Перехват

Значит продолжать обмениваться письмами... Но в этом случае всё равно придётся врать, что далеко... Или умалчивать, что одно и то же...

В общем, так! Умыться, переодеться, привести себя и комнату в порядок, и видеосвязь! С этими мыслями молодой человек устремился в душевую, по дороге открывая письмо от родителей.

Приведение в порядок себя и комнаты заняло ровно пятнадцать минут. Егор ещё раз оценивающе огляделся по сторонам, придирчиво оценил свой внешний вид и вынес вердикт: 'К сеансу связи с родными готов!'.

Проговорили почти час. В принципе, все были готовы общаться и дальше, хоть до самого утра, но армия есть армия. Сигнал 'отбой' обязателен для всех, и если принудительное усыпление военнослужащих по этому сигналу не практиковалось, то принудительное отключение от всех каналов связи, кроме служебных это за милую душу. Так что после предупредительного сигнала Белецкий быстренько попрощался с родными, и вырубил связь. После чего блаженно растянулся на кровати. Нет, как мало всётаки человеку надо для счастья!

Тут Егор вспомнил притчу про крепкое рукопожатие, рассказанную Левинзоном, казалось, сто лет назад. Похоже, здесь тот же принцип. Нагрузили по самое не могу, а потом дали всегото глоточек свежего воздуха... И результат налицо.

Кстати, письма и от Левинзона, и от Карлаша были прочитаны ещё в душевой. У друзей всё было в порядке. Оба уже прибыли в свои новые части. Располагавшиеся, судя по намёкам, гдето в глухомани. Ну, куда распределяют бывших штрафников, это всем известно. Зато живы. А что там дальше... Будущее покажет.

С этими мыслями Егор и уснул.

Утро встретило молодого человека пробивающимися сквозь сон громкими криками.

'Просыпайся! Да просыпайся же, лежебока!'. Поскольку крики не сопровождались противным зуммером сигнала побудки, да и сами призывы были явно неуставной формы, Егор сначала их вообще никак не воспринимал, а потом просто игнорировал, приняв за остатки сна. Мало ли что перед подъёмом приснится? Это не повод сокращать драгоценное время отдыха. Однако бесцеремонный голос не унимался, и Белецкий, безуспешно пошарив рукой у кровати в поисках чегонибудь тяжёлого, со вздохом приоткрыл один глаз.

И никого не увидел. Пришлось открыть второй глаз, и, оторвав голову от подушки, повертеть ею по сторонам. С те же результатом. В голове зазвучало: 'Да открой же дверь, наконец!' В голове?!

Егор дал двери команду открыться, одновременно рывком вскочив с кровати. И тут же упал обратно под весом молниеносно ударившего в грудь тяжёлого пушистого комка.

Ну и горазд ты спать! Я тут ору, ору!... возмущённо заявил Пантелей, сердито скалясь, и уперев лапы с полувыпущенными когтями в грудь напарника.

Мог бы и чуть попозже заявиться в выходной день... пробурчал Егор, пытаясь выбраться из под придавившей его туши.

Ты не рад видеть старого друга? с нарочито расстроенными интонациями в голосе поинтересовался рысь.

Рад, конечно... А ты не мог бы с меня слезть, старый друг? человек оставил попытки освободиться самостоятельно. Аккуратно убрать в сторону довольно упитанного рыся не получалось, а применять боевые приёмы не хотелось.

Мог бы... А самому справиться слабо? Совсем форму потерял?

Ну смотри... Сам напросился, с этими словами Белецкий молниеносно ткнул пушистого напарника в бок правой рукой, а левой чутьчуть подбросил его вверх. Левая рука пришла в движение раньше правой, но коснулась рыся позже. 'Перекос' в преобразовании организма, заложенный ботами Вейтангура, сказывался до сих пор. Но Егор уже приловчился к такому состоянию своего тела.

Рысь улетел вверх и влево, перекувыркнулся в воздухе, и, приземлившись на все четыре лапы, с места снова сиганул на человека, который, пока Пантелей кувыркался в воздухе, успел вскочить на ноги и принять боевую стойку. И по комнате заметался стремительный вихрь, в котором иногда можно было различить смазанные силуэты человека и зверя.

