — группенфюрер Вольф. Он спокоен, курит сигару.

    В кабину входит Крюгер и передает Вольфу несколько еще мокрых фотографий. На снимках — авария легковой машины и трупы водителя, эсэсовца, Занге, Кюнля.

    — Трагическая случайность, а? — усмехается Вольф. — Профессиональная работа… Ай да доктор Фрибе!

    На пульте щелкают переключатели, телефонистка регулирует звук, и становится отчетливо слышен голос из репродуктора:

    — Доктор Фрибе? Доброе утро.

    — Доброе утро, фрау фон Типельскирх.

    — Я хотела бы перенести свой визит на сегодня.

    — Очень сожалею, но сегодня приема не будет.

    — Жаль. До свиданья, доктор.

    — До свиданья…

    Вольф продолжает разглядывать снимки, этот разговор его не интересует. Крюгер кладет на стол черную папку, перевязанную лентой и запечатанную сургучом.

    — Папка с директивами на перебазирование оборудования из «Доры» не тронута, группенфюрер.

    — Да? Значит, они охотились за Кюнлем. Не хотели, чтобы Кюнль опознал кого-то в «Доре». Выходит, там кто-то есть: Деннерт или Шумский… Бедный Занге, я так и думал, что он плохо кончит.

    — Алло! Можно профессора Фрибе? — доносится из репродуктора.

    — Да-да, я слушаю…

    — Здравствуйте, доктор. Я от Артура Горста…

    — Откуда звонок? Быстро! — тотчас насторожился Вольф.

    Из репродуктора звучит голос Фрибе:

    — Скажите мужу, что ему надо очень серьезно следить за своим и вашим здоровьем. Пусть позвонит дяде Фридриху, и, как только уладите дела, немедленно уезжайте на юг в санаторий… в пансионат Курта, отдохнуть.

    — Хорошо. Кстати, он просил передать, что наши общие знакомые никуда не поехали…

    Вольф бросил на столик фотографии убитых Занге и Кюнля…

    — Спасибо. До свиданья, девочка, — закончил Фрибе, и прозвучал сигнал отбоя.

    — Ну? — Вольф повернулся к Крюгеру.

    — Звонили из Бабельсберга по автомату триста двадцать один.

    — Оперативную машину туда! Немедленно!..

    Снова затрещал телефон. Крюгер снял трубку.

    — Адъютант группенфюрера Вольфа… Так, минутку…. — И, опустив трубку, доложил: — Начальник берлинского центра радиоконтрразведки штандартенфюрер Зондерштерн только что получил данные о работе неизвестной радиостанции. Просит разрешения поднять по тревоге батальон и блокировать 3-й и 5-й кварталы по Фридрихштрассе…

    — Не надо. Мы сами, — Вольф встал, положил пистолет в карман. — Едем, Крюгер. Спросим у доктора Фрибе, кому это он советовал беречь здоровье…

    Анна только что закончила передачу, когда послышался требовательный стук в дверь, а затем громкий голос:

    — Откройте! Откройте, профессор Фрибе! У меня острая зубная боль! Откройте! Я знаю, что вы у себя!..

    Анна с неторопливой аккуратностью убрала в тайник ключ и наушники. Подожгла шифровку и фотопленку. Потом вышла из рентгенкабинета, подошла к доктору Фрибе и долго смотрела ему в глаза.

    А в дверь барабанили все сильней.

    — Я открою, — сказал доктор. — Все равно сломают двери.

    — Прощай, — сказала Анна.

    Едва Фрибе повернул ключ, открывая дверь, в приемную ворвались офицеры гестапо с пистолетами в руках. Фрибе вытолкнули в кабинет, отшвырнули к стене. Дверь рентгенкабинета была плотно закрыта.