Спарринг продолжался около пяти минут. Что на таких скоростях очень много. Остановил поединок тот же, кто его и спровоцировал: Пантелей отпрыгнул в дальний угол, поднялся на задние лапы, и замахал передними:

Стоп! Стоп! Разбушевался...

Будешь знать, как будить несчастного уставшего человека! оскалился Белецкий, тяжело дыша

Хм... Уставшего... Чтото особо не заметно... рысь тоже, мягко говоря, чуть запыхался.

Серьёзно, Егор снова опустился на кровать. Первый выходной за всё это время, пожаловался он напарнику. Вымотался полностью. А ты как? И какими судьбами сюда?

Какими судьбами не знаю. Не тебе объяснять у нас же всё секретно, скривился Пантелей. А время провёл неплохо. Отдохнул. Свадьбу сыграл. Привет тебе от супруги, кстати.

Спасибо! Поздравляю! улыбнулся Белецкий, одновременно пытаясь представить, как выглядело это мероприятие. Почемуто представился Пантелей в манишке и с галстукомбабочкой на шее, и Василиса в белой фате. Егор нервно хихикнул.

Пантелей подозрительно прищурился:

Что смешного?

Да нет, это я так, о своём... выставил перед собой руку Егор. И на всякий случай решил перевести разговор на другое:

Однако, устроили мы тут...

Рысь огляделся вокруг, и небрежно отмахнулся лапой:

Да ладно... само уберётся. Действительно, автоматическая система уборки помещения уже трудилась вовсю.

Уберётсято уберётся... А если начальство нагрянет?

Чего оно тут не видело? А если чегото и не видело, есть видеокамеры.

Спасибо, утешил, забеспокоился Белецкий. Так, посиди тут немного, отдохни, а я пока приберусь немного.

Совместно с уборочной системой дело спорилось быстро: через пять минут комната снова блистала чистотой. Егор удовлетворённо огляделся, и собрался уж было, ещё раз извинившись перед другом, сгонять в душевую, как на комм поступил внешний вызов.

Глянув, кто его вызывает, Егор поспешил разрешить соединение.

Доброе утро, Егор Николаевич! фон Стиглиц сегодня выглядел гораздо лучше, чем неделю назад. Как жизнь молодая? Не разбудил? Вижу, ты ещё не одет...

Доброе утро, Андрей Павлович. Нет, не разбудили, Белецкий бросил быстрый взгляд на Пантелея, который в приёмопередающий объём не попал, изза чего собеседник рыся сейчас не видел. Жизнь нормально. Вот, даже выходной сегодня дали... А у вас как дела?

Выходной это хорошо, улыбнулся барон. У меня тоже всё путём. Иду на поправку. Уже могу передвигаться без посторонней помощи. Я тебе вот что хочу предложить: раз мы оба сегодня свободны, давай навестим вдову Павла Евгеньевича.

Да, конечно! не раздумывая, согласился Егор. Но у меня только выходной. Увольнительной не давали.

По поводу увольнительной не беспокойся, небрежно отмахнулся фон Стиглиц. Давай так: с утра у меня процедуры, а после обеда встречаемся прямо на месте. Вот адрес:

А меня возьмёте? изза плеча Белецкого высунулась пушистая морда рыся.

О, а ты как здесь оказался? удивился барон. Как показалось Егору, удивление было несколько наигранным. Может, действительно показалось, но в последнее время Белецкий превратился в заправского параноика, улыбка на лице фон Стиглица быстро сменилась озабоченностью. Я, конечно, попрошу... неуверенно произнёс он после двухсекундной заминки. Но сомневаюсь, что позволят. Давайте, я перезвоню через пять минут, барон отключился, и Егор наконецто смог направиться в душевую. Следовало поторопиться если педантичный фон Стиглиц сказал, что перезвонит через пять минут, значит так и будет.

Барон перезвонил строго в указанный срок.

И сразу огорчённо развёл руками.

Нет. Пантелея на встречу не отпускают.

Но бывают же домашние рыси? возмутился напарник Егора. Ну, мало... Я согласен. Но есть. Можно даже поводок на меня надеть...

Белецкий удивился. Чтобы гордый разумный рысь согласился идти по улицам на поводке, пусть даже силовом...

Фон Стиглиц добавил в голос металла:

Нет! Нельзя! и, чуть смягчив интонации, сообщил: Но зато разрешили погулять вместе в Центральном парке. С условием, что вас не будут видеть рядом.